Тайная сила, или Король воров. Серия «Мир детектива: бессмертные персонажи»

– Без сомнения.

– И какой вывод он из этого сделал, чтобы навредить мне?

– Никакой! Вот потому-то он меня сегодня и прогнал, поскольку решил, что напрасно теряет деньги, не получив от меня никакой информации.

– Зачем же вы пришли ко мне, когда он вас прогнал.

– Очень просто. С тех пор, как мне поручили за вами наблюдать, ваши враги ни к чему не могли придраться. Но я уверен, что все было бы иначе, если бы шпионом аббата. Дюбуа был кто-нибудь другой!

– Почему?

– Я вам уже объяснил в записке почему. Потому что я покорный и преданный друг ваш, господин граф, и я был бы в отчаянии, если бы с вами приключилось какое-нибудь несчастье из-за меня. Так как я оставил службу у аббата Дюбуа, то он наверно заменит меня другим шпионом. Поэтому, имея это основательное предположение, я и пришел сказать вам: «Вы, знатный вельможа граф де Горн, честный человек, которого ни в чем не может упрекнуть даже его совесть, думаете, что вам нечего опасаться?» Вы ошибаетесь, вы сильно ошибаетесь. Во Франции, в эту минуту, власть принадлежит,.. вы знаете кому?.. Благородство и честность не могут быть гарантией для уважения и безопасности. Аббат Дюбуа, первый министр регента, смертельно вас ненавидит. Остерегайтесь аббата Дюбуа! Если бы даже пришлось уехать, удалиться от непреодолимой опасности – не трусость… изо всех сил избегайте ударов вашего врага! Я уже все сказал, господин граф…

Ле Борньо замолчал.

– Благодарю вас за ваши советы, мой милый, – гордо сказал граф де Горн. – Сколько они стоят? Десять… пятнадцать… двадцать луи?.. Говорите. Любой труд заслуживает вознаграждения, я не буду с вами торговаться.

Сказав это, граф взял с камина кошелек и открыл его.

– Вы мне не должны ни копейки, граф, – бесстрастно сказал ле Борньо.

– Как ни копейки! Вы смеетесь надо мной! Вы хотели оказать мне услугу, я согласен… Но я не согласен принимать услуги даром!

– Но вам придется оставить себе свое золото, потому что я ничего не возьму!

– Что!?

– Антуан!

***

Маркиза де Парабер вдруг вышла из своей засады и, вмешавшись в разговор, подошла к Антуану де Горну, бросившему негодующий взгляд на ничтожного человека-осведомителя – осмелившегося сделать ему одолжение.

Граф был удивлен и поражен появлением маркизы. Ле Борньо, напротив, совсем удивился, и даже выразил как будто видимое удовлетворение.

Неужели ле Борньо не заметил взгляд, который недавно Антуан де Горн украдкой бросил на постель? Заметил он кого-то за занавесками, и догадался, кто это был!

В то время как граф наморщил брови, увидав маркизу, ле Борньо, улыбаясь, уже низко кланялся красивой даме.

Бросив на графа повелительный и в тоже время умоляющий взгляд, она повернулась к ле Борньо:

– Я – маркиза де Парабер, – сказала она.

– Я имею честь знать лучшего друга графа де Горна, – сказал ле Борньо, опять низко кланяясь.

– Поскольку вы меня знаете, вам не покажется странным, что меня интересует всё касающееся графа де Горна.

– Напротив, маркиза, ваше равнодушие показалось бы мне не только странным, но даже предосудительным.

Антуан де Горн прикусил губы. Ответ агента, судившего о поведении маркизы, ему показался необыкновенно дерзким. Он хотел было вмешаться.

– Хорошо, милостивый государь, – возразила маркиза, снова жестом удерживая графа и обращаясь к ле Борньо, – так как вы не сомневаетесь в моем участии, то, я надеюсь, вы не откажетесь ответить на вопросы, которые я задам по поводу вашего посещения?

– Спрашивайте, сударыня, я постараюсь ответить вам ясно и четко.

– Я верю в вашу искренность, милостивый государь, я верю инстинктивно… а инстинкт редко обманывает женщин – вы из симпатии только пришли сказать графу де Горну: «вы в опасности, берегитесь!..» Но какое бы ни было хорошее чувство, оно, как и самое дурное, имеет свою причину. Откуда исходит чувство, которое вы испытываете к графу де Горну? Вы недавно были агентом аббата Дюбуа, как и почему вы стали теперь нашим другом? Объясните нам.

– Боже мой, сударыня, – сказал он растроганно, – я в отчаянии, что не могу ответить на первый ваш вопрос!

– Почему?

– Потому что я просто не могу… Очень просто!.. Потому что причины моей симпатии к графу, как бы они не были похвальны, для его же пользы уверяю вас, не должны быть известны ни графу… ни вам! Но, сударыня, если вы верите, что, сказав графу «вам угрожает опасность, берегитесь» я преследовал только одну цель – предостеречь его для сохранения его свободы… его счастья… его жизни наконец… почему же вы верите сообщению, и не хотите верить человеку доставившему это сообщение? Неужели мое низкое положение и моя внешность… служат причиной ваших сомнений. Вы ведь знаете басню, в которой говорится, что крыса освободила льва-узника[6 - Басня Жана де Лафонтена.]? Доказательством честности моих намерений может быть мой отказ от вознаграждения графа. Наконец… почему я друг… преданный друг графа де Горна, а, следовательно, и ваш, сударыня, – это моя тайна. Тайна, которой я не стыжусь, а напротив – буду в отчаянии, если она будет открыта! Поэтому позвольте вам изъявить мое почтение и тысячу раз извиниться, что желание быть вам полезным, я доставил вам несколько неприятных минут своим посещением…

Поклонившись, ле Борньо направился к двери.

Граф де Горн и маркиза де Парабер обменялись взглядами.

– Разве мы больше не увидимся? – сказал граф.

– Не думаю, – возразил ле Борньо, – вы больше не нуждаетесь в моих услугах, к тому же я не принадлежу вашему обществу, – прибавил он с едва заметной усмешкой. – Очень может быть, что мы никогда не увидимся!

– Если вы не желаете ничего принять от графа де Горна, я надеюсь, вы не откажетесь взять у меня на память эту безделушку, – сказала маркиза де Парабер, быстро вставая и подходя к агенту полиции.

Это было милое кольцо с сапфиром, которое она сняла с руки.

Ле Борньо, не колеблясь, взял кольцо и положил его в карман.

– Маркиза, вы самая благородная женщина во Франции, – сказал он, еще раз кланяясь маркизе де Парабер, – вы – так же благородны, как умны и прекрасны! От всего сердца благодарю вас за ваш подарок.

И он вышел.

Дом на набережной Театен

Дом, в котором жил Жак Фойоль и аббат Морин, на набережной Театен, рядом с особняком графа де Горна, был не очень большой, но очень удобный и уютный.

Он был трехэтажный.

На нижнем этаже справа, были столовая и кухня, слева – гостиная, а за ней комнатка служанки.

На втором, разделенном коридором, были две спальни: одна Жака, а другая его матери Женевьевы Фойоль.

На третьем – напротив мастерской Жака, были комнаты аббата; эти комнаты были крохотными, но аббату это нравилось. Когда, пять лет тому назад, он поселился в этом доме со своими друзьями, Жаком Фойолем и его матерью, они хотели отдать аббату весь второй этаж. Женевьева из гостиной на нижнем этаже хотела сделать свою спальню, а Жак мог спать наверху, рядом со своей мастерской. Но аббат знал, что мать и сын не могут жить так далеко друг от друга. Мать беспокоилась бы ночью о сыне, а сын, найдя вечером мать не совсем здоровой, несколько раз ночью приходил бы вниз посмотреть, спокойно ли она спит.

– Я буду жить наверху, или я не останусь в этом доме.

Мать и сын вынуждены были согласиться с таким решением.

Расскажем в нескольких словах, какие отношения были между этими тремя людьми, и как сформировались эти отношения.