Алька. Второе пришествие

– У Шалыгина есть кто-нибудь?

– Нет, он один.

Я зашёл в кабинет:

– Юрий Иванович! У меня мысль, предложение, может быть, как-то отметить мой переход в новый кабинет?

Шалыгин не удивился, задумался, потом спросил:

– Ты в субботу свободен?

– Да.

– Подъезжай часам к двум.

– Хорошо, до субботы.

В субботу я взял дома пару лимончиков, какой-то закуски, купил бутылку коньяка, подумал и взял ещё одну, на всякий случай, вдруг пригодится. В два ровно был в кабинете главного инженера.

Открыли одну, поговорили о том о сём, не заметили, как она кончилась, Шалыгин мне:

– Надо бежать.

– Обижаете, Юрий Иванович, – достаю из кейса вторую, в самом деле пригодилась. Юра поглядел с уважением.

Расправившись со второй, решили расходиться, я спросил:

– Юрий Иваныч, может, такси поймать?

– Да нет, я на метро.

Двинулись к метро, Шалыгин был мужик не крупный, но шёл ровно, не шатался. У метро я остановился:

– Давайте прощаться, Юрий Иванович.

– А ты куда?

– Да мне на трамвай, тут недалеко.

– А, ну давай, до понедельника.

Распрощались, я проводил Шалыгина взглядом: шёл уверенно. В понедельник пересеклись случайно в коридоре, Юра притормозив меня на секунду, пробормотал негромко:

– Ну мы позавчера дали, – и двинул по коридору дальше.

Вскорости мне пришлось слетать во Фрунзесельмаш, отдел нашего института, занимающийся нестандартным оборудованием, что-то там внедрял, зачем потребовался им я, не помню. Рыжов сказал, что надо съездить, и я поехал. Ребят я этих до этого вообще не знал, отдел их располагался в отдельном здании рядом с Серебряным Бором, и на нашей территории они были редкими гостями. Парни были толковые, немногословные, непьющие – большая редкость в нашей инженерной тусовке. Во Фрунзе ездили частенько, знали какие-то интересные места, с одним меня познакомили. На второй день предложили мне:

– Алик, не желаешь пройтись вечером перед сном, заодно поужинаем?

– С удовольствием.

Город Фрунзе невелик, довольно быстро дотопали до окраины и в каком-то переулочке обнаружили несколько узеньких мангальчиков, на высоких ножках, в которых на алюминиевых проволочных пятнадцатисантиметровых шампурчиках киргизы жарили шашлыки из баранины. Кусочки были маленькие, и размещалось их на проволочке не более четырёх-пяти штук. Стоил один такой шампурчик пятнадцать-восемнадцать копеек, поддерживая традиции Востока, коллеги мои отчаянно торговались. Сервис был нулевой, стояло несколько колченогих высоких уличных столиков, если мне не изменяет память, были одноразовые бумажные тарелки, и переулок был чисто выметен. Но вкус и аромат шашлыка были прекрасны, кусочки его были удивительно сочными, прожарены точно до той степени, которая нужна.

Возвращались в Москву мы не без приключений – во Фрунзе не было билетов на самолёт, правда, они были в Алма-Ате, и партнёры предложили мне взять на троих машину. Идея мне понравилась, и утром следующего дня мы плыли на «Волге» по дороге, прорезающей бесконечные джайляу, утопающие в цветах. Сначала это были иссиня-фиолетовые тюльпаны, потом их сменили красные маки, далее бело-голубые эдельвейсы, затем осталась одна пожухлая трава и изрядно похолодало. Похолодало не только на улице, но и в машине – печка жок (нет), объяснил водитель, зачем мне печка, летом жарко, а зима кыска (короткий). Зима, конечно, кыска, но ехать без печка узак (долго). Однако тут на пути возникла юрта, где были печка (жеткиру), водка (арак) и плов (палоо). Продрогшие мои коллеги, плюнув на свои убеждения, хлопнули со мной водочки, мы смели по двойной порции весьма приличного плова, затем мы зачем-то дошли до знака, подтверждающего, что мы находимся на самой высокой точке маршрута, сели в машину и покатили вниз. Вторую половину пути, по ощущениям, мы преодолели гораздо быстрее.

Я съездил в несколько командировок, смотрел заводы, искал какие-то новые возможности для сотрудничества. Башка моя всё прожёвывала ситуацию в отделе, было очевидно, что продолжать работать «по накатанному», так работал отдел при Акимове, это путь в никуда – нужно менять, причём очень многое.

Первый толчок к изменению мне подсказал Игорь Рыжов, я разговорился с ним про бездарный труд моих технологов.

– Понимаешь, Игорь Николаевич, сидят как дятлы, такое ощущение, как будто они лбами об столы колотятся: бум – взять заготовку, бум – смазать маслом, бум – уложить по упорам в штамп, бум, бум, бум. И так день, неделю, месяц, год, бездарный бум, бум, бум, тупой, низко производительный труд. Был бы в институте свой отдел вычислительный, можно было бы что-то придумать – работа однотипная, повторяющаяся.

– А вот тут ты не прав, Алек Владимирович. У нас для этих целей есть отраслевой институт – РОСНИИТМ, выписывай командировочку и дуй туда, и будет тебе счастье. Там, я уверен, они тебе смогут помочь.

На следующий день я улетел в Ростов-на-Дону, поселили меня в заводской гостинице, располагающейся в центре. Гостиничка была весьма забавной, находилась в полуподвале. При входе надо было разуваться и оставлять там же обувь – полы от входа были «залиты» ковролином, наползающим с полов по стенам до потолка. Я попал в двухместный номер, вполне себе уютный, очень чистенький.

На следующий день я беседовал с симпатичной сотрудницей отдела, выплакал ей всё наболевшее, она по-матерински меня успокоила:

– Это, я думаю, несложно, мы напишем простенькую программку для ваших сотрудников. Будете арендовать время в вычислительном центре, ваши сотрудники будут ходить туда и работать. Но для этого нужно, чтобы они прошли обучение у нас, когда вы сможете их прислать?

– Да мне практически нужно всех технологов к вам прислать, а нельзя сделать так, чтобы ваши сотрудники к нам приехали, всё-таки проще, чтобы к нам пара ваших сотрудников приехали, чем мне десяток к вам гнать.

– Пожалуй, вы правы, да и в Москву найдутся желающие прокатиться, хорошо, давайте так. Вы определитесь, где ваши люди будут работать, арендуйте время – две недели – и созвонимся. Мы пришлём пару человек.

На том и порядились. Относительно места подсказал Рыжов, оказалось, что вычислительный центр, располагающийся недалеко от министерства и, соответственно, нашего здания, мало загружен. Мы заключили договор на аренду, по которому нам предоставлялось время для работы.

Прикатившие из РОСНИИТМа барышни в течение двух недель обучили наших технологов работать на ЭВМ ЕС 1020, используя несложную программку. Написанная программа умиляла своей незатейливостью, была под стать тем техпроцессам, которые писали наши технологи. Каждому термину техпроцесса программисты присвоили свой номер, технологи, видели на экране стандартный бланк техпроцесса и вместо слов, описывающих действие штамповщика, вставляли цифры. Это существенно ускоряло написание техпроцесса, хотя, конечно, имело мало общего с реальным программированием, но, тем не менее, это было начало нашего движения к другой жизни.

Специалист по литью под давлением закончил свой первый проект, и они вдвоём с Папавяном явились ко мне обсудить возможность изготовления оснастки.

– Алек Владимирович, у нас первый проект на выходе, где бы нам оснастку изготовить?

– Отлично, ну давайте глянем сначала на то, что вы напроектировали, чтобы знать, о чём начальство просить.

Я стал разглядывать оснастку, первым делом обратил внимание на малый диаметр литьевых канавок, я обратился к Папавяну:

– Это что – норма, миллиметр, не маловато?

– Не знаю, он специалист.

– Я тоже не знаю, ну раз специалист утверждает, что это так, вопрос снимаю.

Рассматривая дальше, я обратил внимание, что нижняя часть устройства, куда должен был поступать расплавленный металл, зафиксирована на опорной плите только болтами. Незначительное боковое смещение, вследствие высокого давления и нагрева, возникающих при работе устройства, могло вызвать частичное или полное перекрытие литников, что было чревато. Как-никак с расплавленным металлом имелось дело, а как брызнет куда-то вбок? Это ж жизнь не мила будет, в смысле, тому, на кого брызнет.

– Ну в целом, в силу отсутствия компетенций в вашей области не могу судить о работоспособности вашего устройства, но как человек, что-то понимающий в работоспособности точных механизмов, штамповой оснастки, в частности, скажу, что вот эта деталька у вас может загулять под нагрузкой, вы заштифтуйте её. Пару штифтов, и порядок.

Тут дед-конструктор набычился и заявил:

– Ничего штифтовать я не буду, эта деталь запрессована в посадочную полость.