Мила и Юра

– Жена не стена, подвинем.

Здоровенная Зинка нахально ухмыльнулась.

Увалень Вася Куракин вяло возразил:

– Он младше тебя, успокойся.

– Тогда совсем изумительно – слушаться будет.

Зина, откровенно говоря, валяла дурака, пытаясь сбить с толку «добытчиков» и увести компанию в любой другой дом.

Из избы в террасу вышла шестиклассница Танька:

– Зина, я тоже с вами хочу!

– Дома сиди, а то задницу отморозишь!

– Мне уже тринадцать лет! Мне можно.

Старшая сестра угрожающе прошипела:

– Сейчас ты у меня узнаешь, что можно!

После этих слов она грубо впихнула Таньку в дверь и пригрозила кулаком мужского размера.

Тем временем коварный и озорной отец семейства отпустил с цепи злобную собаку среднего размера. Так получилось, что первыми выходили в ночную темень Юра и Людмила. Пока он оборачивался, подавая руку спутнице, пёсик налетел сбоку и порвал карман на брюках не ожидающего нападения Юры. Зина спасла его от большого урона, пнув дворнягу валенком.

Вышли из огорода. Вдоль домов, параллельно дороге тянулась неровная тропинка, глубиной около полутора метров из-за насыпанных бортов. Решили топать к дороге, там приближалась местная компания молодёжи.

Четверо молоденьких парней и две девчонки с «Новой стройки», так назывались в просторечии Парковая и Перспективная улицы, сошлись с шестёркой колядников из Зайцево, плюс примкнувшей к ним Зиной Жилкиной.

Верховодили прибывшей семёркой низкорослые братья Курдюковы – Юрка и Женька. Под стать им рядом увивались две подруги, едва достигшие полутора метров роста, вертлявые и смешливые. Толстушку звали Галей Безруковой, она училась на товароведа в торговом техникуме, а девица похудей являлась старшей дочерью агронома подсобного хозяйства Людой Королёвой, школьницей местной школы. Одноклассники Вася Котелкин и Валера Калинин готовились стать предстоящей весной выпускниками общеобразовательного заведения. Крупнее остальных смотрелась Света Сёмина – студентка последнего курса Егорьевского медицинского училища имени Зинаиды Самсоновой. Рослая и крупная красавица пошла прогуляться от скуки. Она пренебрегала местными парнями, мечтая обязательно выскочить замуж за умного и бойкого симпатягу, обязательно приезжего. Обычная, в общем-то, блажь, свойственная восторженным натурам, не удовлетворенным собственной жизнью. Спустя полгода её мечта осуществится, и она целый месяц побудет где-то замужем. Реальность окажется гораздо хуже прозаической жизни в бараке, в качестве незамужней барышни. Вскоре она вернулась в родительскую комнатушку, надолго потеряв интерес к романтическим приключениям.

Пока автор отвлёкся и забежал чуть вперёд, на наезженной и утоптанной дороге назревали любопытные события.

Когда выяснилось наличие трёх Людмил, двух Василиев и двух Юр (Женей тоже оказалось двое, но придурочного заику за полноценного человека не посчитали) стали загадывать желания. Галя Безрукова и Люда Королёва буквально с первой минуты нашли общий язык с городской Людмилой, и они увлеченно принялись обсуждать пустяковые малозначащие дела. Юра, пострадавший от зубов собаки, старался держаться подальше от девушек, стесняясь порванных брюк. С лёгким раздражением прислушивался он к трескотне Гали Безруковой о горных вершинах Кавказа и Памира, и как было бы здорово взобраться на них:

– У нас в СССР четыре вершины выше семи километров, три на Памире, одна на Тянь-Шане. Юра раздраженно думал: «С такой задницей ей до пятого этажа по лестнице-то едва доползти».

Люда Железнова поразилась знанием толстушки:

– Я только пик Коммунизма помню.

Галя картинно подбоченилась:

– Тоже мне городская. Запоминай: пик Ленина и пик Евгении Корженевской, а ещё, Тянь-Шанский пи к Победы. Я мечтаю когда-нибудь в горах побывать. Палатки, рюкзаки, гитары, романтика…

Лет десять спустя в горах она побывает. Её на автобусе отвезут на каток Медео в Алма-Ате, то есть, выше отметки 1620 метров Галя никогда не поднимется, а романтические мечты посчитает блажью юности.

… Пока рассуждали, что можно предпринять дальше, подвалила совсем недружественная команда из местных балбесов и отпетых хулиганов. Руководил ватагой Володька Варфоломеев, по прозвищу Тарзан. Рядом увивался в виде адъютанта его приятель Диколя. Несколько независимо держались здоровенный Мамонт – Серёжка Михайлов с мелким дружком по прозвищу Пират Степанович и совсем юный и дерзкий Сашка Яснов по кличке Богдан.

Только от одного вида подошедших Вася Куракин сделался вдруг меньше ростом. Крупный Боцман спрятался за Зину, а Юра, чутьём определив, что произойдёт нечто, застыл в ступоре. Галя Безрукова и Люда Королёва подхватили городскую Людмилу под руки и повели в сторону от греха подальше.

Тарзан внимательно осмотрел присутствующих, мысленно отделяя чужаков:

– Зайцевские совсем обнаглели, шляются где хотят.

Боцман возразил робким баритоном:

– До-дорога не куплена.

Тарзан указал Мамонту на блаженного:

– Разберись.

Боцман слабаком не был, но силы оказались настолько не равны, что бедолага Женька Боцман, схваченный Мамонтом за ногу и телогрейку совершил более чем двухметровый полёт за снежный бордюр обочины. Следом полетел кудрявый толстяк Сашка, протараненный головой Пирата Степановича. Юра с Васей Куракиным стали медленно отступать. К ним подбежал юркий Богдан и треснул не слишком сильно, а больше для устрашения, по лицу обоим. Тарзан с Диколей высокомерно наблюдали, примеряя на себя роль полководцев.

Света Сёмина визгливо закричала, подбегая к Мамонту с Пиратом:

– Отстаньте от них, они вам ничего плохого не сделали. Серёжка, тебе говорю!

Мамонт обернулся к соседке:

– Что, сама в сугробе давно не валялась?

Зина поддержала ровесницу:

– Мы тебя самого сейчас в снег затолкаем

На глазах изумлённого Пирата Степановича, оторопевшего от неожиданности, рослые, крупные девки, подбежав к здоровяку, попытались свалить его. Многочисленные присутствующие замерли как по команде, с неподдельным интересом наблюдая странную схватку. На пару секунд Мамонт растерялся, потом сгрёб обеих и затолкал за дорожный вал. Светка с Зиной, отчаянно ругаясь и грозя насыпать снега за шиворот силачу, полезли выкарабкиваться на дорогу. Боцман и кудрявый Сашка, пользуясь моментом, вылезли на твёрдый снег дороги и поспешили к Юре с Васей. Богдан инстинктивно отступил, понимая: четверых ему не одолеть. Зайцевская Людмила с визгом помчалась к брату, то ли прося защиты, то ли защищая близкого родственника.

Понимая бесперспективность борьбы с Мамонтом, Зина и Света со злости свалили Пирата, раскачали его за руки и ноги, после чего хлипкое тело хулигана с Парковой улицы совершило полутораметровый полёт в сугроб. Никто из злодеев, хохочущих над его неуклюжими попытками выбраться, на помощь одноглазому Степановичу не пришёл.

Людмила Железнова в состоянии немого ужаса оглядывалась на оставшуюся зайцевскую пятёрку, медленно отступающую за пределы Колычёво.

Диколя грозно рыкнул:

– Курдючки, уводите свою команду, а то по курдюкам вашим надоём! А эта – мелкая – с вами?

Люда Королёва прокричала в ответ:

– Да, она ко мне приехала.

– Ладно, валите отсюда на свою улицу. Светка, отцепись от Пирата, уматывай со своими.

Та поогрызалась, кинула в Диколю и Мамонта кусками твёрдого снега, после чего нехотя поковыляла к молодёжи с Новой стройки. Зина тоже отправилась домой, предварительно угостив Пирата пенделем. Одноглазый было погнался за ней, но она так грозно к нему обернулась, что мелкорослый хулиган не рискнул на дальнейшие действия.

Пятёрка злодеев, двигаясь подобно македонской фаланге размеренным шагом, медленно погнала неудавшихся колядников в сторону Зайцево.