Литерный особой важности

– И как ты не боишься, что хозяйка дома нагрянет с неожиданной проверкой и обнаружит все это богатство?– удивился Богдан. Он бы никогда не прятал весь арсенал в одном месте. Минимум три-пять точек, чтобы при случае не накрыли все…

– Отовремся!– махнул рукой офицер, аккуратно раскладывая на столе гранаты.– Бабка знает, что я военный. К тому же город этот страна не пуганных идиотов. Они здесь, как в другом времени живут…

– Угу…– буркнул Богдан, возвращаясь к автоматам. Взял один из них в руки, повертел немного, чувствуя, как поднимается настроение. Боевое оружие всегда действовало на него так.– Ты позволишь?– спросил, отщелкивая затвор.– Доверяй, но проверяй!

Не хватало только, чтобы вояки продали ему за столь огромную сумму денег учебные автоматы со спиленными бойками. Вот смеху-то было…Майор махнул рукой, мол, чего там смотреть, любовно поглаживая нарукавный шеврон. Его грела мысль о том, что он за какие-то пару часов сегодня сумел заработать свою месячную зарплату. С Исой они работали давно, но заказы были маленькие, не оптовые, кое-как хватало лишь на новенький автомобиль, да на любовницу из местных, которая оказалась на редкость алчной и требовала все больше и больше денег.

Богдан ловко передернул затвор, направив ствол автомата в потолок, уверенно нажал на спуск. Раздался сухой щелчок. Одним ударом ребра ладони выбил тонкий шомпол и снял затворную раму. Внимательно осмотрел боек, спусковой механизм. Русский не соврал, оружие было абсолютно новым, а значит сделку можно считать состоявшейся.

– А это, что такое?– воскликнул Гончаренко, ковыряясь шомполом в стволе.– Говоришь новые автоматы? Со склада? Лоха нашел, что ли?

Майор испуганно дернулся в сторону, словно покупатель в один миг мог у него отнять кровно заработанные доллары.

– Чего ты гонишь, братишка? Абсолютно новые автоматы! Только получили…

– Да, где они новые!– твердил свое Богдан.– Нагар на стволе! Нарезы куда зря! Сам посмотри!

Он протянул автомат майору, давая возможность лично убедиться в том, что тот толкает ему левый товар.

– Смотри в стволе…Так не увидишь! К свету стань!– он рывком развернул офицера в сторону окна, словно безвольную куклу. От напора покупателя тот растерялся, даже не пытаясь возразить что-либо…

– Не видно тут ни хера!– бросив взгляд в канал ствола, удивленно крикнул он.

– Это ты салажатам своим расскажешь!– рявкнул Богдан, беря в правую руку брошенный шомпол.– Смотри вот тут…

Он ухватился плотно ладонью за ствол, толкнув майора вперед. Тот пошатнулся, что и нужно было Гончаренко. Удар шомпола пришелся ему прямо в ушную раковину. Металл с треском вошел в ухо, впиваясь в мозг. Офицер дернулся несколько раз в крепких руках Богдана и затих, медленно сползая на пол. Чтобы не шуметь лишний раз, убийца аккуратно опустил его тело на пол. Быстро осмотрелся, не умудрился ли оставить где-то своих следов. Нет, все было чисто…Набрал номер Исы, уже ждавшего его возле ворот.

– Все готово! Грузимся…– спокойно произнес в трубку Богдан, забирая из кармана мертвого продажного майора пачку денег.

13

станция Чуйка

Знакомство с местной железнодорожной элитой я решил начать со святая святых управления движением, если проводить аналогии с военной терминологией, то комната дежурного по станции и кабинет ее начальника были неким не только оперативным штабом, но и штабом планирования. Именно здесь за пультом решалось куда какой состав принять, через какие стрелочные переводы отправить, сколько вагонов прицепить, сколько отцепить.

Дверь в дежурку была солидная, железная. На черном фоне огромными белыми буквами несмываемой краской была выведена надпись о том, что сюда посторонним вход строго запрещен. Я огляделся по сторонам. Узкий коридорчик разделял два помещение. Второе в Чуйке выполняло, скорее всего, функции зала ожидания. Оно было уставлено длинными сваренными железными скамейками, выкрашенными в современные корпоративные цвета ОАО «РЖД». Зал был почти пуст, лишь в самом дальнем его углу играли в телефон два молодых стрелка из железнодорожной охраны. После убийства Лужина в здании вокзала их обязали находится здесь постоянно, наряду с обычными чоповцами, торчащими на выходе напротив рамки с металлоискателем.

– Ребят,– обратился я к ним особо ни на что не надеясь. Ну, откуда им знать пароль от секретной двери, в которую входить могут только избранные? Да, и с какого перепугу им сообщать его незнакомому мужику, которого они первый раз в жизни видят?– Мне бы в дежурку попасть…– жалобно попросил я, состроив самую просительную из своих улыбок.

– Да, постучи просто! Они откроют изнутри,– посоветовал мне один из стрелков, на секунду отвлекаясь от игрушки в телефоне,– мы когда пить просим всегда так делаем…

И все…Финиш! Чуйка – край не пуганных идиотов, подумалось мне. Мало того, что я их совсем не заинтересовал, как посторонний, так они еще и подсказали мне, как попасть на пост управления. Отлично люди живут! У них на станции убили прямо под носом коменданта, а они даже в ус не дуют! Никаких повышенных мер безопасности, никакой нервозности…

– Спасибо,– поблагодарил я их, шагая в направлении металлической двери, обязательно дав себе зарок, что непременно поговорю с их начальником, сделав ему выговор.

– Не за что!– донеслось мне в след, густо приправленное звонким смехом.

Из-за двери не доносилось ни звука. Я помялся, настраиваясь, а потом уверенно постучал, попытавшись придать своему виду хоть немного солидности.

– Секундочку!– донеслось из-за двери. Щелкнул металлический запор, дверь скрипнула и отъехала в сторону. Ни здрасте вам, ни кто вы такой, ни покажите-ка удостоверение в глазок, расположенный где-то в середине с меня ростом…

На пороге стояла светловолосая, крашенная женщина, стриженная под каре, лет сорока. Нос с      горбинкой, в теле, но таком соблазнительном, что полнота ее не вызывала отторжения, а наоборот пробуждала в мужчине жгучее желание. На женщине были черные узкие шортики, заканчивающиеся чуть ниже талии – вполне себе легкомысленные, но безумно сексуальные. Белая форменная рубашка застегнута на три нижних пуговицы, открывая соблазнительную грудь, спрятанную под кружевным бюстгальтером.

Я поймал себя на мысли, что уже почти минуту таращусь, как дурак на эту женщину, рассматривая ее со всех сторон. Она была сексуальна, и она об этом прекрасно знала. С легкой усмешкой наблюдала за мной, дожидаясь какой-нибудь реакции.

– Добрый день…– промямлил я, совладав с собой. Из головы мгновенно выветрились все вопросы, все замечания, которые я хотел торжественно произнести, подготовив обличительную речь по поводу их беспечности.

– Утро еще!– с улыбкой проговорила она. Голос у нее оказался не менее сексуален. Таким, наверное, разговаривают женщины в конторах «интимных услуг по телефону», чуть с хрипотцой, энергичный.

– Марина, кто там?– за спиной дежурной показался молодой парень слегка за тридцать, начинающий лысеть, и от того стригущийся коротко, крепко сбитый, спортивный и подтянутый. Глаза небольшие, узковатые, темные, а под обычным среднерусским носом узкие начинающие прорастать усики. Его вид вернул мой деловой настрой, пропавший при виде дежурной.

– Я – новый комендант станции капитан Вишневский Александр Сергеевич, назначен на эту должность на место убитого Лужина. Вот…Пришел, так сказать…Познакомится…

– Проходите, конечно!– засуетился парень. Он вообще был немного суетлив в своих движениях, в каждом его жесте сквозила какая-то нервозность и неуверенность, боязнь сделать что-то не так. Это было настолько ярко выражено, что я почти сразу же определил в парне начальника станции, получившего эту должность на так уж давно и еще не совсем обвыкнувшегося с тем, что все вокруг называют его по имени отчеству.

Я шагнул внутрь дежурки, протиснувшись мимо встретившей меня женщины, так и оставшейся около двери. Невольно коснулся своей грудью ее, почувствовав, как тело прошило током разряда.

– Извините,– смутился я, потупив глаза, взгляд которых тут же упал на загорелые ножки в шортиках. Не станция, а бордель какой-то! Подумал про себя я, совладав со своими эмоциями.

– Начальник станции Чуйка Безгодков Алексей Владимирович,– представился парень, протянув мне крепкую мозолистую ладонь. А вот его уверенное рукопожатие говорило о том, что человек много и усердно трудится и не чурается любой, даже самой тяжелой работы.

– Капитан Вишневский,– снова повторил я, доставая служебное удостоверение.

– А это наша дежурная по станции Семенова Марина Робертовна,– представил женщину начальник без всякого подтекста, как и положено представлять начальнику своего работника.

– Очень приятно,– проворковала дежурная, хлопая глазками,– чай, кофе пьем?– быстро спросила она, щелкая чайником в небольшом закутке недалеко от пульта, где движенцы должны были обедать.

– Я…

– Вызов КВ!– сработала рация, расположенная на столе перед пультом управления станцией, выкрашенного в зеленый цвет. На нем мигали лампочки маневровых и входных сигналов, что-то светилось зеленым, что-то желтым, что-то было потухшим и безжизненным. Посередине пульта параллельными полосами шли пути.– Дежурный Чуйка!– старенький аппарат скрипел сквозь помехи, но даже так, через шумы можно было различить довольно чей-то встревоженный голос. В моем подсознании что-то екнуло. Заныло под ложечкой, обещая неприятности, которыми так богата стала моя жизнь, когда я вернулся на нашу нелегкую службу.

– Слушаю ДСП Семенова!– бросилась к аппарату с ложкой в руке Марина.

– Машинист поезда три четыреста четвертого у предвходного станции. В междупутье замечен непонятный пакет, из которого торчат провода. Повторяю, в междупутье главного пути на триста втором километре перегона Чуйка – Лениноканск обнаружен пакет неизвестного происхождения.

– Вас поняла, три четыреста четвертый!– Семенова отключилась, вернув рацию на место, зло и обиженно ответившую ей на это движение стрекотом помех.

Мы с начальником станции переглянулись. Что делать? Что за пакет? На чем мне добраться до этого треклятого триста второго километра? Машиной за все это время я так и не обзавелся…Звонить Юльке?

– Надо принимать какие-то меры…– первым нарушил молчание Безгодков, покусывая нижнюю губу. Сообщать по инстанциям, в МЧС, милицию…

– Ты на машине?– быстро спросил я. Решение созрело почти мгновенно. Нужно было отправиться туда, чтобы осмотреть этот триста второй километр.

– Я?– глаза Алексей удивленно открылись.

– Ну не я же!

– Ну, да…