Призма Сердца

– Это называется парадокс – чтобы проснулись все, достаточно, чтобы это сделал всего один человек.

– Но ведь у тебя уже получилось! – смутилась подруга.

– Правда? И когда это?

– Ну как же! Ты не боишься смерти. Управляешь сознанием, материей, путешествуешь во времени! Сам творишь историю! Да ты можешь прожить жизни всех существ, начиная от субатомных частиц, так они называются? – Алхимик кивнул, – до небесных светил! Разве это нельзя назвать пробуждением? Осознавать единство всего и знать секреты всех уголков этого мира? Нет?

– Неа, – хитро прищурился алхимик, – что бы я не мог осуществить в своем путешествии внутри себя и мире – это все равно манипуляции в рамках определенных систем взглядом на реальность. Я же пытаюсь проснуться, а это означает выход за любые рамки, какими бы далёкими они ни казались. Поэтому я должен создать ситуацию.

– Какую?

– С помощью её я смогу создать маленькую дырочку в этом огромном мыльном пузыре, который мы называем многомерным существованием, и когда он лопнет, мы перестанем принимать себя за этот мыльный пузырь и станем тем, что его надуло.

– А не боишься, что если ты его лопнешь, то не будет и того, кто его надувает?

Алхимик на минутку призадумался, скосив глаза в сторону: «Нет», – поджав губы в улыбке, выдал он наконец. – Вот чего я действительно боюсь, так это того, что мой желудок не выдержит твоего веса, и я на тебя…

– Не продолжай! Я слезаю, о, Великий, – поклонилась ему любовница.

– Так-то лучше, но меня всё равно мутит, – перевернувшись и попытавшись встать, пробурчал алхимик.

– О, а вот и твоё такси, – девушка откинула волосы, встречая гостей. Дюжина вооружённых до зубов всадников взяла их и дерево в кольцо. Маленькая бабочка, сидевшая сверху, вспорхнула, чтобы успеть прибыть на следующую сцену вовремя и ничего не пропустить.

– Обманщик и фокусник Арчибальд! – продекларировал один из всадников, – вы приговариваетесь к публичной казни через распятие на колесе! За ересь!

– Ладно-ладно, – попытавшись подняться, пробормотал алхимик, – дайте только встать, а то мне что-то нехоро…

Один из всадников приблизился к магу и пнул его сапогом по лицу, после чего Арчибальд моментально прочистил свой желудок.

49. У Геллы зазвенело в ушах, и голова пошла кругом, вокруг себя она различала силуэты того, что некогда было золотым троном.

– Неужели я стала такой же тяжёлой, как и моя голова, – сквозь треск, который очевидно был звуком ломающегося изнутри черепа, родила своё предположение девушка.

Через неопределенный промежуток времени, который журналистка использовала, чтобы собрать свою голову воедино, она различила, что трон был вовсе и не троном, и даже не золотым. Похоже, она разнесла деревянную кресло-качалку, которая стояла в комнате женщины–шамана.

– Ты бы поосторожней была, – заботливо сказала женщина откуда-то сверху.

– А ну, живее! – рявкнул другой голос, – и, подхватив Геллу за руку, выволок её наружу.

Мир вокруг Геллы менялся. Он как будто состоял из маленьких рисунков, которые затем складывались в любые предметы и существа, какие только можно было себе представить. Вселенная казалась теперь девушке сценой, где декорации можно поменять за секунду до полной неузнаваемости.

– Однако, – подумала Гелла, – эта секунда может растянуться на века…

Роль зрительного зала взяло на себя древнее сияющее дерево, на котором сидел один очень внимательный зритель. Бабочка успела как раз вовремя и заняла самую выгодную веточку, с которой открывался фантастический вид космического кинотеатра с актёром, исполняющим роли миллионов героев многосерийной саги.

– Руки!– получив толчок в спину, услышала Гелла. Её глаза привыкали к обретающему чёткость миру, будто бы сотканному из тончайшей паутинки, которая проводила свет далёкой звезды. В этих светоносных нитях запутались и всадники, окружившие Геллу и старую шаманку.

– Вы, ребята, не меняетесь, – поднимая руки, развеселилась девушка. Когда ладошки оказались у неё над головой, она почувствовала, что её рубашка спереди была вся сырой. – Неужели они успели побить меня, пока я была в отключке? – подумала Гелла, опуская голову и уже предвкушая увидеть цвет своей крови. Однако её ожидало более мерзкое зрелище в виде содержимого своего желудка. В тот же миг, несмотря на отвращение, которое она испытала, журналистка с чёткостью вспомнила тот момент, когда её начало мутить, и это было явно не в эту эпоху. Снова бросив взгляд на всадников, она поняла, что это были не закованные в доспехи варвары, но солдаты, с автоматами наперевес. И вместо коней теперь им служили стальные монстры, готовые превращать своим пламенем в пыль целые города.

– Смирно! – прорычал чей-то недовольный голос.

– Господи. Что же они никак не наиграются? – недовольно поморщилась Гелла.

– Господа имперцы, вы… – всё ещё ощущая некоторую степень неприкосновенности и внутренней уверенности, начала журналистка.

– Хи-ша!! – раздался окрик позади солдат.

Тут Гелла вновь поменяла свой настрой с расслабленной позиции творца на зажатый фокус раба. Происходило нечто, что выбивалось из привычной картины мира, Гелла чувствовала это и никак не могла повлиять на события.

Вперед вышел коренастый туземец в военной форме.

– Ты кто такая? – с акцентом брызнул он слюной, обдав Геллу дурным запахом. Дело было вовсе не в желудочном аромате и не в привкусе еды, а запах, отвратительную вонь, имели просто-напросто слова, которые выходили из его рта.

– А вы сами-то кто? – поморщилась Гелла.

– Сейчас узнаешь, – туземец быстрым движением достал пистолет и ткнул им Гелле в рот, чуть не выбив передние зубы, – на колени, сука!

Гелла хотела было рассказать, что в оружии не было необходимости, однако ствол во рту мешал сделать это.

– Ну?! – завизжал туземец, потряхивая чёрными как смоль дредами.

Гелла решила, что ни за что не станет этого делать, даже не из принципа, просто её воля не шла в резонанс с той глупостью, что требовал от неё этот дикарь.

– Ты тупая к тому же? – убрав пистолет, кивнул туземец одному из своих подчиненных, после чего Гелла оказалась на земле, ловя ртом воздух.

– Кончай её, – хмыкнул вождь. Солдат в чёрной маске, поваливший ударом в живот девушку, взвёл автомат, наставив его в голову Гелле.

– Ты что делаешь? – ледяным голосом спросила шаманка.

Гелла, всё ещё пытаясь определить, где же находятся её лёгкие и почему они не работают, подняла голову и увидела, как целый мир застыл. Никто, ни человек, ни зверь, ни мельчайшая букашка не могли пошевелиться. Из всей вселенной прерогатива двигаться и мыслить осталась только у шаманки и черноволосого.

– Что это за хрень?! – рявкнул туземец, направив пистолет на женщину.

– Я хотела поговорить с тобой в тишине, – глядя прямо в глаза Стальному Орлу, отчеканила женщина.

– ЭЙ! ЭЙ! – проорал в испуге Орёл, обращаясь к своим подчиненным, – что встали! Разоружить старую шлюху! – однако ни один из них даже не шелохнулся. Все как будто превратились в восковые статуи.

– ТЫ! – чувствуя, как его начинает трясти, проговорил командир, – что за шутки? Верни всё обратно!

– Если убьёшь меня сейчас, – проговорила та, – то останешься в этом месте один навсегда. Ты будешь кричать, умолять меня вернуться и поговорить с тобой. Но мир останется для тебя застывшим навеки, ты понял? А теперь опусти свою писюльку.

Командир выругался, убрав пистолет в кобуру: «Что ты хочешь от меня?».

– Я хочу поговорить. И узнать, почему сын нашего вождя стал мародёром, убивающим ради денег, и несущим смуту и страдание всему нашему народу.

– Захлопни пасть! Мой безумный отец хотел драться с Империей, я лишь ускорил неизбежное, чтобы он не мучился от того, что не смог защитить свои земли.

– Поэтому ты убил его и присягнул Империи?