Не потеряй себя

направлялась влюблённая пара, как только все уложатся спать. Теперь зададим вам вопрос, – какая, вас спрашиваю, может быть

– Лидка?! когда, о таком только мечтать!.. В первый месяц, в са- мом начале, когда ещё всё только в самом зачатье было: посе- лившись в укромном месте доходило только до невинных лоб- заний, а больше языком говорили, пытаясь на словах доказать

свою любовь. С каждым днём процесс любовных отношений всё углублялся, словно сам по себе. Вначале руки у Костика не туда, куда надо полезли, сказал, – что не заметил и сам, а скорее всего так и надо. Потом – и нижнее бельё на Ларисе почему-то поме- шало, и лишним было оно, ибо стало назойливо напоминать везде и повсюду, что снять и бросить его на стулку давным, дав-

но пора. Страсть, а к ней ненасытное тело – это что коня на скаку удержать. Трудно, порой невозможно остепенить и обуздать взбесившегося мерина: слова бесполезны, как и уздечка сама. Так не заметили, как осень пришла: короткие дни наступили, холодно стало, манил уют под крышу того флигелька и пуховая перина. Терпеть желания невмоготу; дождаться, чтобы родите- ли скорей уснули – казалось, вечность вначале пришла, а затем совсем у них поселилась. Промёрзнув, сидя на лавочке прямо

спиной к забору, продрогнув, вползали в приют: первым делом во второй малой хате подбегали к топившейся печке, чтобы ото- греться, затем на кровать. Нередко, но были и такие случаи: по- рой не дождавшись, когда все уснут: на цыпочках тихо краду-

чись, словно решили у кого-то что-то украсть, стремились в ци- тадель в виде мягкой кровати, а та их встречала в любви и ласке, что как оказалось взаимно приятно. День за днём так и приучи- ли родителей пораньше на покой отправляться, а место в кухне освободить. Возможно бы, это и дальше так длилось без всяких неприятностей и передряг, но тут подошли праздники к тому же, октябрьские – 7 ноября по новому стилю надо встречать. На этот такой великий праздник, когда вся страна собралась отмечать, родители Ларисы в гости собрались: родственников посетить в

Краснодаре. Кроме всего прочего – там, ровно в этот день у ма- миной сестры торжество какое-то намечалось. Ларисе, а в по- мощь, может быть, в будущем зятя, приказано было им хозяй-

ство управлять. Меньшую дочь с собой забрали – с тем и отбыли. Как помнится, Косте, тогда он ещё головой кивнул в знак своего согласия, а душу посетила благодать. Возрадовался тому, что

наконец-то на целых четверо дней, после которых папа и мама обещали вернуться, а он в это время полноправным хозяин бу- дет. У тестя и тёщи хозяйство имелось как у заядлого кулака, и чтобы накормить, напоить всех, кто хрюкает и мычит, гогочет и крякает, поёт петухом, да ещё и собакой гавкает – пару часов уходило – не меньше. Всем угоди и из еды что-то им дай, потом напои, но после, – прошу извиненья, пожалуйте, Ларочка, не- много в кровать. Помыв руки и лица чуть, чуть: спать, отправля-

лись не в малую кухню, а прямиком в главную хату – где раньше туда дорога была закрыта. Именно это и стало причиной, что дальше с ними случилось, а попросту в заблуждение обоих вве- ло. Почувствовав себя хозяевами, по правилам житейским должно присутствовать в жизни влюблённой пары всё-то, что по прейскуранту положено. Зачем тянуть резину, если живём как муж и жена. Ровно в полночь великого праздника октября, мо- жет и грешно, но у Ленина не спросишь, прежде всего, далеко и в гробу стеклянном лежит – вряд ли ответит. В первой комнате кушетка была без пружин и перины: такая опрятная кушетка и красивым покрывалом застелена: немного жёсткая – потому и виновницей стала в ту праздничную ночь 7 ноября. Раньше-то на мягкой кровати игрались, там сетка и перина на ней, там без

греха получалось. Здесь же – этот, будь он неладен – топчан

подвёл. Только было разыгрались в утехи любовные, как тут же послышалось из уст Ларисы: «Ой!» – и как-то сразу мокрым по- крывало стало, Лариса подплыла будто водой. Вода в темноте почему-то оказалась липкой, включили свет – поглядели и

обомлели – измазались как черти!

– Что же мы теперь дальше-то делать будем, раз такое случи- лось? – спросила в растерянности, спотыкаясь в словах Лариса.

– До весны немного осталось, – сказал Костя и стал на пальцах считать, – вот, до весны четыре месяца, до твоих экзаменов вы- пускных в школе ещё два, потом посмотрим, возьмём и поже- нимся.

– Так тебе и разрешат, губы раскатал! Мамка-то не против, по- жалуй, будет, она хоть сейчас, а вот папка убьёт нас обоих!..

– Ну, прямо-таки убьёт, сама подумай, зачем ему дочку терять, а если меня убьёт, то зятя потеряет. Нет, убивать никого он не

будет, это я тебе обещаю. Главное – это вида не подавать, как было – так всё пускай и остаётся. Они-то откуда могут узнать? Если ты сама, конечно, не расскажешь.

– Ну, тоже сказал!.. об этом разве расскажешь. Будем молчать, а там как получится, как старые люди говорят, – судьба рассудит. Прошло два месяца после той славной и в тоже время тревож-

ной ночи. В один из холодных январских дней за дочерью Лари- сой мать подозрительное поведение заметила, которое наводи- ло – уж очень на плохие мысли. Подозрение у мамы возникло, когда Лара во время обеда или ужина неожиданно вскакивала из-за стола и пулей выбегала на улицу, а через время возвраща- лась красная на лицо. Однажды Ирина Николаевна последовала следом за дочерью и пронаблюдала – куда та бегает. Увидев воочию всё, всплеснула руками, сразу всё поняв, воскликнув, но тут же прикрыла ладонью свой рот.

– Вот, гады, такие!.. – сказала она, стараясь потише, чтобы ни- кто вдруг не мог услышать, – я так и знала, что этим всё кончится! Доигрались, сякие – такие, и что теперь делать?.. Из школы же выгонят, да ещё и с позором! Завтра же поедем в Азов – туда куда надо. Этого отец не станет терпеть!.. он и меня вместе с вами задушит! Надо же – совсем ещё дети и такой грех сотво-

рить! Вы или полоумные оба… или у вас ум за разум зашёл?.. Я же тебя, Лариса, не раз предупреждала, а ты за своё. Я лично не против твоего Кости, мне с ним не жить. Господи! Что же нам

делать, куда идти и к кому обратиться? Тебе четырнадцать толь- ко лет, ему шестнадцать, вы об этом подумали?.. Вы сами-то

ещё ложку держать в руке правильно не научились, а тут прямо – детей заводить замахнулись! Что вы с ними делать-то станете, мне на шею повесите?.. так я и так троих вынянчила, теперь и ваших следом прикажите? А если двойня ещё? Ой, Ларка, бить тебя надо и духу прислухаться – дышишь, значит, мало доста- лось! Ладно, кричи не кричи, делу не поможешь. Я тут подума- ла: с этим скандальным делом в Азов соваться не будем; обра- тись – тут и милиция набежит, и вся округа узнает. Завтра же от- правлюсь в Азов, закажу телефонные переговоры с Краснода- ром. Туда тебя повезу – дальше положишь, ближе возьмёшь.

Когда, голову рубят – по волосам не плачут.

Пока Ирина Николаевна изливала свою горечь возмущений души и сердца, Лариса в это время сидела на крышке колодез-

ного сруба и плача размазывала ладонью слёзы по щекам. Мать, взглянув на дочь с осуждением и в то же время с жалостью,

громко дополнила:

– Чего ревёшь-то?! Реветь надо было, когда во взрослые игры играть надумали! Ревёт она!.. как будто я её обидела. И тот – жених нашёлся, теперь и глаз не кажет. Напакостил и в кусты! Такой же придурошный, как и ты! Где вы на мою бедную голову взялись!.. хоть завязывай глаза и иди прочь со двора! Хватит

плакать, иди, умойся, а то сейчас отец подъедет, разборку

устроит. Ему пока молчи, а то всем достанется. Может, удастся сделать всё по-тихому.

По-тихому не получилось: как раз в эту минуту на улице за двором послышался колёсный скрип брички, похрапывание ло- шадей и вслед за этим вскоре в калитку вошёл Борис Василье- вич. Подозрительно посмотрел на дочь и жену, но ничего не

сказал, вероятно, подумав, что просто поссорились. Мужик от природы он был сообразительный, в последующие два дня, за- метив в поведении жены и дочери замкнутость и натянутость в

разговорах, ибо обе ходили, как в воду опущенные, перебрав по памяти все варианты – оставался один правильный вывод. К то- му же, как он припомнил: и «зять» давно на глаза не появлялся. Вечером устроил разборку в семье. Изворачиваться женщины не стали: всё равно узнает, как не крути, потом только гораздо хуже будет, прямо всё тут же рассказали. Как ожидали – того не про-

изошло. Отец не кричал и кулаком по столу не стучал. Взъеро- шил на голове волосы, окинув взглядом вокруг себя, взял с та- буретки шапку, надевая заправил под неё уши, и направился к

выходу. Уже взявшись за дверную ручку на секунду замер, глядя в закрытую дверь, хрипло сказал, как о чём-то обыденном:

– Придёт до двора – вилами запорю как собаку!

Вышел за дверь и со всего размаху её захлопнул, отчего сидя на стульях, мать с дочерью на месте подпрыгнули. В комнате установилась мёртвая тишина: только в печи разгораясь, уголь

потрескивал, да под окном петух прокричал, словно нехорошее что-то предвещая. Вначале стала плакать Лариса, спустя минуту подхватила мать. Женское горе было обоюдным: Ларисе жалко было своего «жениха», матери свою «невесту». Наплакавшись

вволю, когда уже Лариса сидела и только всхлипывала, мать, будто подводя итог всему, тихо с печалью, сказала:

– Коту игрушки, а мышке слёзки; кот поигрался, а мышка те- перь плачет – вот она женская доля. Надо, доченька, всегда но- сить на лице ледяную маску и тогда никто тебе не сможет при- чинить зла, по крайней мере, не так часто.

Сколько не судили, не рядили, чуть было, голову не свернув, в конце концов, отправились в город Краснодар, где благополуч- но всё и завершилось. В ближайший день и Костя приехал. При- ехав ночным поездом, выпрыгнул на тёмный перрон станции

Василево – Петровская расположенной в степи и зашагал вдоль лесополосы в сторону своей деревни, преодолевая шесть кило- метров дорожной пахоты. Шёл в кромешной темноте, ибо Луна где-то за облаками бродила, а он всё думал, думал и думал.

Мысли одна от другой печальней казались, хуже уж некуда. Раньше приезжая домой – радость восторга от встречи с люби- мой всё нутро наполняла, пелось в душе, а сейчас, не зная по- следствий беременности Лары, – теперь, хоть не ходи туда! Но если бы была, лишь эта неприятность – там, в Новошахтинске она во-стократ хуже!..

Украинский гопак в аранжировке фокстрота и лезгинки.

Неприятность, притом большая, которою-то и оценить не так- то просто случилась спустя через день, после той комедии на кровати с Лидой. Вечером после отбоя в его комнату пришли те, которых Лидка натравила. Впереди всех уркаганов шёл здоро- венный такой – Паша, который по массе своей был больше по- хож на гориллу, а для шайки пахан и заводила. Первым и подо- шёл: на голову выше Костика, кулаки, словно боксёрские пер-

чатки надел. Пальцами похлопал по плечу парня и спокойно без

эмоций, сказал:

– Базар есть, матрёшка, выйдем на пару минут, чтобы хлопцам спать, не мешать.

Остальные его подельники в это время сгрудились на пороге открытой двери: сколько их было, Костя так и не узнал, но судя потому, как всё время бродили везде и повсюду всемером,