Последняя ночь моей убогой жизни

Камера переключилась на Элю, которая вдруг перестала бежать и взлетела в воздух. Она оказалась лесной феей с серебристыми крыльями на спине и забавными туфельками, похожими на балетки, которые она, скорее всего, возненавидела бы в реальной жизни. Её костюм по большей степени состоял из тёмно-зелёных тканей, напоминавших различные растения и листья. В руке она держала зазубренный округлённый меч, странным образом напоминающий косу. Девица была совсем не похожа на обычную лесную фею. Если бы мне пришлось продумывать историю происхождения её персонажа, то я бы счёл подходящим сценарий, в котором она жила в колонии фей, находящейся глубоко в лесу, вдали от цивилизации. У этих лесных фей был особый отряд баб-воительниц и Эля была лучшей среди них, но её изгнали, потому что она решила защитить своего любимого, тем самым нарушив их кодекс. Как-то так.

Затем мы увидели Хабиля, бежавшего последним. Он был одет в сверкающую тяжёлую рыцарскую броню, а в руках тащил секиру невероятных размеров и огромный треугольный щит. На голове моего мускулистого друга отсутствовал шлем, а волосы, аккуратно собранные в хвост, прекрасно сочетались с образом грозного воина, торопившегося на поле брани.

Музыка, которую я слышал ранее, притихла. Кто-то решил сменить песню и этим кем-то, конечно же, был ЛаФлёр, играющий с радиоприёмником. Я не знал, слышал ли я эту песню лишь у себя в голове или повсюду. Странное ощущение, но мне уже стоило бы привыкнуть к подобным аномалиям.

Это был психоделический рок а-ля семидесятые. Гитара словно бы стонала и была чем-то недовольна, и хоть мотив и казался схожим с азербайджанской мелодией, она точно таковой не являлась. Песня была мне незнакома, и я вытащил из кармана джинсов телефон, чтобы воспользоваться «Shazam»-ом, который, кстати, не является спонсором.

– Знал, что тебе понравится, – улыбнулся ЛаФлёр.

Название песни было «The Man Who Sold the World», а исполнял её сам Дэвид Боуи.

– Погоди, её разве не Кобейн пел? – послышалось сзади.

Взглянув на задние сиденья, я обнаружил, что там сидели ещё двое – расслабленная Сара, качающая головой в такт с музыкой, в красивом красном сарафане в белый горошек и большой белой шляпкой. Рядом в тёмных очках и открытым ртом спал Орхан, в такой же одежде, как у меня. Напоминало «Уик-энд у Берни».

– Нет. И не смей такое говорить! – нахмурился ЛаФлёр, отвечая на вопрос Сары. – Этот смазливый кусок дерьма просто сделал неудачный кавер на легенду.

– Понятно, – спокойно сказала Сара. – Мне этот вариант нравится даже больше.

– Ещё бы, – кивнул ЛаФлёр, не отрывая глаз от экрана. – Это же Боуи.

Не совсем понимая, что тут делали Сара с Орханом, я бросил на ЛаФлёра хмурый взгляд.

– Вместе веселее, – сказал он, увидев выражение моего лица. – Не волнуйся. Смотри лучше фильм, – он указал на экран, и я продолжил просмотр.

Широкий кадр. Армия Хэнка во главе с ним выходит из правой части леса на открытое зелёное поле, словно находящееся там специально для предстоящей битвы. Мгновение после с левой части кадра на поле вступили и София с остальными.

Ближний план. Хэнк замечает Софию, которую вскользь показывают вдалеке, а затем улыбается ей. Он медленно поднимает руку и издевательски машет воительнице. Взбешённая, она испускает боевой клич и бежит на врага в одиночку. Собственно говоря, именно так и следовало поступить Люку Скайуокеру в финале «Последнего джедая», но, увы, реальность не подстраивается под наши желания. Ни единое движение Софии не выдавало ни страха, ни сомнений. Заметив её смелость, парящая в воздухе лесная фея Эля и сэр Хабиль обменялись быстрыми изумлёнными взглядами, после чего их лица ожесточились и, закричав, они начали бежать вслед за Софией в замедленной съёмке.

Лицо Хэнка посетила паскудная ухмылка, а затем мы увидели его руку в огромной перчатке, поднимающуюся и сразу же резко опустившуюся вниз. Это послужило знаком армии отвратительных демонов, которые представляли собой всё плохое, что крылось в моём сердце и разуме. Демоны положили верхние лапы на землю и понеслись вперёд на высокой скорости. Их было немало, и они вызывали страх даже у меня, но София не замедлила шага.

Внезапно девушка прыгнула нечеловечески высоко, после чего, ещё будучи в воздухе, её катана загорелась ярким золотистым светом, и тогда свирепая воительница опустилась прямо в гущу демонической армии. Произошло то, чего я и ожидал – её катана испустила сильную ударную волну, уничтожая и буквально разрывая на куски всех демонов в небольшом радиусе от эпицентра.

Однако девица не остановилась на достигнутом. Она сразу же собралась с силами и, рассекая воздух своей катаной, выпустила из неё золотые молнии, поражающие целые ряды кровожадных демонов, которые моментально падали на землю обгорелыми и бездыханными. Затем София подняла свободную руку, взмахнула ею и с десяток демонов взлетели в воздух словно игрушки, отвратительно быстро покручиваясь на месте и врезаясь на большой скорости в своих же собратьев, бегущих по земле, тем самым нанося серьёзный урон так же и им. Короче говоря, София была Чудо-женщиной с катаной вместо молота Тора и силой джедая, что, если говорить честно, выглядело довольно впечатляюще.

Следующей в схватку ворвалась Эля со своим непрактичным на вид лунообразным мечом.

Я прервался, потому что услышал шорох со стороны ЛаФлёра. Оказалось, что он жадно поедал попкорн и пил колу.

– Прости. Не хотел отвлекать, – извинительно улыбнулся ЛаФлёр. – Хочешь?

– Нет, – отмахнулся я, после чего сразу же изменил своё решение. – А вообще, да.

Мой коктейль исчез, а ЛаФлёр достал мне ещё один пакет попкорна с банкой колы прямо из ниоткуда. Забрав снеки, я поблагодарил его, и мы продолжили просмотр.

На экране красовалась Эля, крутившая своим мечом так, что он прорезал головы всем окружившим её демонам. Она с лёгкостью рассекала всех, до кого могла добраться, но видя, что врагов всё больше, встала на месте, подготовилась и завопила. Из её рта вырвалась звуковая волна, сметающая демонов с такой мощью, что на местах, где они только что стояли, осталась лишь чёрная пыльца.

Затем мы наблюдали за Хабилем, сражающимся с демонами своей невероятной силой и славной секирой. Он был чем-то средним между не столь злым, но почти таким же сильным Халком, вперемешку с благородным и ещё более габаритным Капитаном Америкой в броне Горы.

Правая бровь Хэнка взмыла вверх, но не от удивления, а лишь из чистого презрения. Он мгновенно сорвал с себя чёрный плащ и оказалось, что на нём так же была боевая броня из какого-то тёмного железа. Огромная металлическая перчатка с одним единственным чёрным кристаллом, инкрустированном в центре тыльной стороны его руки, засияла в лучах светящего солнца. Однако Хэнк ничего не предпринимал, словно бы выжидая нужный момент.

Битва продолжалась ещё какое-то время, однако полчища Хэнка и не думали преуменьшаться в количестве. Напротив, их численность росла. Камера вновь вернулась к антагонисту фильма и показала, что каждый раз, когда Хэнк щёлкал пальцами из леса, выходило ещё больше демонов, нетерпеливо рвущихся в бой. Паскудная ухмылка не покидала его лица, и он будто бы точно знал, что победит.

«София, сколько ещё ты будешь упрямиться? У нас ведь общая боль» – подумал Хэнк и мы услышали его мысли за кадром.

– Ты моя боль! – закричала в ответ София, слыша мысли Хэнка и находясь практически в нескольких метрах от него самого.

Боуи начал медленно затихать. Громкость песни словно кто-то понемногу понижал. Ещё несколько мгновений София грациозными движениями вырезала окружающих её демонов своей золотистой катаной и неторопливо пробиралась сквозь эту тьму к Хэнку.

– София! – крикнула издалека Эля, которую зажимали со всех сторон. – Не подходи так близко!

– Подожди нас! – завопил бедный Хабиль, с трудом отбивающийся от накидывающихся на него, словно стая волков, демонов, желающих повалить гиганта.

Однако София не послушала их. На фоне заиграли на пианино. Пела женщина.

– Paloma Faith – «Never tear us apart», – объявил ЛаФлёр с полным ртом попкорна.

Камера показала лицо Хэнка, которому словно было грустно наблюдать за тем, как к нему подбирается София. Он выглядел так, будто его душу заживо съедала вина. Хэнк закрыл глаза и, пока на фоне были слышны боевые вопли Софии, становившиеся всё громче и громче, тихо сказал следующее:

– Жизнь – Палач мой; я всегда буду нуждаться в большем. Она покоит меня в мерклых заведениях и водит меня к шумным проспектам, калечит душу мою, направляет меня на стези пустоты без какого-либо смысла. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что я слеп к нему; моя рюмка и моя пачка – они успокаивают меня. Жизнь уготовила предо мною страдания, в виду несбыточных мечтаний моих; помутнила несправедливостью разум мой, чаша терпения моя преисполнена. Так, боль и уныние да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду на шаре земном не так уж и долго.

Как раз тогда, когда он закончил говорить, София выпрыгнула из армии демонов, целясь острием катаны прямо в Хэнка. Мы видели их обоих со стороны в замедленной съёмке. Она направляла катану прямо в его сердце, однако он был спокоен и непоколебим. И хоть это и не была та тупая сцена из третьей серии последнего сезона «Игры Престолов», прямо тогда, когда катана была уже очень близка к телу Хэнка, он вдруг резко отошёл влево и правой рукой поймал Софию за шею как раз в тот момент, когда перестало играть пианино и в ход пошла электрогитара, взявшая пару тяжёлых аккордов.

София забарахталась от силы внезапного столкновения, и катана выпала из её рук. Она сразу же обхватила металлическую перчатку обеими руками, пытаясь вырваться и уберечь свою хрупкую шею, но тщетно.

Мы видели, как кричала лестная фея, всё ещё сдерживающая натиск демонов, но неспособная даже близко подобраться к своей союзнице. Она звала Софию, но мы, зрители, слышали лишь музыку. Хабиль тоже кричал, но мы не слышали и его, а лишь могли прочесть по его губам слово «Нет».

– Мне жаль, крошка, – сказал Хэнк, глядя Софии прямо в глаза. По его щекам неторопливо стекали блестящие слезинки.

София в панике взглянула на землю. Там, недалеко от них лежала катана, и девушка было хотела поднять руку, чтобы призвать катану к себе, но Хэнк опередил её и одним резким движением самурайский меч вдруг оказался в его свободной руке.

Музыка резко затихла, и мы не услышали ничего, кроме короткого вздоха удивления воительницы и последовавшего за ним крика Хэнка. Ревя, он вонзил катану в самое сердце Софии, проткнув её золотистую броню и после неприятного на слух хруста, мы вновь услышали внезапные аккорды гитары. Женщина продолжила петь, а я почувствовал, как внутри меня что-то сломалось.

Во мне больше не было боли, потому что мне больше не было дела ни до чего на всём белом свете. Или, скорее, чёрном. Может, он вовсе и не был таковым, но в тот момент мне так показалось. Даже хуже, чем раньше. Гораздо хуже.

Я услышал второй вопль Хэнка с экрана, но мне было всё равно.

Это был ещё не конец.

ЛаФлёр, по-видимому, ничего не понял, и пока он жевал попкорн и наслаждался моими страданиями на экране, я осторожно вытащил из кармана джинсов две склянки, которые достал ночью с большим трудом. Я понятие не имел, что с ними делать и надеялся, что ответ придёт ко мне сам.

И он пришёл. Голос Хэнка в моей голове сказал, что склянки были не нужны. Их добыча была лишь вспомогательным элементом, дабы изменить мнение Хэнка и ослабить бедную Софию настолько, чтобы Хэнк сумел одержать над ней победу, осушив таким образом последние капли моей надежды в своём пламенном нежелании ничего не желать, и тем самым более не страдать от порывов собственного же сердца.

– Эй, ЛаФлёр, – позвал я парня.

– М? – спросил он, даже не поворачиваясь ко мне.

– Это тебе, – тихо сказал я и замахнулся со всей силы, попав ему точно в челюсть.