Адриатические байки от Зямы Исламбекова

* * *

Солнце близилось к закату. Подъехала машина-такси Горана. Таксист помог нашим туристам с вещами и втроём с ветерком они помчались в аэропорт, куда с минуты на минуту должен был приземлиться московский аэробус с российской группой туристов, следовавших на отдых в Албанию.

Ровно в 20.00 диктор объявил по громкоговорителю об успешном приземлении Ту-154 из Москвы. И только в 20.25 по местному времени из здания аэровокзала вышла небольшая группа, направившаяся к видавшему виды албанскому микроавтобусу марки Мерседес.

Из семи подошедших взрослых и двоих детей школьного возраста курили трое: водитель-албанец и молодожены из Твери.

После беглого знакомства и посадки всей группы в старую колымагу началась дорога в соседнюю Албанию.

Если кто-то бывал в Крыму или на Кавказе, то в Черногории дороги практически такие же, с той лишь разницей, что нет явных ям и разворотов на 360 градусов, которые крымчане, например, называют поворотами-коорданатами. За пять с небольшим часов хода было не более полутора, от силы – двух десятков крутых поворота на всей дистанции пути. Дорога петляла из стороны в сторону, была узкой, но позволяла иногда разогнаться до сотни км/час. По ходу следования до границы были сделаны две пятиминутные остановки и одна двадцатиминутная, у самой границы, за пару минут пути до пограничного КПП.

Попутчики преимущественно были москвичами, из которых только двое были условно коренными, т. е. с более, чем десятилетним проживанием в столице. Остальные же были из европейской части России, «понаехавшие» в Москву.

Арджан, 40-летний водитель, немного изъяснялся на ломанном русском языке. Он практически всё понимал, активно кивал головой, показывая, что понял вопрос или целое предложение, однако в ответ произносил лишь такие слова, как: конечно, да, у-у. Последнее в устах Арджана могло означать всё, что угодно, и звучало громко, отчётливо и как-то несколько протяжно. Всем очень хотелось поскорее добраться до своего отеля, но время тянулось так медленно, что не было никакой надежды на быстрый приезд к цели назначения.

Первые полчаса россияне ехали молча. В стареньком Мерседесе, петлявшем по горным дорогам Черногории, всё время играла албанская народная музыка. Вначале было даже интересно, затем захотелось чего-то другого, т. к. складывалось впечатление, что одну и ту же композицию исполняют разные коллективы, а через двадцать минут езды захотелось тишины. Водитель, как ни странно, всё понял с первого слова. Приёмник-то он выключил, но, сволочь такая, начал громко мурлыкать и напевать себе под нос эту же самую мелодию, которую пассажиры совсем недавно слушали. Слуха у Арджана, как, впрочем, и дикции, не было. Громкий голос и удары по рулю в ритм или просто от езды по ямам на дороге сопровождались автомобильными гудками и репликами нервных туристов. Смотреть в окна стало неинтересно, т. к. стемнело, и от встречных машин яркий свет то и дело ослеплял и Арджана, и сидевших рядом с ним пассажиров. Наши герои оккупировали весь последний ряд сидений. Борясь со сном и начинавшимися рвотными явлениями, Антон решил рассказать детский, по его мнению, анекдот.

Маленькая ремарка. Меня всё время просят не использовать в романе мат-перемат, от которого не то, что тошнит, а просто выворачивает наизнанку. Неужели нельзя без мата?

Приходит мужик в больницу и говорит, что у него болит локоть. Доктор отправляет его сдавать анализ мочи.

Мужик возмущенно: – Доктор, какая моча, локоть болит!

Доктор говорит: – Пришёл лечиться, сказали сдавать, значит сдавай, и не пререкайся!

Ну, мужик озлобленный приходит домой, взял мочи у жены, у дочки, у тёщи, у кошки, воды с батареи отопления, добавил и тормозной жидкости с машины, потом пошел и сдал всю эту смесь на анализы.

Приходит за результатом, доктор ему и говорит: – Кошка у вас абсолютно здорова, за неё можете не переживать.

Батареям ремонт ещё не скоро понадобится.

У тёщи развивается страшная болезнь, надо делать операцию, дорого и только за границей. За дочь не беспокойся, организм молодой сильный, несмотря на тринадцатилетний возраст, плод сформировался удачно, будет двойня, чего не скажешь о жене, у жены твоей сифилис уже полгода, и в связи с болезнью она тебе не даёт, и ты в сортире дрочишь, а там тесно, локтем бьёшься, вот локоть и болит.

Мужик встает и оху@вший уходит. Доктор кричит ему вслед: – Ты еще тормозуху смени, и клапаны отрегулируй на «Москвиче»!

Анекдот понравился не всем. Женщины сказали, что это – сплошная пошлость, и что, мол, вообще не смешно. Москвичи так и не поняли, для чего мужик с локтем начал сдавать анализы?!

Виктор Иванович смеялся минут пять, если не больше.

Затем молодожён из Твери рассказал следующий анекдот.

Идет экзамен по логике.

Профессор:

– На борту самолета 500 кирпичей. Один кирпич выпал из самолета. Сколько на борту осталось кирпичей?

Студент:

– Ну, это легко! 499!

– Правильно. Следующий вопрос: как поместить слона в холодильник за 3 шага?

– 1. Открыть холодильник. 2. Поместить туда слона. 3. Закрыть холодильник.

– Дальше. Как поместить оленя в холодильник в 4 приема?

– 1. Открыть холодильник. 2. Вынуть слона. 3. Положить оленя. 4. Закрыть холодильник.

– Отлично! У царя зверей льва – день рождения. Поздравить его пришли все животные, кроме одного. Почему?

– Потому что олень все еще находится в холодильнике.

– Великолепно! – говорит профессор. – Пойдем дальше. Может ли бабуля пройти через болото с крокодилами?

– Конечно, может! Ведь все крокодилы ушли праздновать день рождения льва.

– Хорошо! А теперь последний вопрос. Бабуля прошла через пустое болото, но все равно умерла. Что с ней случилось?

– Эм-м-м… эм-м-м… Может быть, она утонула?

– Нет, извините, на нее упал кирпич, который выпал из самолета. НА ПЕРЕСДАЧУ!

На этот раз от смеха просто угорали молодожёны, Антон с Виктором Ивановичем и … водитель Албанец. Водителя трясло от смеха. Он хлопал по рулю, который держал левой рукой, и каждый раз раздавался громкий звуковой сигнал, от которого шарахались в разные стороны попутные и встречные машины.

* * *

Желька и Зорица начали выходить из искусственной комы практически одновременно. Примерно в 22.30, когда за окном горели лишь уличные фонари, да в редких соседних окнах был виден только свет от работавших телевизоров, на девушек из открытых окон и балкона подул легкий морской бриз. Несколько конвульсивных движений, и глаза их немного приоткрылись. Во рту была сухость, а тел своих они просто ещё не чувствовали. Говорить было очень и очень трудно. Языки не волочились, губы еле-еле шевелились, слабость была такой сильной, что лениво было даже просто шевелиться. Было холодно, и девушек стало колбасить от озноба, колотить и трясти так, словно это была наркотическая или алкогольная ломка.

Чисто машинально, не сговариваясь, каждая из девушек стала водить руками по телу, которого практически ни одна, ни другая просто не чувствовали. Однако с каждой минутой силы всё прибывали и прибывали, туман из головы уходил, появлялись и понимание, и тревога, и страх. В полумраке комнаты хорошо блестели глаза, которые и пугали, и служили своего рода опознавательными знаками, словно габаритные огни у машины.

– Ох, подруга, что-то мне не хорошо, – слабым голосом не то плача, не то стеная, выдавила из себя Желька. – Что это было, а?

– Не знаю… Плохо мне, очень и очень плохо. А где эти двое? – поинтересовалась Зорица.

– А который сейчас час? Где мы? А? – Желька медленно приходила в сознание.

В голове шумело, внутри мутило и бурлило, конечности отекли, тело покрылось пупырышками от озноба, от которого ещё и колотило. Во рту было не просто сухо, а как будто ещё кто-то взял, да и насрал.

Когда Желька в первый раз попыталась встать, то она вдруг почувствовала у себя внутри … что-то металлическое, что-то инородное. О, ужас! Нащупав рукой посторонний предмет, она осторожно извлекла оттуда ключи от квартиры, которые тут же выронила на пол. Громко вскрикнув, она продолжила нехитрые манипуляции той же рукой и в том же месте и, о Боже, следом вытянула брелок с ключами и сигнализацией.

Желька потеряла на несколько секунд сознание. Она, увы, не видела ни самого момента извлечения пузырька с клофелином, не слышала отчаянных воплей подруги, извлекшей из своей пещерки «русский сюрприз».

Минут пять девушки громко рыдали, крепко, насколько позволяли силы, обнявшись, поглаживая нежно и ласково друг дружку по головам, по обнаженным плечикам, по замерзшим спинкам.

– Зорица, милая моя подруга, ты не посмотришь у меня в заднице? – виновато прошептала Желька, предчувствуя очередной подвох или даже беду.

– Да, конечно… Только давай одновременно, – предложила Зорица, аккуратно вставая с дивана.