Алька. Второе пришествие

– Как не подпишете, я вам деньги принёс, а вы от них отказываетесь? Вам что, деньги не нужны?

– Денежки нам нужны, да только тематика ваша нам не подходит, так что, к великому сожалению, всего доброго и до свиданья.

– И вам не хворать, прощайте.

В растерянности я добрёл до кафедры, где наткнулся на Славку Гороздина, зама завкафедрой по науке, тоже бывшего аспиранта Бочарова. Со Славиком мы встречались, когда я трудился в ПКТИТПе. Узнав, что я ищу себе партийного зама в отдел, Слава явился прикинуть, может, ему это местечко подойдёт. Был он в роскошном джинсовом костюме, который никак не корреспондировался с нашей простецкой обстановкой, так у нас и не сладилось, не глянулось ему у нас.

– Слав, что происходит? В НИСе договор не принимают, вообще оборзели, тематика им не та. Куда идти? Назад, к нам на МТ?

– А что за договор-то?

– С Чебоксарским тракторным, по тормозным дискам.

– А, это по теме Серёжкиной диссертации?

– Ну да.

– А зачем вообще такие сложности, давай сделаем через мой кооператив, какая вам разница, через какую фирму делать?

– Нам-то без разницы, но как-то стрёмно, как на всё это посмотрят в деканате.

– Да ты чего? Сейчас вы имеете право работать через любую организацию.

– Это, конечно, как в анекдоте: право вы имеете. Ладно, а сколько ты себе забираешь?

– Пятьдесят процентов, а факультет берёт шестьдесят, и обрати внимание, при работе с факультетом у вас будет возможность платить себе только по полставки эсэнэса или эмэнэса, а при работе через меня платите сколько хотите, мне по барабану.

Идея работать через Славика сразу показалась мне заманчивой, и я решил рискнуть.

Илья распределил положенную мне учебную нагрузку, нашлись для меня занятия и по второй половине – поручил мне придумать какую-нибудь новую лабораторную работу. Я прочитал какую-то брошюру, в которой была изложена производственная задача и приведен алгоритм её решения. Поразмыслив, я понял, что из этого может получиться вполне достойная работ, не связанная с непосредственно с трудом на оборудовании, в процессе которой студент находит, с помощью преподавателя, логическое решение производственной проблемы, составляет алгоритм, пишет программу для ПЭВМ (персональная электронно-вычислительная машина), решает её.

Я написал на Fortran программу и стал её отлаживать, что шло у меня с большим трудом. Выручила меня Маша Лагашкина, которая помогла исправить и отладить мою писанину.

Позвонил с кафедры Э 3 Вячеслав Михайлович Епифанов, попросил зайти. Я пошёл, почему не зайти к хорошему человеку.

– Здрасте, Вячеслав Михайлович.

Епифанов встал из-за стола, поздоровались, обнялись.

– Алик, рад тебя видеть. Ты чего это такое творишь, уволился ничего не сказал, вернулся, не позвонил. Чего увольнялся-то?

– Да с начальником своим немного не нашли общего языка, работать заставлял, а кормить отказывался.

– Да, они, наши начальники, бывают такими, ну сейчас-то всё в порядке?

– Ну пока вроде да.

– Так мы же теперь на одном факультете, давай по НИСу тебя ко мне на тему оформлю, у меня денежная тема, сами не все средства освоить можем.

– Спасибо, но я уже у себя на кафедре оформлен.

– Ну и что? Будешь ещё у меня, делать-то пока ничего не надо – вообще лафа. А потом как-нибудь сочтёмся. Мы же всегда отлично сотрудничали.

– А что, разве теперь второе совместительство можно?

– Отстаёшь от жизни, сейчас хоть десять, только в путь.

– Спасибо, я не знал, а чего вызывали-то?

– Да повидаться хотел, я же, после защиты докторской диссертации, от прежних дел отошёл полностью, тематику сменил кардинально. Но помощь ваша в новых делах, возможно, тоже понадобится.

– Не вопрос, как только, так сразу.

– Ну ладно, рад был тебя увидеть. Оформляться будешь?

– Да нет, спасибо. Побегу, до встречи.

– Счастливо.

Катька, судя по всему, подвергла мамулю мощной атаке, и она всё же уступила – решила переехать в отдельную квартиру. Мы, как и в первый раз, подкинули её тыщёнку, какие-то деньги были у неё, что-то добавили Яковлевы. Покупка кооперативных квартир осуществлялась в рассрочку, и после переезда мамы они платили ежемесячные взносы за квартиру. Это была однокомнатная квартирка, довольно уютная, недалеко от МКАД, на предпоследнем этаже. Телефон ей, как участнице Отечественной войны поставили сразу, так что мы всегда были на связи. После переезда у сына в спальне из мебели остались только диван, письменный стол и стул. Деньги на мебель у нас были, не было знакомых в мебельном, чтобы эту самую мебель приобрести. Купить что-то более-менее подходящее было невозможным – дефицит, однако, а набирать разнокалиберного хлама желания не было, решили подождать, авось что-нибудь подвернётся. Что в скорости и произошло – мебель полезла изо всех щелей.

А пока, чтобы как-то скрасить пустоту помещения, я развесил по стене над диваном свои галстуки, старые и новые, вид коих привёл в весёлое настроение моих друзей, они стали тащить мне свои, которые Мишка усердно развешивал по пустующим стенам. Вскорости его комната стала напоминать showroom галантерейного магазина.

На страну надвигались какие-то мощные перемены, двадцать пятого мая 1989 года прошёл первый съезд народных депутатов, которых впервые избирали из нескольких кандидатов, в эфире прозвучал голос Андрея Дмитриевича Сахарова. В Ленинграде в депутаты не избрали ни одного партийного или советского функционера. Гласность, понимаете. Козырев приволок откуда-то телевизор, мы собирались всей секцией и смотрели во все глаза, происходило что-то невиданное.

Всё это было мне по душе, но не хватало времени на детальное погружение, чтобы точно разобраться, что происходит и чего ждать, послушаю краем уха новости и бегом по своим делам.

Серёга Кузинов попросил меня проконсультировать аспиранта с шестёрки Толю Белобеева по поводу заявки на изобретение. В заявке предлагалось поверхность матрицы изготовлять из туго намотанной стальной ленты. Листая заявку, я вспомнил, что читал в какой-то книжке по рукоделию предложение изготовлять изделия различных форм из серпантина, ленты которого промазывали клеем, так что заявленный способ в этой части не обладал приоритетом, но использовать его для армирования поверхности матрицы – почему нет? Не помню, помог ли я написать формулу изобретения или просто дал какие-то рекомендации при составлении заявки, но с Толиком мы нашли общий язык, стали общаться. Он был помоложе меня лет на десять-двенадцать, лёгкий в общении, весёлый, спортивный, плечистый, быстро соображал, у нас возникли приятельские отношения, иногда он забегал ко мне в секцию, просто потрепаться.

Как-то весной Толя зашёл ко мне в секцию, мы поболтали ни о чём, уходя, он вдруг задержался в дверях и спросил:

– Алик Владимирович, – мы были на ты, но иногда обращались друг другу по имени-отчеству, – слушай, тебе мебель не нужна?

– А ты чего, по вечерам мебель клепаешь в общаге?

Толя был женат, имел маленького ребёнка, жил в общежитии МВТУ, сначала в статусе студента, потом в статусе аспиранта.

– Ты же знаешь, я райкоме ВЛКСМ института одним из замом тружусь, нам тут по разнарядке мебелишки выделили, вот хожу, друзьям предлагаю. Так тебе нужна?

– Нужна, у меня у сына в спальне из мебели диван, письменный стол да стул в наличии.

– Слушай, а мне даже в голову не пришло тебе первому предложить, у меня и румынская мебель была, и югославская, остался последний талон на болгарскую. Возьмёшь?

– А то, у меня никакой вообще нет. За мной простава.

– Разберёмся, держи талон.

В ближайшую пятницу мы уже собирали в Мишкиной комнате мебельную стенку. Мебель была не бог весть какая, но, как известно, на бесптичье и жопа соловей.