Алька. Второе пришествие

– Ну своё место остерегусь предлагать, а то, не ровен час, эта идея вам понравится, но минимально, это конструктор первой категории.

– Решили, дам тебе в отдел ещё одну ставку конструктора первой категории.

Так у нас в отделе появился Саша Птичницын. Поначалу я определил его в группу Дубинина.

Рыжов, бывший в курсе всех дел отдела, где-то раскопал огромную оболочку, в которой якобы была большая потребность, не помню, у какого производства. Тема была интересная, но на установке, стоящей в Туле, катать её было невозможно – не пролезала по габаритам, кроме того, установка Тульская не годилась, по той причине, что для серийного производства нужны специализированные машины. Тут-то Игорь Николаевич и предложил:

– А слабо вам в отделе такую машину спроектировать?

– У нас конструкторы другого профиля, они оснастку проектируют, а здесь нужен конструктор-общемашиностроитель.

– А я тебе такого приведу, возьмёшься?

– Почему нет? Игорь Николаевич, только с условием.

– Алек Владимирович! Ты совсем наглость потерял? Начальству условия ставишь.

– Не я такой, жизнь такая, ну нарисует ваш спец эту установку, а толку-то? Где мы её делать будем? Где поставим? Чем загрузим, пока все разговоры про оболочку – это так, ля-ля-ля.

– Оооо, прямо в дырочку попал, давай так: я тебе приведу конструктора, вы с ним машину проектируете, отлаживаете и запускаете, а я беру на себя поиск места изготовления – это дело несложное, и весь геморрой с загрузкой станка работой. По рукам?

– По рукам. Это ж праздник какой-то, сиди, рисуй, не парься ни о чём.

– Ну а я тебе о чём.

Вскоре появился у нас сухощавый мужичок лет пятидесяти пяти по фамилии Рабинович, толковый конструктор. Обсуждали черты будущей машины поначалу вчетвером: Блинов, Птичницын, Рабинович и я. Со схемой что-то у нас не вырисовывалось, я отправил Блинова в Тулу, он полезней был там, надо было нарабатывать опыт. Птичницына перевёл под начало Рабиновича, всё же Саша был больше общемашиностроительным конструктором, сидели у меня за столом, мозговали с ним вдвоём. Рабинович нервничал от того, что не приходило решение, уединившись, корпел в сторонке. В один из дней я понял, что установка должна быть вертикальной, нарисовал схемку, позвал Сашу:

– Саш, погляди, как тебе? Смотри, установим оправку вертикально, при такой схеме «развяжем все узлы», загрузка-выгрузка простая, разгрузим подшипники – консольная нагрузка веса оправки уйдёт! Это, по сути, гидропресс, только со встроенной вращающейся болванкой в столе и с дырой в ползуне. А ролики давильные на ползуне разместим.

Саша схватил листок и, пробормотав: «Я поработаю с этой схемой», исчез за своим кульманом.

Через пару дней он подошёл ко мне с эскизом детально проработанной ротационной машины, я взглянул и поразился – как быстро он и точно прикинул пропорции будущего стола.

– Саш, ну ты красавец, как придумал всё толково.

– Да ты чего, это ж твоя идея.

Упс, а признаться, и забыл за два дня, что предложил крепить оправку вертикально, но главное было в другом – идея стала приобретать реальные очертания. Пригласили Рабиновича, он, увидев схему, обрадовался, как ребёнок:

– Ну что, приступаем к рабочему проектированию?

– Конечно, вы головняком – у вас больше опыта в проектировании подобных устройств, Саше отдавайте узлы, деталировки. Контроль тоже за вами.

Работа пошла, дальше нужно было только не мешать.

Рыжов предложил скататься с ним в командировку, я согласился, думал поискать там, на перспективу, какой-нибудь работы для отдела. Ничего толкового не нашёл, но с заводом ознакомился, подумал – когда нужда появится, сгоняю ещё разок, покопаюсь, может, чего и найдётся.

Жили мы в гостинице, на третьем или четвёртом этаже, окна нашего номера выходили на улочку, на которой, напротив гостиницы, прямо под нашими окнами располагался винный магазин.

Игорь Николаевич ходил по номеру, поглядывал в окно, узрев магазин, предложил:

– Алек Владимирович, а может, по чуть-чуть. Как думаешь?

Я подошёл к нему, глянул – вдоль стены дома тянулись метровые металлические ограждения, переходящие ближе ко входу в двухметровые. Внутри ограждения толпилась тонкая змейка очереди, человек в двадцать. Ещё человек пять стояло у двухметровой части ограждения, прямо напротив входа. Толкотни не было.

– Игорь Николаевич, до открытия десять минут осталось, давайте поглядим, если очередь быстро двинется, то схожу.

Тем временем очередь пополнялась, и довольно быстро, но самое интересное начало происходить за минуту до открытия магазина. Люди, стоящие у двухметровой части, вдруг дружно полезли на ограждение, забравшись, дождались открытия дверей и стали прыгать прямо на головы входящих. Те, не обращая никакого внимания, сгрудились у входа, у всех была одна цель – скорее попасть в магазин.

Мы оторопело поглядели друг на друга и пошли ставить чайник. Молодец Махал Сергеич, добился поставленной цели, в тот вечер двое уже не бухали.

Игорь Орлов – начальник отдела механообработки, Арнольд Карлович и я регулярно встречались, выпивали, трепались о том о сём, к компании нашей, как правило, присоединялись пара ГИПов из их отделов, иногда другие руководители институтские среднего звена. Наши встречи очень нервировали директора, ожидавшего, непонятно почему, подлянку от этих встреч.

Рыжов, как мой куратор, неоднократно говаривал мне:

– Что ты ходишь к ним на эти посиделки? Что там интересного находишь? О чём тебе говорить с ними?

– Находятся темы.

– Ну какие у тебя могут быть общие темы, например, с Радиком Мкртчаном?

– Ого, вы даже состав участников знаете. А с Радиком Людвиговичем у нас одна общая темка есть.

– Это какая же?

– Грузовик ищем большой, с тентом.

– На кой хрен он вам понадобился?

– Известно, на кой, на праздники подгоним к институту, все кульманы погрузим, бюст Ленина из парткома, сейф из кабинета директора. Доски от кульманов в столярную мастерскую уже договорились, пантографы и стойки на металлолом, бюст на дачу – тёща давно просит пугало сделать, а сейф вскроем, там, поди, Властимир заначку прячет от жены, вот и погуляем.

– Шуткуешь. Шуткуй, шуткуй.

Тем временем директору пришла блажь провести выборы самого себя в директора. Оно, конечно, не только его была инициатива, в феврале ЦК КПСС, Совмин СССР и профсоюзники, в смысле ВЦСПС, сообразили на троих, им-то было где взять, и, видать, после длительного запоя, издали постановление «О порядке избрания советов трудовых коллективов и проведения выборов руководителей предприятий».

Идея эта, на мой взгляд, абсолютно идиотская, идиотская прежде всего потому, что существовала и здравствовала компартия СССР, которая рулила всем подряд, так что о какой-то выборности можно было только помечтать.

Потом, я не понимаю смысла в выборах руководителей на производстве. По каким критериям слесарь или токарь будут выбирать руководителя? Эффективные руководители, за редким исключением, люди жёсткие, режут по живому. Такие вряд ли будут популярны, народ любит видеть в руководителях доброхотов, но они редко бывают эффективными руководителями.

Тем не менее идею выборности стали внедрять, шло это весьма неспешно, и вполне мог наш институтский лидер и отсидеться в кустах, но ему отчего-то приспичило.

Мы в своей тусовке завотдельской эту тему обсуждали, так, трепались легковесно, и как-то Арнольд сказал:

– Мужики, а давайте Алика двинем в директора. А чего? Глядите, из наших трёх отделов все проголосуют, мы поработаем с остальными отделами, да я гарантирую, что процентов шестьдесят-семьдесят за него проголосует.

Поскольку все были изрядно на взводе, кто-то поддержал эту идею, кто-то стал ржать, представляя, как закрутится директорат от такой новости. Я, пытаясь перекричать этот гвалт, заорал:

– Мужики, остыньте, да завтра директор всё будет знать, он мне всю жизнь отравит. Оставьте эти шутки, давайте о чём-то ещё поговорим.