Литерный особой важности

– Иди заводи!– быстро приказал я, не давая ему опомниться.

– С-сейчас…– начальник станции ринулся из дежурки, на ходу застегивая жилетку с надписью «ДС».

– Где поезда? – повернулся я к Семеновой, так и замершей возле пульта с пустой чайной ложкой.

– Мы никому не собирались открывать пока что. Один поезд только пробует тормоза. А с Лениноканска будет грузовой только через сорок минут.

– Отлично!– обрадовался я.– Ни в коем случае без ведома моего ничего на перегон со станции не выпускать. И никому не говорить о сообщении машиниста!

– Но как же…– растерялась Семенова.

– Я сказал не говорить!– рявкнул я, привыкший, что меня слушаются и выполняют мои приказы беспрекословно. Повернул голову в окно, занавешенное молочными жалюзи. Безгодков уже подогнал машину ко входу и нетерпеливо мне сигналил, привлекая ненужное внимание к себе, но мало ли куда торопятся двое взрослых мужиков? Может у них пиво остывает? – Какой у вас номер?

– Мой?

– Дежурки, твою мать!– уже на пороге вспомнил я, что не знаю, как с ней связаться.

– Три сорок ноль три…

– Спасибо!

Я выбежал на крыльцо, поймав на себе напряженный взгляд лениво прогуливающихся по площади полицейских. Кивнул им, словно знакомым и прыгнул в автомобиль начальника станции.

– Ты хоть знаешь куда ехать?– спросил я его, когда машина тронулась, постепенно набирая скорость, ловко лавируя между пешеходами, не придумавших ничего лучше, как шагать по проезжей части вместо тротуара.

– Да, примерно!– отрывисто бросил Безгодков, наблюдая за дорогой. Его былая растерянность, проявившаяся в первые минуты после принятия сообщения от машиниста, куда-то пропала. Теперь он был собран. Губы сжаты, лицо сосредоточено. Машину он вел неплохо для любителя, где надо тормозил, где нужно набирал скорость, вроде бы и не нарушая, но и не едя по правилам.– Почему ты не хочешь, чтобы информация прошла дальше?– после минутного молчания уточнил он, бросая косые взгляды в боковое зеркало, обгоняя одну за другой попадавшиеся на нашем пути легковушки.

– С чего ты взял?– напрягся я.

– Это заметно…

– Понимаешь, Алексей Владимирович, это слишком секретная информация. Оно тебе надо?

– Надо!– сжал руль Безгодков. – Это моя станция, и я обязан знать все, что на ней происходит…

Этими словами, всем своим видом, тем что не струхнул и поехал со мной, он меня, признаюсь честно, подкупил. Не мог такой слишком правильный мужик быть «кротом». Не мог! Хотя…Можно же и не сказать всей правды.

– Ты про груз слышал?

– Конечно! Нам телеграмма еще давно пришла,– кивнул он, сворачивая куда-то в закоулки. Нас несколько раз тряхнуло. Мы перескочили через самодельно сделанный переезд через подъездные пути. Выехали в вотчину цыган и наркоторговли, именно здесь я еще совсем недавно, выполняя просьбу Мишки. Нашу машину провожали голые грязные цыганята, кривлялись, растягивая неумытые лица в ехидной недоброй улыбки, что-то кричал в след, сопровождая это неприличными жестами.

– Гетто просто…– вздохнул я.

– Так что с грузом?– не дал себя отвлечь Безгодков.

– Представляешь какой будет кипеш, сколько комиссий, ревизий, если мы заявим об этом?– пояснил я.– Нужно сначала все выяснить самим…

– А если там бомба?– вполне резонный вопрос задал начальник станции. Ухнула подвеска, не рассчитанная на наши колдобины. Асфальт кончился, и мы теперь мчались по хорошо накатанной проселочной дороге.

Если там бомба…Задумался я. Если бомба…Что делать тогда? Я вздохнул, вспомнив, как подполковник Малыченко – опытный взрывник заставлял нас на парах нудно заучивать типы взрывателей, мин, детонаторов…Как тогда это было скучно…И надо же, спустя столько лет могло пригодиться!

– Далеко еще?– спросил я Алексея, наблюдая за проплывающими мимо нас столбами линии электропередач.

– Почти приехали…– коротко бросил он, не отрываясь от дороги. Еле заметный съезд мы чуть все-таки не пролетели, проехав метров двадцать мимо.– Где-то здесь сигнал…– сообщил Безгодков, выбираясь из машины.

– Ты куда?– удивился, наблюдая за тем, как из машины тот достает набор отверток и плоскогубцы.

– С тобой! Или ты думаешь, что я в машине останусь?– рассмеялся Безгодков.

– Нет, но…У тебя мобильник с собой?– вспомнил я, выключая почти сразу свой.

– Конечно!

– Выключи! Некоторые взрыватели настроены именно на частоту мобильной связи. Тебе вдруг жена позвонит, чтобы узнать пообедал ты или нет, а тебя уже на куски порвало…

От нервов я стал слегка болтлив. Безгодков посмотрел на меня, но просьбу выполнил. Вдвоем мы стали подниматься на заросший пушистой амброзией и колючей акацией откос. Насыпь была невысокая, но неухоженная. Пришлось продираться сквозь ветки. Несколько раз мне ощутимо прилетело по щеке.

– Прямо на точку выехали!– обрадовался начальник, указывая на высокий мачтовый светофор, мерно горящий зеленым. Справа далеко впереди были отчетливо видны очертания нашей станции, а слева кривая уходила куда-то в сторону, прятавшись за поворотом из клена и акации.

– Вот он!– Безгодков тронул меня за рукав, указывая в сторону кривой. Пакет лежал в междупутье. Обычный «магнитовская маечка», каких в мусорках по городу валяются сотни, если не тысячи. Из нее ворохом выпирали разноцветные провода. Квадратная форма наводила на мысль об уложенных тротиловых шашках или пакетах чего покрепче, вроде гексогена. Сердце испуганно ухнуло куда-то в пятки и затрепыхалось там, не давая вздохнуть. Нужно было идти и осмотреть пакет, но страшно…Кому хочется умирать в столь молодом возрасте? Руки подрагивали, ноги мелко сводило. Я заставил себя шагнуть по щебенке в сторону пакета.

– Александр Сергеевич!– окликнул меня начальник.– Возьмите…

В его протянутой руке были отвертки и плоскогубцы, взятые из машины. Нашел сапера, блин! Я последний раз взрывное разминирование занимался еще в ВУЗе. Вспомнить теперь бы, хоть что-то из этого дурацкого курса…А подполковник Малыченко говорил…Учитесь, сукины дети! Учитесь!

Я шагал, словно на Голгофу, все ближе и ближе приближаясь к неизвестному пакету. Сердце, то испуганно замирало в груди, то бешено стучало, будто бы намереваясь пробить грудную клетку. Десять шагов…А если там таймер? И сейчас бахнет? Да меня на клочки должно разорвать! Одно радует, что сразу, без боли…Раз и все! Темнота! Что интересно там, по ту сторону? Пять шагов…Может ничего и нет? Или душа все-таки есть? Интересно же…

Последние три шага я делал огромным усилием воли, почти не дыша, стараясь не идти по щебенке, а концам шпал, чтобы случайно скатившийся камешек не спровоцировал взрыв.

Что тут у нас? Прозрачный, казалось бы, пакет, прозрачным не был. Единственное, что я сумел определить, что внутри располагается нечто прямоугольное, а из этого прямоугольного нечто торчит ворох разноцветных проводов. Аккуратно присел, выкинув все мысли из головы, продышался, унимая дрожь в руках.

– Перед началом разминирования,– говорил Малыченко,– ты должен быть, как скала, спокоен и недвижим.

Прав был, сто раз прав…Прислушался. Не тикает ли? Тихо, сейчас таймеры другие…Электронные, не то, что раньше были, будильники советские! Прогресс, мать их за ногу! Лучше бы будильник…

Пришел к выводу, что придется открывать. Как бы не страшно было, но придется. Вон, начальник станции не сводит с меня взгляда, буравит спину в ожидании чего-то…Чего? Что меня раздерет на мелкие запчасти?!

Протянул руку, поднимая мятые ручки. Медленно, чтобы не потревожить проводки. Господи…Зачем я согласился с предложением этого старого лиса Белянкина! Надо, Саша, надо…Приподнял край, заглядывая внутрь. Сейчас, как бахнет! Преподаватель рассказывал, что такими вещами баловались немцы во время войны. Минировали кошелек или портсигар и бросали на дороге. Малышня подбирала дорогую вещицу, а взрыватель срабатывал на открытие, на размыкание, так сказать…Сколько рук, пальцев и глаз оставили наши деды таким образом, не сосчитать!

Ручка медленно поползла вверх, открывая нутро пакета.

– Вот б…ть!– выругался я и более решительно дернул за ручки. Внутри что-то звякнуло. Рывком выдернул пучок проводов, за ними потянулись самые обычные лампы дневного света устанавливаемые на электровозах.– Долбаные машинисты…

Отпустило так…Что я невольно опустился на щебенку, истерически хохоча. Напряжение ушло, оставив после себя жуткую слабость и металлический привкус во рту. Дрожащими руками порылся в карманах, выуживая оттуда пачку сигарет. Прикурил, не чувствуя табака, просто чтобы успокоиться.

– Вот гады!– раздался надо мной голос начальника станции. Тот, видимо, видя мое состояние подошел поближе, решив, что там ничего опасного нет.

– Это ж ремонтировались в пути, а выбросить в кусты не догадались, обязательно надо было в междупутье бросить! Одни заявили, другие натворили..