ВЕРНИТЕ СМЕРТНУЮ КАЗНЬ, ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР, Я УМОЛЯЮ ВАС! МЫ ВСЕ УМОЛЯЕМ ВАС!
Камера наехала на зрителей.
МЫ УМОЛЯЕМ ВАС, ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР! ВЕРНИТЕ СМЕРТНУЮ КАЗНЬ!
ТАК, ЧТО?
Крыс во френче приложил лапу к уху.
СРОЧНЫЕ НОВОСТИ! ВКЛЮЧАЕМ!
Заиграла тревожная музыка.
– СУД НАД ПРЕДАТЕЛЕМ ЧЕРНОКЛЮВОМ И ДЕСЯТЬЮ ЕГО СТОРОННИКАМИ СОСТОЯЛСЯ! ПРЕДАТЕЛИ ПРИГОВОРЕНЫ К ПЯТИ ПЕРИОДАМ ПЕРЕВОСПИТАНИЯ! ПО МНОГОЧИСЛЕННЫМ ПРОСЬБАМ ГРАЖДАН В МЕЖРЕЧКЕ ПРОЙДЁТ РЕФЕРЕНДУМ О ВОЗВРАЩЕНИИ СМЕРТНОЙ КАЗНИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ГОСУДАРСТВА!
Бабушка, кивала и шевелила губами, словно повторяла то, что говорил молоденькая дикторша-крыска. Острозубка набрала стакан воды и подошла к ней.
– Бабушка!
Старуха медленно повернулась к ней.
– Бабушка, а сколько раньше было программ по телевизору?
– А? – прошептала та, не понимая вопроса.
– По телевизору раньше сколько программ было?
МЫ ВЕРНУЛИСЬ В НАШУ СТУДИЮ И СЕЙЧАС ОБСУДИМ С ЭКСПЕРТАМИ ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ!
КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, ПРОГОЛОСУЕТ ЛИ НАРОД ЗА ВОССТАНОВЛЕНИЕ СМЕРТНОЙ КАЗНИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ГОСУДАРСТВА?
Я СЧИТАЮ…
Бабушка махнула лапой в сторону Острозубки и повернулась к экрану.
Мышка с грустью посмотрела на покрытый седой шерстью затылок, выпила воду и в этот момент на кухню вошла взволнованная мама.
– Там во дворе с твоей Ушкой полицейские разговаривают, – сказала она.
– Что?
Острозубка сунула матери в лапу пустой стакан, пробежала в свою комнату, выглянула в окно и увидела двух крыс, Ушку, Кривоглазку и Усокрутку. Один из полицейских держал выхухоль за руку и, судя по выражению её лица, это было очень больно.
– Пошли отсюда, пока я не передумал! – крикнул крыс.
Кривоглазка убежала за дом, а Ушка медленно пошла к подъезду Острозубки.
Вскоре послышался скрип ступенек, а потом и Ушка, с рюкзаком за спиной, вошла в комнату мышки.
– Что они от вас хотели? – спросила Острозубка.
– Соседка твоя в дерьме утонула, – презрительно скривив рот, ответила Ушка.
– Червежуйка?
– Ага. Я тебе потом расскажу, а сейчас…
Она выглянула в коридор и, убедившись, что мама Острозубки на кухне, сказала:
– Пошли со мной.
– Куда?
– Куда-нибудь подальше, – ответила зайчиха, – я больше не хочу здесь оставаться.
– Но я…
– Что? У тебя здесь есть что-то, что ты боишься оставить?
– Мама, отец…
– Да насрать на всё это – сегодня есть, завтра нет. Вон, у старосты нашей был отец, а уже и нет.
– А что с ним?
– Арестовали. Я тебе про Кривоглазку тоже потом расскажу. Ну?
– Ну, я…
– Слушай, кто-то ещё вчера хотел воздушный шар построить, а сегодня ссыт?
Острозубка, смутившись, потупила взгляд.
– Ну, шар, это вроде как игра была. Я никогда не относилась к этому серьёзно, – ответила она, – вроде как что-то делаем, чем-то занимаемся, но я не особо верила, что мы действительно куда-нибудь полетим.
– А теперь всё серьёзно, – сказала зайчиха, – только мы не полетим, а пойдём. Ты хочешь, чтобы крысы с тобой снова сделали то же, что и вчера?
– Нет, – дрожащим голосом ответила мышка, засунула руку в штаны и вытащила оттуда комок ваты, бурый от высохшей крови.
– А у них на тебя бумажка есть, – сказала Ушка.
Острозубка вытащила из-под подушки кусок чистой ваты и засунула в штаны.
– Пошли, – тихо сказала она.
– Сигарет возьми, носки тёплые, спички.
– Хорошо.