Дикарка в академии драконьих всадников

– Келси не связана договорённостям, по крайней мере пока, – загадочно сообщил эрре Никлас. Нахмурившись он уставился на крепко сжатие кулаки дочери… мастерски сжатые между прочим. – И, насколько знаю, её сердце свободно… – он перевел на меня взгляд, – хотя, об этом вы можете спросить её лично, эрре. В нашей семье, как вы уже заметили, не все подчинено букве протокола. И Келси, в отличие от высокопоставленных ле…

– Отец хотел сказать, – я даже резко перевел взгляд на ту, кто посмела бессовестно перебить отца в разговоре с другим мужчиной. Моей маме бы и в голову не пришло. А если бы пришло… Страшно даже думать, что бы ей отец высказал, оставшись наедине. Дичка же как будто вообще не имела никакого представления об уважении или очень старалась выставить в невыгодном свете не только себя, но и отца. А возможно и не намеренно и слова о безумии правда? Как бы то ни было. я искренне ему посочувствовал в этот момент.

– В отличие от дамочек, к которым привык уважаемый эрре, в этом доме я могу открывать рот и участвовать в разговоре наравне с мужчинами. Так что, если вас, многоуважаемый лорд, интересует, кувыркалась ли я на сеновале с кем-то, можно спросить лично. Мы здесь втроём и я не бестелесное нечто…

– Келси, – герцог старался скрыть недовольство дочерью за холодностью тона, но его правая рука так стиснула вилку, что я побоялся как бы не треснула.

– Я все помню, пап, – не сводя с меня взгляда, бесстыжая герцогская дочка нисколько не прислушавшись к предупреждению отца, продолжила позорить и себя саму и весь свой род. – Но раз уж мы тут, по-домашнему, душевно, то и говорить буду как есть. В моей постели не было мужчины. И не только в постели: сеновалы, кабинеты, библиотеки и прочие… – Дикарка запнулась, щеки покраснели, но и это ее не остановило.

То, что не каждая всадница рискнула бы озвучить перед едва знакомым мужчиной и собственным отцом, лилось из нее щедрым потоком, как орава бестий из разлома.

– … и прочие места мною не опробованы. Так что ваши намёки на мою распутность беспочвенны. О, мы можем даже пригласить лекаря? – она устремила злой взгляд на отца, – чтоб этому выскочке подтвердили мою невинность? Я обещала быть сдержанной, отец, но не тогда, когда этот… этот… – горящий взгляд прошёлся по моему лицу, шее, коснулся руки и вновь вернулся к глазам, – этот пёс империи позволяет себе подобные вопросы! Мы с вами всадники, напарники и обсуждать должны драконов, тренировки… что там ещё, а не то, по ком трепещет моё сердце! У самого-то, небось, невеста с пелёнок и пара любовниц в придачу!

Я поднял брови, молча выслушав эту пылкую речь, перевел сочувствующий (вполне искренне, причем) взгляд на ее отца. Только стиснутые зубы и лёгкий прищур выдавали его гнев.

– Я ЗАМЕТИЛ, Эрре, что протоколы тут не в почете, но сам привык к несколько другому обращению, в том числе в семье. А что касается вопроса… как командир квадры должен был уточнить, наличие у вашей дочери определенных обязательств.

Учитывая выходку Дички, обсуждать вопросы с ней явно неконструктивно, так что я говорил глядя на Герцога, а не на его невоспитанную и не сдержанную дочь.

И эта дама обвиняла меня в хамстве?!

Я, по крайней мере, отцу бы такое не выдал никогда в жизни. Тем более при посторонних.

– Вы, полагаю, понимаете, что в свете открывшихся обстоятельств эрреа зачислят в Академию и, как положено по уставу, поселят в секцию моей квадры. Данные обстоятельства могли вызвать определенные недовольства со стороны жениха, если такой имелся бы. Так что мой вопрос не преследовал цели оскорбить леди, – я перевел на Дикарку насмешливый взгляд, чтобы посмотреть на выражение ее лица, когда до того, что хранится под косой (там что-то хранится вообще?) дойдет смысл сказанного, – и точно не унизить Вас и вашу семью подобными сомнениями.

– Тут у нас лисопёс прям завелся… – как будто ни к кому не обращаясь прошептала Дикарка, но я все равно услышал. Тем не менее продолжил совершенно буднично и максимально учтиво.

– Как вы знаете, в Вардене принято заключать помолвки достаточно рано, и урегулирование таких ситуаций ложится на мои плечи, как командира квадры. Если девушка оказывается помолвлена Уставом предусмотрено знакомство жениха с членами квадры, чтобы снизить риски дальнейших конфликтов и возможных сложностей.

Герцог кивнул, явно довольный моим ответом. И формой, и содержанием. И, судя по взгляду, доставшемуся Дичке, очень недовольный ею.

– Я не считаю необходимым обсуждать мою личную жизнь за столом, эрреа, – когда наши взгляды снова встретились ее пылал ненавистью. Как будто и правда безумная. – Это унизит и присутствующих, и отсутствующих, но удовлетворю ваше любопытство: я, в самом деле, помолвлен. Это совершенно не секрет. О нашем союзе с Микаэллой Эрви Раст было объявлено официально, сразу же после гибели за Стеной моего старшего брата Адама, чьей невестой она была до этого. Наши семьи решили не рвать договоренностей в связи со сменой наследного герцога. Надеюсь, я достаточно удовлетворил ваше любопытство?

Я отложил салфетку, извинившись, встал из-за стола и кивнул хозяину дома.

– Герцог, прошу меня простить, вынужден отойти на некоторое время. Нужно связаться со своей квадрой и уточнить, добрались ли они целыми с закрытия разлома.

– Надеюсь, южная терраса вас устроит? Там достаточно спокойно и уединенно.

– Да, благодарю. – Еще раз кивнув, я последовал за уже успевшим открыть дверь столовой и ожидавшим меня в коридоре слугой. Пока я выходил, столовая погрузилась в гнетущее, мрачное молчание. Вот и поговорили…

Глава 7

Келси

Не успела за всадником закрыться дверь, как воздух в столовой стал тяжёлым, густым и холодным… у меня даже пар изо рта пошёл. Давненько он не демонстрировал силу своей магии. Отец смотрел прямо на меня, продолжая измываться над несчастной вилкой… Конечно, уж лучше он ей скрутит ребристую ручку, чем мне шею…

– Пап, – Я почувствовала, как жар стыда от несдержанного обещания разливается по щекам. – справедливости ради хочу заметить, что первым затеял игру этот… пёс! Там, в лесу, он сравнил меня с какой-то… гетерой, намекал на связь с Робертом. Сказал, что я теку, как Бригс… Это просто… возмутительно! Я не могла молчать. То, что он прикрылся квадрой и опять выпячивал свою значимость, какой он весь умница и командир не даёт ему право… – прикусив губу, потупила взгляд. Звучало совершенно по-детски. Как будто я пятилетка и жалуюсь на Роба, когда он разбил лопаткой мои куличики, а я вместо того, чтоб расплакаться, стукнула его ведром. Он еще долго ходил тогда с огромной шишкой. Отец тоже тогда ругал и говорил, что это опасно. А я жаловалась, и мне было невероятно обидно.

Молчание давило, становясь невыносимым.

– Ну скажи уже что-то, – взмолилась я.

– О, так ты уже наговорилась? Неужели? – стужа в голосе заставила морщиться. Вот так, просто тембром, спокойно и не повышая голоса, он вселял не меньший страх, чем если бы орал на всю округу. – Теперь можно мне подать голос? Заметь, я тебя не перебивал.

– Но… он… невыносим, одним своим появлением разрушил весь мой мир! Каждое его слово, каждый вопрос с двойным дном и подтекстом. Даже сейчас, ты не слышал и не знаешь, что было до и его слова звучат вполне весомо, но на самом деле… там, в лесу…

Я почувствовала, как жар разливается по моим щекам, а сердце колотится так, словно я вместе с Бригс отработала несколько весьма опасных манёвров и теперь ловила адреналиновый откат.

– Знаешь в чём моя фатальная ошибка, дочь?

– Ты всё делал и делаешь правильно! – Взвилась я.

– Судя по всему, нет. Придворный мир, Келси, – начал он, медленно, словно подбирая каждое слово, – это не то место, где можно позволить себе слабость или вольность в суждениях. Думал, что уже достаточно объяснил. Но, очевидно, вынужден повторить тебе снова. Он жесток и беспощаден. Каждое слово может значить не то, что есть на самом деле. Там нет друзей, и все носят маски… Порой самая большая угроза исходит не от врагов, а от тех, кто ближе всего. Я совершил ошибку, восприняв ссылку в Тэхею как конец всему. – Его голос оборвался на мгновение, он сжал вилку ещё крепче. – Но вот ты возвращаешься в Варден. И ты не готова.

– Я смогу, свет и этот всадник не одно и то же.

– Вот именно! Мы должны восславлять забытых богов, что он не из Вардена! – отец прищурился. – Теодор первый, с кем ты столкнулась. Наше счастье, что это именно он. Иначе, все закончилось бы катастрофой.

– Счастье?!

– Именно. Жителей Тейрана, неважно, кадет ли это, отставник или действующий боец с Хаосом… их всех презирают, ненавидят, но одновременно с этим восторгаются, завидуют и мечтают урвать хоть чуточку от их славы. Всадник в семье – великая гордость рода! Но, одновременно с этим, именно всадники меньше чтят законы Вардена с их показными расшаркиваниями. Они вхожи в свет, им лебезят и вздыхают вслед, но когда всадники покидают залы, будь то императорский дворец, бальный зал замка или придорожной таверны, везде слышны вздохи облегчения. Всадник – это дракон. Всадник – это опасность. Всадник – это Хаос. Никто не хочет быть близок с бестиями, что поглощают без разбора. Именно потому нам повезло. Высший аристократ, знающий все нормы приличия, и одновременно с этим всадник, готовый на них закрыть глаза, а не принять за личное оскорбление.

– Я лишь ответила ему тем же. И если буду всадницей, то он должен понимать…

– Если. Это ты должна понимать, Келси! ЕСЛИ! Тебя ждёт поездка к кузену. Змеиное логово, а не дворец!. Нас не существует, мы вычеркнуты из всех родовых книг. Даже сейчас, если он, прочтя летуна, решит от нас избавиться, сюда налетит его личная сотня и от нашего дома камня на камне не останется! Всё сгорит в драконьем огне! Вот в этом и есть моя главная ошибка. Ты получила образование и знаешь как надо себя вести лишь в теории, я не думал, что когда-либо тебе всё это пригодится. Уж слишком долго ты росла в компании слуг, ящерицы и – отец запнулся, – свободной от условностей и правил. Это моя вина. А сейчас, – его глаза почернели, – ты пойдёшь за нашим гостем и извинишься.

– Отец…

– Этот всадник преподнёс тебе отличный урок, пусть и жестокий в своём исполнении.

– И что, мне пойти и поблагодарить его за это? – хмыкнула я.

– Именно это стоит сделать. Сейчас. Твой дракон связан с его ящером, твоя жизнь тесно связана с ним. Осознай это. Прими. Вы бежите в одной упряжке, и лучше начать сотрудничать до поездки в Варден. Венто не самый плохой вариант. И, Келси. Прежде, чем открыть рот и сказать то, о чём ты можешь пожалеть, подумай о том, что однажды, я, смолчав и смиренно приняв свою судьбу, сохранил нам жизни.

Глава 8

Тео

Едва за спиной сомкнулись створки стеклянных дверей в сад (расточительные южане совсем, не умели беречь тепло), я позволил себе выдохнуть. Держать лицо за столом оказалось труднее, чем Я рассчитывал. Тьма бурлила внутри, кусалась, как дикий, неприрученный дракон. И каждое колкое слово Дикарки действовало как порция розжига в это пожарище. Если бы я не знал про бестий все, что было возможно узнать, то решил бы, что девчонка притягивает тьму, как мед пчел.

Стиснув перила до скрипа, я смотрел в безмятежное южное небо. С этой точки не видно ни стены, ни земель хаоса. Как будто нет ничего этого в Вардене. Поля, леса, драконы над зубастыми пиками на горизонте. Тихая, мирная жизнь… как далеко это все от правды, которую я видел каждый день. Метка, только-только присмиревшая, вдруг снова обожгла руку огнем. Зашипев, я дёрнул рукав наверх, как будто свежий, прохладный воздух мог остудить это пламя бездны.

– Как связь? У нас тут горы, помехи… – послышалось из-за спины. Я обернулся. Дичка сделала ещё шаг ко мне. Руку свело судорогой. Я либо схожу с ума, либо метка реагирует на ее присутствие. Но так не бывает.

Дикарка тем временем перекатилась с пятки на носок, оглядывая балкон собственного дома, словно никогда на нем и не бывала. – Эм… там ужин стынет. А Табита, кухарка наша, и правда, уж очень расстаралась. Давай…те вернёмся в столовую? И, – сморщив нос, она наконец-то уставилась на меня, – там отец, злой, как тысяча драконов. Велел вернуться только с вашей компании. А я, страх как есть хочу… так что… аррр, – зарычав, не хуже своей лягушки, выпалила, – мне очень жаль, если мои слова за столом повергли вас в шок или оскорбили, вот. Примите мои извинения.

Слушал её, не оборачиваясь. Вполуха, если честно, куда более увлеченный своим странным наблюдением, чем неискренними извинениями главной помехи в моей жизни. Не получив ответа Дичка подошла ещё ближе. Заглянула мне через плечо с явным любопытством. Я, дёрнул рукав, но не успел спрятать то, что недавно с такой гордостью сам же демонстрировал. Тьма дыбила вены, вздувая руку черными холмами.