Сцинка

– Но право же, неужели южный воздух так хорошо повлиял на нашу Матушку?

– Неужели вас, почтеннейшие, беспокоят сомнения? – встряла Сцинка, тоже сперва учтиво поклонившись.

– Сомнения от нечистого, нам же, сестра, хотелось бы знать точно. Как удалось Матушке переродиться в таком юном создании? Сила молитвы и бессмертной души её так укрепила её дух, что окрепло и тело?

– Нужно ли показать лицо? Или сразу свою божественную метку? – запросто спросила Лавиния, готовясь сорвать с себя одежду.

«Вот сейчас и понятно будет, насколько сильна ваша вера», – усмехнулась Сцинка, наблюдая за такой сценой.

– Распишись сначала на бумаге, великая Мать наша! – один из жрецов поднёс Лавинии перо и чистый лист.

– Э не! – возмутилась Сцинка. – Бумагу, на которой после можно будет что-то начертать, наша великая Мать подписывать не будет. Либо пусть тут же уничтожат сей лист в огне.

– Тогда пусть начертает знак Императрицы на песке! – предложил один из самых молодых жрецов, за что, по-видимому, после будет наказан.

– Пусть так, – согласился тот, что постарше. – Вынесите сюда блюдо с песком!

Лавинье подали всё то же перо и золотой поднос, на который щедро сыпанули песка. Поднос был тяжел, и его держали сразу два служки в тёмных длинных одеждах. Взяв перо в руки, Лавиния, слегка освободив лицо от ткани, аккуратно, прикусывая от старания и волнения язык, вывела императорскую подпись.

– Не удобно писать на песке, так он изменчив, – пожаловалась она.

– Как и лик нашей Императрицы-матери, – заметил старший жрец. – Что же, подпись та! А есть ли знак на теле нашей прекрасной Матушки?

– Конечно же есть! – воскликнула Лавиния. – Так показывать или нет?

– Не желает ли Матушка уединиться? – поинтересовался старший жрец.

– С тобой, чтоль? – поинтересовалась уже Мадам. – Да я и тут покажу, при всех, чтобы ни у кого не было сомнения!

Сцинка только вздохнула. Долго ли ещё будет длиться это бессмысленное представление?

И вроде всё наконец разрешилось и закончилось. Лавиния, церемониально встав на колени, освободила голову и шею, слегка сдвинув на спину свои одёжки, а старший жрец подошёл почти вплотную, придавив Лавинию к себе, наклонился и внимательно рассмотрел клеймо. Сцинка знала, что за дни в пути оно уже зажило, однако, припухлость и краснота кожи наверняка сохранились. Клеймо свежо. Как свежа и новая Императрица-мать.

– Свершилось чудо, восхвалим же Господа нашего! Императрица-мать вернулась к нам, жива и здравствует!

– Хвала! – подхватили со всех сторон, пока жрец целовал Лавинии руки.

– Хвала! – орали, казалось, отовсюду. Эхо бесновалось, отражаясь от высоких потолков и стен. Хвала! У Сцинки звенело в ушах. Жрецы по очереди продолжали лобызать Лавинии руки. Она же стояла с непокрытой головой, вся в слезах. Хвала! Сцинке показалось, что над ней смеются святые с фресок.

– Хвала! – кричали в религиозном экстазе.

– Хватит! – рявкнула Сцинка.

Когда все повернулись к ней, она продолжила уже спокойнее:

– Матушка устала, а нам велено вернуться обратно к Императору. Так может, ежели мы всё выяснили, мы пока отложим остальные дела на потом?

– Как смеешь ты так разговаривать с жрецами, женщина!

– Смею, – Сцинка подошла к зареванной Лавинии. – Матушка, идемте! Не будем заставлять Императора тревожиться!

– Басир, проводи Матушку! – распорядился жрец.

– Да мы и сами найдём дорогу, – поспешила отказаться от помощи Сцинка, соображая, а куда же делся их провожатый – Амир?

– С тобой, женщина, нам ещё нужно поговорить, – заметил жрец.

– О чём же будете держать речь с простой слугой? – опять поклонившись, поинтересовалась Сцинка.

– Узнаешь, оставайся. А Матушку проводят во дворец Императора и без тебя.

Взволнованная Лавиния, смотря с недоверием и опаской на Басира, снова покрыв голову, всё же ушла. Смерти всё равно когда-нибудь не миновать, думала Алиша, провожая подругу взглядом. Чему быть, тому быть… что же от неё нужно жрецу?

Оставшись с жрецами наедине, Сцинка встала туда же, где недавно стояла на коленях Лавиния. Часть служителей культа удалились. Или уже рассыпались по углам. Сцинка следила за всем, что происходило в круге света, проникающего сквозь высокие, но узкие окна. Сцинка опасалась тьмы. Граница полутьмы и света обманчива. Каких демонов она скрывает в себе, кого прячет? Сцинка осторожно спустила в ладонь нож.

– Чем обязана такой чести? – без особого почтения начала она.

– Ты убила Императрицу? Как смеешь так спокойно стоять перед нами, убийца?

– А как смеет Император через своего советника готовить смерть Сияющей Матушки?

– За такие речи голову сносят с плеч!

– Ответ буду держать перед Императором. А пока, стало быть, я его великую волю выполнила, а затем, увидев преображение и возрождение убиенной мной Матушки, ещё больше, чем раньше, уверовала. И чудо то узрев, никак иначе я поступить не могла, как доставить обновлённую Матушку во дворец.

– Складно говоришь, однако же… – жрец едва качнул головой. Сцинка поняла. А ещё раньше почувствовала чуть оголенной от платка шеей движение воздуха.

На неё нападут сзади. Человек готовится прыгнуть, замахнулся. Что он сделает? Решил оглушить, чтоб потом прилюдно повесить? Накинет удавку? Ударит ножом? Нет разницы, Сцинка перехватила смертоносную руку, почувствовав вес чужого, падающего на неё тела. Нож был наготове. Порезала она специально зрелищно, чтоб бросить к ногам жрецов ещё одну жертву.

– Сойдёт за жертвенного агнца в честь ознаменования новой эры? – Сцинка пнула Амира. – А настоящие убийцы закончились? Решили подговорить против меня этого тюфяка?

– Взять её! – рявкнул старший жрец.

– Не посмеешь! – рявкнула в ответ Сцинка. – Я слуга Императора! Его ближайший советник! – она вытащила из-за пазухи документ, развернув. – Грамотен? Читать умеешь? Или все глаза благовонием проело? Читай!

Сцинка знала, что в первых строках указано: представитель сего…. главный советник Императора по… а где-там про Заира, кто разберёт?

– Советник? Какой же советник? – возмутился было жрец.

– А то ты не знаешь, старая скотина, что глава гильдии Убийц завсегда у Императора в советниках! А кто я? – Сцинка вытащила из-под ворота одежды забранный у Заира медальон. – Видишь, что здесь? Кто такой носит?

– Да только за «скотину» тебя на виселицу, ослица! – заревел жрец. Сцинку всё ещё пытались схватить.

– Отошли! – Алиша размахивала ножом и медальоном Гильдии, будто защищалась от нечистой силы. – Вас, таких жрецов, целый храм, а я, нынешняя глава убийц и воров, одна! Убьете меня, начнётся среди нас, убийц, большая смута! Я нужна! – Сцинка уже из последних сил хрипела, отступая к выходу. – Императору я нужна!

Охрана расступилась, но жрецы не отстали.

Весь путь от дворца жрецов до резиденции Императора бежали друг за другом гуськом. Сцинка впереди, многочисленная стража вдоль стен и изгородей и позади вереница из жрецов, возглавляемая главным из них, выкрикивающим в спину Алише проклятия.