Мила и Юра

– А я умею, – улыбнулась Людмила, – только жених у меня уже есть.

– Городской? – Тамара Котелкина повернулась к ней животом в профиль.

– Да, городской, в одном доме живём.

Иван не одобрил:

– Жених без скотины, как пиво без водки.

Вася великодушно предложил девушке проводить её до Зайцево. Людмила охотно согласилась, но от завтрака отказалась категорически, выпив только чай вприкуску с бутербродом.

Когда проходили мимо дома Королёвых, из калитки высунулась Люда:

– Я с вами.

Её городская тёзка насмешливо отозвалась:

– Зачем? Сами дойдём.

– Не могу же я вас бросить. Мало ли что.

Василий ухмыльнулся:

– А чего же вчера бросила?

– Это не я.

Из-за спины старшей сестры выглянул Виталик Королёв:

– А кого ты вчера бросила?

Сестра сердито оттолкнула его:

– Больно любопытный. Иди домой, не подслушивай!

Ей нравился Василий. Она давно положила глаз на него, а тут какая-то приезжая, да ещё и переночевавшая у него в доме, могла испортить её расклад.

Добрый и снисходительный Вася кивнул:

– Ладно, пошли.

Люда Королёва, как бы невзначай, поинтересовалась:

– Как спалось на незнакомой кровати.

Лукавая городская старшеклассница созорничала:

– Мы вдвоём на печке спали. Тепло, красота…

Дочь агронома сердито засопела, по-своему поняв слова новой знакомой.

Любопытного Виталика, желающего прогуляться в почти взрослой компании, моментально отшили. Сестра опасалась, что он, по малолетству, сболтнёт лишнее матери, а подобное за ним водилось.

Войдя в дом, увидели сидящего у печки Юру в синих тренировочных штанах, стыдливо прикрытого выше колен газетой «Известия». Мать зайцевской Людмилы аккуратно зашивала штаны гостя, ворча на дочь:

– А ещё о муже мечтаешь, косорукая. Не можешь толком брюки заштопать.

Та оправдывалась, оглядывая вновь прибывших:

– Я не виновата, что у меня плохое зрение.

Она взялась с утра восстановить целостность верхней одежды, пострадавшей от собачьих челюстей, но с задачей справилась плоховато. Деликатный Юра лишь слегка поморщился, глядя на грубую работу, зато мать отчитала за халтуру как следует. Она иронично оглядела вошедших:

– Привели пропавшую? Молодцы. А ты, девка, чуть жениха не потеряла. Ничего, тебе урок: сама не шляйся чёрт знает где и молодого человека не бросай в лапы разных вертихвосток.

Дочь обиженно отвернулась к окну.

Мила Железнова от завтрака в доме родственников не отказалась. Остальные тоже не стали привередничать. Ели немного торопливо: Юра категорически настаивал на немедленном отъезде на ближайшем автобусе. Обмен впечатлениями, по обоюдному умолчанию, решили отложить на потом, а начавшую трещать о вчерашнем происшествии Люду Королёву быстро осадили.

На автобус отправились вчетвером. Зайцевская Людмила отбоярилась от провожания, сославшись на головную боль. Вася резонно предложил:

– Мы дойдём с вами до Курдюковых, а там свернём к себе, так даже ближе получится.

В конце Парковой улицы попрощались. Люда Королёва опустила глаза:

– Нехорошо, конечно, получилось, но Боцман сам виноват – не надо было возбухать и нарываться.

– Молчи уж, – Вася взял её за руку, -пойдём скорее, а то замёрзнем.

Поговорить в автобусе толком не удалось. Медлительный и тряский «Лиаз» оказался изрядно заполненным пассажирами и возможность подремать хотя бы полчаса на сиденьях отпала сама собой. Молодые люди скупо и негромко перебрасывались словами, внутренне недовольные друг другом, под томительное покачивание салона и натужный гул слабоватого двигателя, с трудом преодолевающего крутые подъёмы на пути в Егорьевск.

Началась третья четверть, самая длинная в учебном году. Нелепое происшествие быстро подзабылось, напор новых впечатлений и забот вытеснил его на периферию сознания. Родители толком ничего не узнали, они лишь догадались, что оба остались не особо довольны поездкой, но приписали это недовольство другим, абсолютно надуманным причинам.

На первом же посленовогоднем родительском собрании завуч школы Нина Васильевна пришла в класс, где вместо критики лентяев и хулиганистых ребят, принялась в туманных выражениях обвинять Юру и Милу в ненадлежащих отношениях к учёбе. Никаких конкретных примеров она не привела (они действительно хорошо учились), но заметила с неприязнью, что рановато они почувствовали себя взрослыми.

Главный технолог пуговичной фабрики, отец подруги Милы, задал уточняющий вопрос:

– Они стали хуже учиться? В чём выражается, по вашему мнению, их ранняя взрослость?

– Учатся они неплохо, даже хорошо, но ведут себя, местами, неподобающим образом. Затеяли на большой перемене дискуссию о песнях Высоцкого. К тому же у Железновой имеется дорогой магнитофон, с прямо скажем, сомнительными записями, порочащими наш строй, а она, представьте себе, шлындает по Советской в сомнительной компании по вечерам, под сомнительную музыку.

Пуговичный специалист, человек далеко не глупый, не ортодокс и не демагог, резонно заметил:

– Послушайте, Нина Васильевна, время сейчас такое, а песни Высоцкого с удовольствием слушает вся страна и нет в них никакой антисоветчины, если рассуждать здраво.

Завуч ответила гневной отповедью:

– В год столетнего юбилея Ленина мы не можем себе позволить попасть под влияние мещанских идеалов. Ладно – взрослые люди, их уже не переделать, но молодёжь в любом случае следует воспитывать в идеалах коммунизма. Им строить и развивать социализм дальше. Заметьте: к любому нашему негативному явлению можно подобрать ленинскую цитату. До чего прозорливый человек был, истинный титан, а нам, как говорится, не должно сходить с намеченного пути.