По лагерям

Нечета Финнигану: с каждой поверженной зверюги уйма трофеев. Не понаслышке знаю, он частенько брал с собой на охоту. Зачем – не понять; толи скуку разбавить, толи часть дел переложить. Во всяком случае, я был не против, тем паче – многому учился и повидал за то время немало, пока обходил излюбленные места усача.

Отправлялись поутру, бывало – как заря занималась. Необходимое готовили с прошлого дня: стрелы, эликсиры, еду и питье. Друг другу не напоминали, что требовалось на охоте – твои заботы.

Готовился я только первые разы. Бывало, приходилось отправляться за эликсирами в ночь перед походом. Они особенно дорого стоили, их не хватало и не всякий раз в продаже встречались, а еще на торге ценозадиральщиков тьма; как не придешь, сразу в сторожа: подвоха ждешь, обман выискиваешь. Сговорятся, цену поднимут, а нигде дешевле не отыщешь.

Вот и выходило – все по койкам разбежались, в периметре только стража на ходу и полуночники молчаливые слоняются, а ты за ворота! Эликсиру захватить к завтрашнему утречку!

Но я не вякал, не роптал, вскоре порядок усвоил, потому проблем с подготовкой больше не возникало. В таком я видел некое наставление от хитрого охотника, вроде тренировки аппрентиса, мол: "Завтра на охоту. Как не готов? А дичь уже готова, тебя дожидается. Непорядок."

Рябчик вихрем сбегал вниз по склону небольшого взгорка, буквально валился на меня! Я лишь поспел убрать лук за спину и вынуть клинок, обороняясь от каменных лап зверя.

Блок, вправо, влево, выпад!

Блок, вправо, влево, выпад!

Xp+

Одним из самых излюбленных мест Финнигана была опушка леса вблизи реки в предместьях Лагеря Бродяг.

Выходили живо, привалов не делали, и в пути всюду нас охватывала торжественная тишина, нарушаемая только звуками, долетавшими из леса, такими знакомыми и даже приятными сердцу, вроде треска горящего костра или стрекотания сверчков ночью.

На рассвете, куда ни глянь – везде мутные контуры лесов, а позже светило медленно подбирается из-за пышных крон, в глубине которых пташки берутся за продолжительные трели, и вот уже горизонт одет в багрянец.

Пробежишь кусочек мира в начинающемся дне – другим человеком к месту охоты прибываешь. А там, – на реке, возле опушки, – еще клубами вьется туман, и на другой стороне избушка виднеется. Гляжу, моргаю, ртом воздух зачерпываю – свежий, утренний, прохладный; загадочно вдруг станет, на Финнигана гляну, а тот уже стоит ровнехонько и решительно дичь выслушивает-высматривает.

Как добирались, первым делом заводили костерок на стоянке и некоторое время обговаривали предстоящее мероприятие, невзирая, что каждым разом оно проходило одинаково.

Сначала решали, кто пойдет первым: без всякого сомнения, первым шел я. Однако я не чувствовал себя приманкой в руках Финнигана – хитрозадого калача; идти первым мне нравилось, осознавая, что позади опытный лучник в полной боеготовности, опасность почует за версту. Стрелы Финнигана проносились незаметно, почти бесшумно, я только видел, как те протыкали зверя, у него не было шансов настигнуть меня. Очень редко, когда встречали много дичи, но вдохновленные и раззадоренные удачной, жаркой охотой, продолжали нестись вперед, удавалось захватить чуток работенки.

Финниган в таких случаях говорил:

– Быстрее стрелять не могу.

– Да ты что! Хотя бы мне практика!

– Ты опыт и так получаешь.

На меня шли двое: бывает, второй за первым бежит, если подойдешь близко, а когда рядом скучковались, и ты сплоховал, подкрадываясь – целая стая несется.

Хватает умений и сил – разноси зверюгу коллективную, а ежели слабоват для стаи – уноси ноги.

Одолеть пару сабчиков – ничего не стоит. Я поочередно концентрировал внимание то на одного врага, то на другого, и в появившемся окне возможностей производил удар:

Блок, выпад, – затем второй – блок, выпад, -…

Я отбежал: иногда враг подходил слишком близко, и я пропускал; такое часто происходило, если окружали. Им нельзя давать шанса. В совершенстве, врагов нужно «ставить» одного за другим, в очередь за ударом или комбинацией.

Как только появилась возможность, я продолжил ярую атаку, но теперь концентрируясь на том, который ближе:

Влево, вправо, выпад!

Xp+

Зверь повалился, и второй в тот же миг бросился в атаку, но я парировал. А дальше дело техники!

Xp+

В самом деле, после охоты я возвращался уверенный, готовый к новым знаниям и умениям; всякая учеба давалась легко. Потому я зачастил на охоту, и уже сам стал проситься.

Ходили мы с удовольствием, каждый раз Финниган возвращался с полным инвентарем трофеев, а я с опытом, и уже потихоньку начинал зазнаваться, считая себя настоящим охотником.

Да только усач окстил:

– Чтоб охотником стать, дело надо изучать, а не впереди ходить.

Я малость опешил, даже обиделся:

– Сам меня приманкой ставишь!

– Приманкой? Эко ты неблагодарный тип!

Не помню когда, но в один день Финниган заключил что охоты с меня довольно и велел заниматься своими делами.

В те времена я был сговорчивее: старшой скажет – делай. Не спорить же? Тем более с Финниганом! Обладал усач убеждением. Что-то волшебное, даже чародейское было в его харизме. Как-то я спросил про это, и ответил он традиционно – витиевато и элегантно:

– Натура такая.

– Какая такая натура?

– Если не разумеешь слов в ответе, то нечего и спрашивать.

– Откуда мне знать наперед слова в ответах?

– Откуда куры знают, как яйца высиживать?

Славные наставления!

Но все это было до грибов и синего болотника. Нынче старался обходить каждого, будь он возникшим или болванчиком: в глазах голубчиков видел некоторую подозрительность, даже страх. Возможно, это было надумано. А может быть, в прошлом я не замечал или не умел высматривать эти эмоции на лицах. Вскоре я совсем перестал общаться, стал нелюдим. Я ограничивался лишь неизбежными и требными диалогами.

Многое повторялось в нашем мире и переставало быть интересным. Хотелось чего-то нового, неизведанного. Оттого я зачастил на одинокие прогулки и выдумывал новые приключения, пытаясь заглянуть в каждый уголок нашего мира, с которым еще не был знаком.

Xp+

Очередной сабчик повалился. Я забрал мясо и продолжил путь, пообещав себе больше не отвлекаться на дичь.

Впереди, на растянувшихся покатистых холмах, стелились просторные луга, поросшие тонкой жестковатой травой, благоуханной и несколько блеклой; она прижималась к земле, травинки спутывались, образовывая витиеватые заросли. Насладиться благоуханием зелени получалось, если не принимал настойку и не курил синий куст.

В этой траве легко прятаться малой дичи. Но зверина здесь обитала разная, и встречались даже сумазброды – двухметровые прямоходящие звери в мохнатой шкуре, которые были медлительны и сильны. Они рыли берлоги в земле, и приближаться к ним не рекомендовалось даже опытному голубчику – в длинном витиеватом туннеле нет пространства для маневра, трудно драпать, а большой охотничий лук становится бесполезен. Моего же опыта не хватало, совладать с одним таким противником даже на открытой местности получалось редко, а чаще все заканчивалось неловким побегом. Потому я благонадежно обходил тварей, пользуясь их медлительностью.