Оценить:
 Рейтинг: 0

Иные судьбы

Год написания книги
2025
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
8 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля


На сегодня – закончу. Под вечер болит голова. Утром – собираюсь на работу. Днём – в работе. Вечером – прихожу в себя от работы и в перерывах пишу тебе. Как ни крути – остаётся только вечер!

    С уважением,
    С.Е.
    8 декабря.

Здравствуй, Елена! Сегодня – воскресенье. Утром – прогулка. Не хожу по снегу, а пинаю снег. Летом – мир в дождевой капле. Зимой – мир в снежке! Передо мной шла пара. Юноша и девушка. Юноша вцепился в её руку. Казалось – раздавит! Миновало!.. Девушка – позволяла, не вырывая сжатой руки. Подумал: «Как это непритязательно! Впиваешься – боишься отпустить? Не любовь – страх. Когда уверен – не держишь. Знаешь – не уйдёт. А тут – буквально – врастаешь рукой в руку, чтобы стать единой рукой – единым целым! Это так заметно – почему люди не задумываются?» Нежность между мужчиной и женщиной не должна выходить за пределы их спальной кровати! Да тут и не нежность вовсе…



Ты могла углядеть (мне очевидно), что «а» в «задумываются» вышла косая – непохожая на остальные. Дело в том, что я закрывал дверь за родителями. В кои-то веки выбрались в кино. Парой. Прости, если где-то не дописываю слова. Пишу смазано – много идей, боюсь упустить!

Все орфографические ошибки – целенаправленно! Говорят: «Сверхженская у тебя душа!» Я: «Сверхъженская!» Твёрдый знак – показатель несуразности! Разбивать деепричастные обороты – с особым цинизмом, в память Льву Толстому (не о «Льве Толстом», а «Льву Толстому» – прямо ему в память, чтобы знал – почём фунт лиха!). Запятые – из любви к Достоевскому – он деепричастные обороты не ломал! Тире – «тирроризирование», чтобы не было лишнего – всё лаконично! Впрочем, пунктуация – сугубо личная вещь. Маяковский пера для запятых не марал, прося Брика поставить «запятатки»! А орфография подчиняется единственному правилу – контекстному – всё!

Я в череде талантливых поэтов
забыл страну, забыл себя, и мать,
и критику литературоведов, —
осталась только толстая тетрадь —

сижу над ней – без времени и года,
и каждый день на серый лист похож.
Стихи мои – игральная колода,
нет джокеров, но дам не разгребёшь…

Они везде – и к месту, и не к месту,
не я их ставлю – сами в бой идут, —
и в этот стих одна из них пролезла,
как чувствовал – покоя не дадут!

Используя всю мощь деепричастий,
а также обобщённые слова,
делю и множу целое на части —
уж кружится от рифмы голова.

Вольфрамовая нить пока не рвётся
и рябью не заполнились глаза —
поэзия сама собою льётся,
соединяя точки, полюса…

    С уважением,
    С.Е.
    24 декабря.
Здравствуй, Елена! Недавно читал один роман. Главный герой – писатель. Сразу же – отторжение. Аналогия: пришёл к врачу – он не лечит, а рассказывает о своей профессии. Можно упоминать литературу и писателей, но не во главу же угла ставить! Писать о писателях – признак скупого воображения! Поэты, художники, сталевары, дворники – да. Всегда вдохновляет что-то далёкое, а не ты. Сам ты – механизм, они – перводвигатель. О них можно многое написать, а о себе – отражение в зеркале описать. Ладно: я – тебе – про поэзию. А не: они – про писателей – всем! Я – негласно, они – публично. Какая наглость! Да ведь и читать такое тягостно. Чаще всего – жалобы. Допустим – две-три страницы, а здесь – двести-триста! В обычной жизни – от первого лица, в романе – от лица всех: и тех, кто есть; и тех, кого нет; и тех, кого вычеркнули; и тех, кого придумают… Список – бесконечен! Больше всего смешит смакование личной жизни. Не через один, а каждый – донжуаны! Такие сладострастия, такое прелюбодеяние, такое вожделение… Читаешь – краска на лице… от вранья автора! Хотеть и быть – разные вещи! Они – хотят, не имея опыта, а представление – изменяет. Фальшиво пишут. Всю нравственную испорченность – на лист. Пошло! Не может молодой писатель (сухощавый, замухрышка), случайно выплывший из-за книг, стать женским кумиром, которому каждая хочет отдаться навеки. В таком случае, пишите – сказка, фэнтези. Они – роман. Роман неудачника? Неудачник не герой, а писатель. Писатель так пишет, чтобы убедить себя через других. С каждым прочтением – читательское убеждение, что герой таков (автор, про себя: «Я таков!»). Сам автор – трясётся при виде женщины, его герой – вступает в бой, трясясь от пера автора, о нём повествующего. Автор – сомневается, герой – действует, оглядываясь на робость автора. Автор – любуется изображением пикантных сцен, герой – не верит, что даже он, выдуманный персонаж, способен проделывать такое! Примеры – бесконечны!

Сострадаю тем, кто покупается на такие книги. Соболезную – кто восхищается. Первые – наивные, вторые – искушённые похотливой любовью. Желание пережить в герое то, что не находишь в себе – единственная причина написания и покупки такой книги. Бегство от себя, непризнание себя – богомерзко. Бог – создал – так и быть. А если не быть – не завидовать, а смиряться. Искать в себе что-то, способное скрыть изъян – такое у каждого есть, главное – быть сдержанным!

Вечная проблема – подстраиваться. Не новаторство, а приспособленчество! У них – стилизация, а не стиль. Искусственность, а не искусство. Они – вниз. Если писатель уходит вниз, то потом должен быть скачок вверх. Вниз – навсегда – не выкарабкаться! Надо облагораживать. Не из князи – в грязи. А из челяди – в люди! Тогда – ценность. Тогда – результат. Тогда – не зря прожил жизнь!

– 
Стлался дым от парохода,
растворяясь в небесах.
Я стою и жду кого-то,
а кого – не знаю сам.

На причале толпы стынут,
чемоданы мельтешат,
в суматохе – опрокинут,
к речным кассам поспешат!

Я один, не шелохнувшись,
изумляю стаю чаек.
Где ты, Бог, нас разминувший,
с тем, кого сейчас встречаю?

Подплывает – порт вздыхает —
суета, переполох,
К парапету подбегаю,
не успевши сделать вдох!

Все ушли, а я остался,
не дождавшись никого,
спустя время – догадался —
я не встретил волшебство!

Волшебство – как безуспешно и безнадежно я его жду!..
Впрочем, ладно. Устал.

    С уважением,
    С.Е.
    31 декабря.
Здравствуй, Елена! Ты даже не знаешь, какой сегодня день… Я – знаю – к сожалению… вернуться бы в такой же день на десять лет назад – мне восемнадцать, я послан в этот мир для написания стихов. Совершеннолетие не ощущаю – всё тот же, может, только старее. Ровесники взрослеют, а я – старею…. Друзей нет – выцвели. Раньше, когда общался, думал – дойдёт ли со мной этот человек до смертного одра?.. Сейчас – не думаю – не расстраиваю себя.

Последний, как казалось, настоящий друг был в мае. Познакомились случайно – на выставке картин. Это было – волшебно! Она – моё Alter Ego, я – её. У неё день рождения 21 июля. За неделю до этого, она: «Знаешь, у меня есть одна несбыточная мечта: мне так хочется, чтобы кто-то внезапно, без предупреждения и приглашения, приехал и поздравил меня с днем рождения. Скольким людям я говорила про свою мечту, думала, поймут, догадаются – всё без толку. Не понимают… А так хочется… Хоть на стену лезь! Мне было бы так приятно: торт, воздушные шарики, хлопушки… Я уже и не надеюсь, чтобы лишний раз не огорчаться. Нет, каждый думает только о себе».

Представь – я тронут. Хочется стать волшебником и осуществить её мечту. Но… Адреса не знаю. Спросить у её молодого человека – скомпрометировать себя и её. Решил – спросить у её мамы! Мама – отказала. Оказалось, что она впервые слышала обо мне. Я – фраппирован.[2 - Именно фраппирован – неприятно удивлён. (Прим. С.Е.)] Как так? Я же друг, близкий, настоящий, надёжный!

На следующий день эта девушка позвонила мне и сказала, что наши отношения нужно прекратить… Почему? Я влез в её личное пространство! Как? В чём повинен перед ней, что нет мне прощения? Чем обидел, да так, что вмиг перечеркнулось всё доброе, что было между нами: понимание, поддержка, забота? Захотел узнать её адрес у её же мамы… Захотел сделать ей приятный сюрприз… Осуществить мечту… Что тут такого? Вот ведь, она, видишь ли, не ставит свою мать в известность по всяким пустякам. (Я – пустяк?)

Она месяц назад брала у меня книги – на следующий день, после того как дружба была вдребезги разбита и осколки тщательно выметены, состоялась их передача… Встретились – у неё лицо каменное. «Я не представляю своей жизни без тебя»; «Спасибо, что ты есть»; «Ты мой родненький…» – из её ли уст сыпалось ещё неделю назад? Она ли захлёбывалась от комплиментов, читая мои стихи? Это не сон – мираж! Буффонада![3 - Это было как комическое преувеличение. (Прим. С.Е.)] Вроде – ты хозяин своих действий. Но – хочешь что-то предпринять – как смирительной пеленой затянуло… Всё же снял перчатку, протянул ей руку… Она? Спрятала свою поглубже, скинув пакет с книгами! Я – не гордый – поднял. Взгляд у неё – стеклянный. Я ей – никто. Не в данную минуту – так было с самого начала! Выражаемое ею безразличие было ужасающе правдоподобным…

Впервые я увидел бездушного, чёрствого человека… Впервые – демоническая плоть! Я не мог смириться с этим… Не мог не столько из-за неё, сколько из-за себя. Очевидность моей очередной близорукости клокотала сердечным рыданием. У неё – холодный разум, впитавший образцы нравственности из художественной литературы. Коварная книгофилка! На умственной заиндевелости осела притворная участливость – до поры! Потом во всей красе предстала подлинность! Полторы минуты встречи иссякли, обойдясь без моих слёз. Я силой воли сдерживал накрывающие потоки разочарования! Приехав домой – в слёзы!

Уходят из молитвы имена
с предательством своих дурных владельцев….
Мне горечь выпало испить до дна…
Нет, чтоб одуматься и приглядеться!

А я гляжу в иллюзию свою
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
8 из 9

Другие электронные книги автора Александр Кагор