Мила и Юра

Юра пребывал в полной, почти панической растерянности. Всякое могло случиться, но столь дурацкого исхода он не предполагал.

– Как же там Люда? Что они с ней сделают? – причитал он по-бабьи – это не мыслимо просто.

Люда успокаивала:

– Ни чего страшного, переночует у Королёвых.

Оптимист Боцман выдал успокоительный перл:

– Баба с воза – во-волки сыты.

Вася Куракин хихикнул, несмотря на дурацкую ситуацию.

Растерянность Людмилы Железновой оказалась ничуть не меньше, чем у её кавалера:

– Куда мы идём? Вдруг они его убьют?

Галя отмахнулась:

– Кого, Боцмана? Никто его не тронет.

– Я о Юре говорю.

– А, пацан длинный такой?

– Да. Он толком никого не знает.

– Вообще не переживай. Наши дураки их за бугор перегонят, а дальше не пойдут, будут полночи шляться и проверять, чтобы зайцевские назад не вернулись. У нас всегда так, что с тимшинскими, что с сазоновскими, что с остальными. Главная задача у всех – перегнать за бугор. Со всех сторон деревни – бугры, вот они друг друга и гоняют. Раньше нашим больше доставалось, а теперь, как правило, наоборот.

– А мне как быть?

– У Люды переночуешь. Назад тебе нельзя, а у меня дома отец не разрешит – я с ним в контрах.

Свернули и поднялись на Перспективную улицу. Когда проходили мимо длинного здания, которое начиналось напротив входных ворот парка, Света указала на него рукой:

– А вот и барак дяди Мити.

Людмила удивлённо спросила:

– Он один в таком здоровенном доме живёт?

Будущая медичка рассмеялась:

– Нет конечно, это мой сосед, а живёт здесь одиннадцать семей. Митька самый известный окрестный шут, поэтому и барак его именем назван.

Подошли к дому Королёвых. Люда нырнула в свою калитку, торопливо прокричав:

– Сейчас вернусь, подождите.

Вышла она минуты через три с постно-удрученным видом:

Мать не разрешает у нас ночевать. Так что пока.

И тут молчавший до этого момента Вася Котелкин взял за руку расстроенную Людмилу Железнову:

– Пойдём к нам, у нас всё просто.

Оказалось, не совсем просто. Сонная мать прошипела со злостью, расталкивая мужа:

– Проснись Иван! Твой сын баб уже приводить начал на ночевку.

– Что ты врёшь, – яростно зашептал Василий, – ей ночевать негде. Не замерзать же на улице?

Отец посмотрел оценивающе одним глазом, поскольку был с детства кривой:

– Ничего девка, хороша. Пусть на печке спать ложатся, только Юрку сгони оттуда.

У Котелкиных было четверо детей, а пятый дозревал в чреве матери.

Мила всерьёз испугалась: ложиться спать с чужим, практически незнакомым парнем в её планы не входило. Вася понял её состояние:

– Никого сгонять не надо. Юрк, ну ка двигайся, ишь развалился на полпечки.

Спустя минут десять, не очнувшийся от сна семилетний Юра, проворчал, отползая к стене:

– Тётя какая-то лезет…

В Зайцево события развивались тоже не лучшим образом. Деревенской пигалице, с топорными чертами лица рослый и симпатичный парень понравился ещё летом, но при наличии соперницы, да ещё и красивой, шансы остаться с ним наедине сводились к нулю. И она решила воспользоваться удачным стечением обстоятельств.

Вошли тихо, стараясь никого не разбудить. Сашка сразу скрылся в дальней комнате и вскоре послышался скрип ворочающегося тела на кровати. Людмила и Юра сняли куртки и обувь. Девица, хорошо ориентируясь в домашней темноте, подтолкнула парня к печке, указывая, как удобнее на неё взбираться.

На пышущей жаром печке одуряюще пахло овчиной и старыми тряпками. Начиная взмокать Юра стянул свитер. Стало чуть легче. Он удивлённо услышал голос Люды:

– Штаны снимай.

– С кого? – Ступил от растерянности парень.

Девица коротышка захохотала. Тут раздался сердитый голос матери:

– Я тебе сейчас сниму штаны!

– Да я и не снимаю – пробурчал растерянный Юра.

– Не тебе говорят, городской. Лежи там тихо.

… Ранним утром, когда за окнами ещё чернела темнота, одноглазый Иван Котелкин, наблюдая, как ловко слезла с печи бывшая гимнастка, одобрительно отозвался:

– Такая сноха нам подойдёт. Главное: приучить за скотиной ходить.