Алька. Второе пришествие

– Какое на х… кино, уйдёшь, когда я отпущу.

Директор перешёл на визг, не любил, когда ему перечили. Я взял, неподписанный, свой второй экземпляр заявления и пошёл к выходу:

– Через два месяца, Властимир Петрович.

Выйдя из кабинета директора, пошёл в отдел кадров, с начальником отдела кадров у нас были вполне приязненные отношения.

– Поставь мне визочку на дату.

– Так это к директору.

– У него своя бумажка, у меня своя.

– Кочевряжится?

– Не без того.

– А чего уходишь-то? Вроде бы я не слышал претензий по работе твоего отдела.

– Да дышать не даёт, всё должно быть только так, как он хочет. А я в своём отделе хочу полноценным хозяином быть, а в глаза ему заглядывать – слуга покорный.

– Ты молодец, можешь, а я его боюсь.

– А чего тебе бояться? Твоя виза только удостоверяет, что ты, как начальник отдела кадров, уведомлен о том, каким число было подано заявление. Это ж законное требование, насколько я понимаю? Опять же, ты секретарь парторганизации института, ты ж практически номенклатура министерства, давай чиркни в уголочке.

Зав. кадрами, превозмогая свой страх, расписался в уголочке заявление и вернул мне.

– Удачи тебе, жаль, что уходишь.

Минут через пять, после того как я поднялся к себе в отдел, примчался Рыжов.

– Алек Владимирович, ты что это выдумал?

– Это вы о чём?

– Петрович сказал, что увольняешься.

– Аааа, вы об этом. Есть такой момент.

– И с чего вдруг ты такое решение принял?

– Да допёк наш карликовый властелин мира, туда не ходи, то не делай. Напихал мне в отдел хрен знает кого и ещё меня же обвиняет, что я штаты раздуваю. Пусть ищет того, кто ему в рот глядеть будет, а я себе найду занятия поинтересней.

– Снова к себе на кафедру?

– Да, там воздух не такой спёртый.

– Давай так, ты неделю ещё подумай, а я попробую с директором поговорить, понять, что там между вами прошмыгнуло.

– Воля ваша.

Через неделю я позвонил Бочарову и сообщил, что принял его предложение и возвращаюсь в МГТУ.

Надо сказать, что если бы Лабазов не мешал мне развивать отдел так, как я это видел, я бы остался, все те начинания, которые произошли в отделе были мне очень интересны, и я хотел довести их да конца. Я так думал тогда, а на самом деле ничего бы я не успел, и не по своей вине, и даже не по вине Лабазова. Но тогда ни я, ни он, даже представить себе не могли, что совсем скоро, группа младореформаторов, ведомая вороватым алкоголиком, в клочья раздербанит большую часть промышленности огромной страны под предлогом её неэффективности, развалив, по ходу, и саму страну.

Судя по всему, старания Рыжова были приняты Властимиром в штыки, и он стал побуждать меня к каким-либо активным действиям в плане руководства. Признаться, я толком не понимал, чего он от меня хочет. Написать план работы будущему руководителю на год вперёд? Так ситуация изменялась каждый день, в стране возникали кооперативы, да что там в стране, в отделе Игоря Орлова мужики уже горбатились в рабочее время на какой-то кооператив и задумали создавать свой. Кроме этого, Игорь Николаевич взрывал мне мозг требованием назвать кандидатуру преемника. А я, по совести, сам не предполагал, кто может справиться. Первоначально предложил Сашу Птичницына, мужик очень толковый, главным инженером работал, кому, как не ему, оставить дело? Вдобавок у него был живой интерес ко всяким начинаниям, но чем-то не понравился он им, не сгодился. Кандидатуру Мишки Блинова тоже отвергли, по причине нудного, как выразился Рыжов, характера. Остался только Андрюха Семизоров, его и назначили. По характеру он вполне годился, неплохой конструктор, но дело наше кузнечное Мишка, пожалуй, получше знал. Вот бы из двоих одного слепить.

Мурыжили меня месяца полтора, и поняв, что пользы от этого нет ни им, ни мне, отпустили. Проставлялся я по случаю ухода в ресторане, не помню в каком, был практически весь отдел, распрощались с теплотой.

Шестнадцатого декабря восемьдесят восьмого года, как обычно, в девять часов утра, я появился в помещении той же секции, куда Владимир Григорьевич Кондратенко привёл меня четырнадцать лет и десять дней тому назад. Помещение и обстановка поменялись мало, а вот состав частично изменился. Сашка Тележников вернулся на десятку, появились новый завлаб – Володя Козырев, старший научный сотрудник Коля Бабин, инженеры Мария Лагашкина и Алексей Власов.

Кафедра наша за время моего отсутствия, не сходя с места, перекочевала на факультет РК (робототехника и комплексная автоматизация) и стала кафедрой РК 8. О новации этой Бочаров мне не сказал, но что уж тут, снявши голову по волосам не плачут. Очень приятно увидеть ставших мне близкими за те годы, что провёл на кафедре, Илью Кременского, Николая Ивановича Ляпунова, Аркадия Ивановича Легчилина и многих других. С Ильёй, впрочем, мы изредка встречались, находились поводы и возможности. Переговорив наскоро с теми, кого увидел, двинул на кафедру, на аудиенцию к Бочарову, он был на месте.

– Здравствуйте, Юрий Иванович, к вам можно?

– О, Алек Владимирович, уже появились. Отлично. Привыкаете?

– Да знаете, как будто и не уходил.

– Это хорошо, у меня к вам будет предложение. У нас на секции молодой инженер работает – Серёжа Евсюков, недавно защитился, познакомились уже?

– Нет пока, ещё не встретились.

– Неважно, встретитесь. Тему, по которой он защищался, сейчас будем внедрять на ЧТЗ (Чебоксарский тракторный завод), я хочу, чтобы вы стали руководителем этой темы. По сути проблемы, в компетенции Серёжи сомнений нет, но опыт общения с заводчанами у него маловат. Я думаю, что здесь нужен более опытный руководитель, Серёжа в курсе.

– Хорошо, пошёл искать Сергея.

– Приступайте к работе, по любым вопросам ко мне.

Я пошёл искать Евсюкова, размышляя, чего вдруг Бочаров решил сделать меня руководителем на теме, в которой всё уже решено. Пришёл к выводу, что он просто решил поощрить меня – подкинуть с барского стола конфетку. В поисках Сергея заглянул на дружественные десятку и шестёрку, как сейчас бы сказали, прорисоваться, встретил на шестёрке Сергея, но другого – Кузинова, отметили, как водится, возвращение. Так что встретились с Серёгой Евсюковым только на следующий день. Он детально ввёл меня в курс дела, рассказал, что диски, которые предполагается изготавливать по предлагаемой технологии, используются в качестве дисков трения тяжёлых промышленных тракторов в их тормозной системе. Трактора эти делают на Чебоксарском тракторном заводе, и применяемые диски, изготовляемые вырубкой из листового проката, во время эксплуатации быстро теряют свои свойства. Потеря свойств обусловлена неоднородным истиранием поверхности дисков, вследствие неоднородности – анизотропии, различием механических свойств листа-заготовки, возникающим при прокатке листа. Давно известном и хорошо изученном явлении.

Чтобы избежать этой самой анизотропии в диске, авторы новой технологии предложили нарезать из листа широкополосные ленты, резать на мерные куски, сворачивать их в кольца и сваривать по стыку. После чего за несколько переходов кольца разворачивать в плоские диски. Вся рабочая зона такого диска, за исключением весьма малой сварочной части, полностью изотропна в направлении трения при торможении.

Решение было очень остроумное, малозатратное, технологически не сложное, и завод, вполне обоснованно, был заинтересован в его внедрении. Мне было очевидно, что Сергей и сам бы чудесно справился с руководством по теме, но начальник наш общий посчитал иначе.

На Новый год мне прилетел сорокет, серьёзный возраст. Люди суеверные эту дату не отмечают, но я, как человек, глубоко верующий в законы Гука и Ома, тепло дружеского рукопожатия, доверчивый взгляд ребёнка, которого ты держишь, прижав к сердцу, близкое дыхание любимой женщины и много чего ещё такого же, собрал большую шумную компанию у себя дома. Выпивали, что-то вкусное ели, горланили песни, вроде бы даже танцевали.

В январе съездил в командировку в Чебоксары, на ЧТЗ, подписал договор с заводом и по приезде пошёл в НИС факультета, чтобы подписать договор со стороны МГТУ и отдать им их бланк, где застал скучающего парня примерно моего возраста, с которым у меня получился очень безрадостный разговор.

– Привет, я Алек Рейн с РК 8, мне договорчик надо подписать.

– Здорово, очень хорошо. Алек денежек нам принёс.

Взяв договор, парень, оказавшийся начальником факультетского НИСа, внимательно прочитал его и вернул мне со словами:

– Нет, Алек, не подпишу я вам этот договорчик, он не соответствует профилю нашего института.

НИСы наши бывшие стали называть институтами. Я даже растерялся.