Дети Бафомета

– Не бойся, – ответил лис, – в лесу уже давно никто не живёт.

– А Зубогрыз? Он ведь жил здесь, – возразила мышка, – а что, если он не один такой? Что, если здесь есть и другие?

– Мы не знаем этого наверняка, – пошевелив хворостиной в костре, сказала Ушка, – может, кто и есть, а может, никого и нет.

Чешуйка, согревшись у огня, лежал, свернувшись в клубок, и крепко спал.

– Помните, как козёл играл на виолончели? – неожиданно спросила Острозубка.

– Да, – ответили Ушка и Красноклык.

Пару лет назад, перед окончанием учебного года, у них в школе проходил концерт, на котором выступал известный виолончелист Рогопыт. Чёрный козёл с проседью на боках и печальными глазами исполнил мрачную мелодию, наполненную такой тоской и безнадёжностью, что сердца всех учеников и учителей буквально сжались от тоски. С тех пор эта мелодия иногда самопроизвольно звучала у Острозубки в голове.

– Я сейчас слышу музыку, которую он играл, у себя в голове, – сказала мышка.

– Она была очень страшная, – сказала Ушка, – мне трудно объяснить, но это было похоже, как будто кто-то взял всю боль и всё отчаяние мира и вложил в эти звуки, чарующие, завораживающие и пугающие одновременно.

– Как ты красиво сказала, – с восхищением промолвил Красноклык, – лучше не скажешь.

– Что-то мне холодно, – сказала Острозубка и поёжилась.

Ушка сломала несколько хворостин и закинула их в костёр. Огонь весело затрещал и взметнулся вверх, озарив лица ребят красным светом.

– Говорят, тот козёл, его вроде Рогопыт звали, умер через неделю, – с грустью сказала Ушка, – мы были последними, перед кем он выступал.

– Как это печально, – всхлипнула мышка, в голове которой продолжала звучать мелодия отчаяния.

– Мне папа рассказывал, что раньше на похоронах играла музыка, – сказал Красноклык, – она называлась как-то на «р».

– Реквием, – раздался тихий голос Чешуйки, – на похоронах играли реквием.

– Значит, Рогопыт сам сыграл свой реквием, – прошептала Острозубка.

Она посмотрела наверх, в чёрное небо, на котором горела единственная звезда. Одинокая, она слабо мерцала среди окружавшей её чёрной пустоты и, глядя на неё, мышка почувствовала, что и сама одинока в этом мире. Каждый из них был одинок, даже находясь здесь, среди друзей.

Её мысли прервал Красноклык – лис резко вскочил и, подняв уши, сказал:

– Тихо!

– Что такое? – спросила Ушка.

– К нам кто-то идёт, – прошептал Красноклык, – кто-то маленький.

– Ой, – Чешуйка сжался и прижался к дереву, – кто это может быть?

– Я не знаю, – ответил лис.

Ушка взяла тесак, готовясь отразить возможную опасность.

– Оно остановилось, – сказал Красноклык.

– Кто там? – громко спросила Ушка.

Чешуйка вжался в дерево.

– Это я, Кривоглазка!

Ушка выдохнула и махнула лапой.

– Убери тесак, Красноклык, – сказала зайчиха, – Кривоглазка, иди, не бойся!

Из темноты вышла худенькая староста с большим рюкзаком за спиной. Она робко подошла к Ушке и спросила:

– Можно мне пойти с вами?

Чешуйка встрепенулся и, с неожиданной для всех неприязнью, сказал:

– Нет.

– Тихо, Чешуйка, – возмущённо сказала Ушка, – ты ничего о ней не знаешь! А почему ты решила пойти с нами?

– У меня…

– Да сними ты рюкзак и присядь!

Сказав это, Красноклык встал и помог Кривоглазке снять рюкзак.

– Какой тяжёлый! – заметил он.

– Я несколько бутылок чистой воды взяла, – призналась Кривоглазка, – подумала, что в лесу её сложно найти.

– Точно, – хлопнув себя по лбу, сказал Красноклык, – а я всё думал, что мы забыли взять! Странно, что ещё никто из нас пить не захотел.

– Я хочу, – Острозубка поднялась и протянула лапу, – можно?

– Да, конечно, – ответила Кривоглазка, – бери.

Она взяла у Красноклыка рюкзак, достала большую пластиковую бутылку и протянула её Острозубке.

– Спасибо, – поблагодарила мышка, открыла бутылку и сделала несколько жадных глотков.

– Я после тебя, – сказал Красноклык.

Чешуйка ничего не сказал. Он сидел, прислонившись к дереву, устремив оба глаза на Кривоглазку. Они учились в одном классе уже несколько лет, но за всё время не сказали друг другу и пары слов. Чешуйка боялся Кривоглазку, полагая, что она доносит учителям на учеников и всегда старался держаться от старосты подальше.

– Ну, что там случилось? – спросила Ушка.

Кривоглазка поставила рюкзак на землю и села у костра.