Высшая мера

– Идите, доктор,– небрежно кивнул следак, присаживаясь рядом со мной на краешек кровати. Панцирная сетка жалобно всхлипнула под немалым весом такого бугая,– мы немного поболтаем с подследственным…

– Только прошу вас недолго! Пациент все еще слаб и ему требуется отдых,– пряча глаза и стараясь не смотреть в мою сторону, пробормотал на бегу врач.

– На Колыме отдохнет, сука! Если повезет конечно…– бросил в след доктору Волков, поворачиваясь ко мне. – Хочешь, чтобы повезло?– теперь он обращался ко мне. Злой, внимательный....Таких я навидался много за время работы в органах. Карьерист. Готовый сломать любую жизнь, ради пусть и незначительного, но поощрения.

– Послушай, капитан…– слова давались с трудом. От волнения все плыло перед глазами, но я должен был закончить, до конца разобраться во всем. Иначе, так в следующий раз проснешься, а ты уже лес валишь в одном из ГУЛАГов.– Это какая-то ошибка…Я лейтенант госбезопасности. Такой же, как и ты, из системы.

– Был…– после небольшой паузы проговорил Волков, счастливо скалясь. Мне до жути захотелось съездить кулаком по этой смазливой довольной физиономии, но я понял, что этим все только осложню. – Пока не продался ворью за долю от наворованных барышей!

– Что за бред?!

– Тебе знаком некто Кол -авторитетный ворюга Харькова?

– Знаком, мы его разрабатывали по делу о нападении на инкассаторов,– кивнул я.

– Разрабатывали?!– совсем уж искренне рассмеялся Волков.– Ваньку вы валяли, а не разрабатывали. Хотели с Колом куш побольше срубить? Весь золотой запас республики разом? Да хренушки вам!– он скрутил рабоче-крестьянскую фигу прямо перед моим носом. Я вообще перестал что-либо понимать. Как так получилось, что из главных героев всей этой истории, я стал ее главным виновником? Может я что-то пропустил. Пока находился без сознания? Может они все думают, что я был в сговоре не только с Колом, но и с Конопатовым?

– Товарищ капитан…

– Я тебе…– нахмурился Волков.

– Хорошо…Гражданин начальник…Это не я, это Конопатов был в сговоре с Колом! Они планировали украсть госрезерв республики…Понимаете! Васька наш…– слова давались с трудом, я чувствовал, что теряю сознание, но просто был обязан доказать, объяснить, доложить! – Они вдвоем спланировали всю операцию…Мы…я…

– Складно брешешь!– похвалил капитан.– Только такому поганцу, как ты, порочащему звание офицера НКВД не поверит никто! Никто слышишь! Расклад такой…– вздохнул следователь, доставая из своей коричневой коленкоровой папочки какую-то бумагу.– Вот твое признание, как ты, сучонок, хотел золото хапнуть и за бугор свалить вместе со своим подельничком Колом, подпишешь – десятку строгача влепим и на свободу с чистой совестью. Нет…Расстрел.

– Я не виноват!– угрюмо буркнул я.– Вызовите сюда моего начальника – старшего майора госбезопасности Коноваленко. Он должен поверить! Он в курсе.

– Коноваленко?– удивился Волков. И его удивление было настолько искренне, что я сам испугался, как бы пока я не валялся тут в отключке, не произошло еще что-то более серьезного. В голове мелькнуло…Валечка…

– Что с ним?

– Тебе знать это не положено!– отрезал капитан.– Подпишешь признание?

Я помотал головой, слишком пораженный происходящем, чтобы что-то произносить. Да и силы мои иссякли, будучи небеспредельными. Валя…Что с ней? Что с майором? Откуда весь этот бред взялся? Может я еще сплю? В коме какой-то? Что матери сказали? Она не перенесет…

– А вот так?– с легкой улыбкой уточнил следак, нажимая мне прямо на забинтованную грудь. Мир взорвался ярким огнем, мгновенно застлав глаза мне жуткой болью. Я взвыл, до боли кусая нижнюю губу, попытался столкнуть тяжелую лапу следователя, но не смог.

– Подпишешь?– его голос пробивался ко мне уже сквозь болезненный туман забытья. Комната прояснилась, а потом поплыла по кругу. Я ощутил, как теряю сознание. На мое счастье то же самое понял и Волков.

– Ничего, я попозже зайду!– пообещал он, вставая с кровати. Последнее, что я услышал в этот день был мерзкий скрип сетки и стук входной двери, а потом мир снова погрузился в спасительную тьму, где уже не было ничего, только пустота…

ГЛАВА 19

Коноваленко беспробудно пил уже три недели подряд. Ночевать домой не шел. Не хотел видеть Валентину, заливая боль водкой. Ночевал тут же в кабинете на старом продавленном диване, помнившим многих его предшественников. Секретарь все это время держался с ним подчеркнуто вежливо, ни разу не напомнил об общей с ним тайне, но в душе Андрея было гадко, будто по уши в дерьме вывалился, отдав приказ об аресте Клименко.

Иногда, в алкогольном угаре, он порывался броситься в тюрьму, чтобы отменить свой несправедливое распоряжение, рожденное ревностью, но в этот момент, словно колокольный набат в его ушах звучали слова Власенко об измене Валентины.

– А ваша-то жена вам изменяет!– эти слова поднимали в его душе новую волну ярости, заставляя забыть о походе в СИЗО, где в тюремной больничке валялся лейтенант, посягнувший на честь его семьи. Он снова пил, потом спал, совсем перестал есть. Работа его волновала все меньше и меньше…Он забросил дела, отдав их на откуп Секретарю. И тот замечательно со всем навалившимся справлялся, лишь однажды побеспокоив недели полторы назад своего непосредственного начальника.

– Разрешите?– его физиономию в очках видеть сил не было. Она почему-то ассоциировалась у него с предательством, но Андрей, как раз наливавший себе в стакан, немного алкоголя, ради опохмелки, все же кивнул.

– Понимаю ваше состояние, товарищ майор,– начал Власенко, скептически оглядев бардак, который царил в рабочем кабинете начальника НКВД,– но мне очень нужно, чтобы вы подписали кое-какой приказ.

Нестор Петрович крутился возле порога, теребя в ладонях белый лист бумаги.

– Какой приказ?– Коноваленко опрокинул водку в себя, даже не почувствовав горечи. Вытер губы рукавом несвежей гимнастерки и закурил.

– Тут бумага одна…Она касается Клименко…

– Сука…– стукнул кулаком по столу Андрей Викторович, чувствуя, что хмелеет.

– Понимаю, как вам больно слышать, но необходимо все же назначить следователя на данное дело…– замялся Секретарь.– У меня уже есть подходящая кандидатура! Капитан Волков! Блестящие характеристики, прекрасные показатели, раскрываемость стопроцентная! Ни один еще не ушел от него без чистосердечного признания…А учитывая наши…особые…обстоятельства, нам именно это и нужно.

– Давай…– небрежным жестом Коноваленко вырвал из рук Власенко бумагу. Закурил, пыхтя папиросой. От едкого дыма табака у Нестора Петровича заслезились глаза. Но он терпел, зная, что за терпение ему воздастья. Всего лишь шаг оставался до заветной мечты, всего лишь, маленький шажок…

– А может ну его, а?– как у всех пьющих людей у Коноваленко быстро сменилось настроение. Он сморкнулся прямо на пол и отбросил постановление в сторону.– Хрен с ней с Валькой-то! Пусть живет с этим щенком! Пройдет год, два, три, бросит он ее…Бросит, как пить дать! Кому она уже старая нужна будет? Жизнь сама ее накажет, как думаешь, Петрович?– майор набулькал себе еще стакан, прглотив его, как воду.– Ведь, как в Библии говорится? Не суди, да не судим будешь!

Офицер истерически рассмеялся, вытирая выступившие от спиртного на глазах слезы.

– А вот хер им! Пусть сидит!– он засуетился, ища на столе ручку.– пусть сидит и помнит, сука, на чей каравай свой роток раззинул!– пьяный начальник управления НКВД погрозил невидимому Клименко кулаком. – А эта тварь…пусть мучается…Живет мучается, что жизнь пацану молодому сломала! Вертихвостка! А я ей буду напоминать, каждый день…Слышишь, Петрович? Каждый день будет напоминать об этом!– в поисках ручки и в своих пространственных рассуждениях Коноваленко добрался до Власенко, дыхнул ему в лицо перегаром, заставляя поморщиться.– Чего морщишься? Не нравится…И мне не нравится…

Он подписал постановление, назначив капитана Волкова следователем по делу лейтенанта Клименко. Подписал и отрезал себе путь назад, туда, где можно было все еще наладить и исправить.

Только понял он это, Андрей, слишком поздно, от того и пил, глуша боль, от того и домой не шел, боясь взглянуть жене в глаза, признаться в своей слабости. Стыдно…

Вспоминая этот момент, Коноваленко поморщился. Хватит пить, решил он. Хватит. Рука скользнула по щеке, нащупывая густую окладистую бороду, отрощенную за три недели беспробудного пьянства. Хватит! Надо учиться жить по-новому, по-другому…Заваленный стол пустыми бутылками был противен. От скуренных папирос было мерзко и сухо во рту. Майор сделал глоток прямо из кувшина давешней воды и чуть не вырвал.

Боль от измены со временем не стала меньше. Притупилась…Стала другой. Обида прочно засела в сердце, как заноза. Ему неожиданно захотелось увидеть Валентину. Как она там без него? Почти месяц…Ему докладывали, что жена несколько раз приходила сюда, но приказ не пускать ее блюли крепко. Что теперь с ней? Может уехала к матери с Глебом? Или нет? Куда она без денег? Ждет его дома?

Дверь в его кабинет распахнулась, и сначала Андрей Викторович подумал, что допился окончательно, и его посетили галлюцинации. Внутрь вошел сам нарком внутренних дел, небольшого роста, худощавый, с внимательным цепким взглядом. Позади него толпились двое охранников, чуть поодаль от них довольный Власенко.

– Что тут у нас?– проговорил Ежов, шагнув к Коноваленко, заросшему, грязному, до кончиков волос пропахшему спиртным.– Как вы и говорили, товарищ Власенко, полная и окончательная деградация,– констатировал нарком, повертев крепкими пальцами подбородок Андрея.

– Товарищ нарком…– выдавил из себя майор. В груди екнуло. Теперь точно конец!

– Узнал, сукин сын!– улыбнулся жестко Ежов.– Ты что же творишь, майор, а? Тебя на хрена на такую должность поставили? Безопасностью республики руководить понимаешь, а ты?

– Виноват, товарищ нарком!– Андрей Викторович попытался стать в стойку «смирно», но закружилась голова. Он пошатнулся, и чтобы не упасть схватился за плечо Ежова. Мгновенно среагировали охранники, щелкнули затворы автоматов, направленных ему в грудь. В голове мелькнула мысль, что может так оно и лучше? Броситься на них, сделать вид, что нападаю, а потом забытье…И нет Валиной измены, нет этого проклятого города, нет ничего…Пустота…

Коноваленко отбросил эту мысль сразу, выровнявшись. А как же Глеб? Какого ему будет жить с клеймом врага народа. Ведь кто-то обязательно пожелает на этом заработать свою очередную звездочку. Раздуют дело до покушения, а там…О том, что там, думать не хотелось.

– Исправлюсь, товарищ нарком!

– Поздно!– отмахнулся Ежов от дышащего на него перегаром майора.– Поздно, Андрюша…Думал я, что в тебе верного человека нашел, на республику поставил, а ты…

– Что я?– хмуро уточнил Коноваленко.

– А ты вон, какое непотребство творишь! Невинного человека из ревности под статью подводишь! Ну, трахнул он твою бабу, и что с того? От нее убудет что ли? Наваляй обоим, а его куда-нибудь на Колыму моржей гонять. А ты, нет…Решил мстить! Не зря, товарищ Власенко нам неоднократно сигнализировал о тебе…Не зря…– покачал головой Ежов.