– Неужели ты ей сказал?! – со странной смесью недовольства, удивления и удовлетворения воскликнул правитель.
– Ничего я ей не говорил, – угрюмо возразил Вик. – Она просто застала меня с маской в кабинете.
Император укоризненно покачал головой:
– Как же неосторожно ты поступил…
– Но, судя по всему, Лео ни о чём не догадывается, – как ни в чём не бывало продолжил его брат. – Наверное, считает, что ошиблась дверью.
– Так вот чего она ходит такая подавленная! – догадалась Ника.
– Боится гнева императорского рода, – безразлично прокомментировал правитель.
– Нет, – возразил Вик. – Она сказала мне, что влюблена.
– В тебя?! – восторженно уточнила Ника.
Демон в чёрном отрицательно покачал головой:
– В брата императора.
– Это одно и то же, – махнул рукой правитель.
– Ты ошибаешься! – приподнявшись, стукнул кулаком по колену Вик. – Она не ассоциирует меня и своего кавалера. Вчера я открылся ей, а она ответила, что уже слишком поздно – мой образ вытеснен другим! И я с большим трудом выяснил, кем именно.
– А иначе ты бы не догадался, – с сарказмом заметил император. – И даже идей не было!
– Я забыл, в каком образе за ней ухаживал, – покаянно признался Вик.
– Виктиандр, сегодня ты второй раз удивляешь меня! Знаешь, я начинаю думать, что ты не так совершенен, как хочешь казаться.
– А разве ты не чувствуешь, как меняется твоё восприятие мира, твоё поведение, когда влюбляешься? – хитро прищурился советник.
Правитель покосился на смущённую демоницу и улыбнулся:
– Не могу поспорить. Перед женскими чарами нелегко устоять.
Ника смутилась ещё сильнее, заворожённо посмотрев на жениха.
– Ладно, – откинувшись на спинку кресла, император встряхнул головой. – Раз уж моя невеста сама вспомнила об этой человечке, и мы столько всего интересного выяснили… Дорогой братец, что же ты собираешься делать?
– Не знаю, – мрачно ответил Вик. – Давай лучше перейдём к делам…
– Нет-нет-нет! Дела могут и подождать.
Вик выразительно изогнул брови:
– Раньше ты считал, что нет ничего важнее дел.
– Как ты правильно сказал, с появлением чувств отношение к жизни несколько меняется.
– Откровенно говоря, не ожидал от тебя…
Хмыкнув, император обнажил в улыбке верхние клыки:
– Итак. Вернёмся к… Леонике, верно?
– Мой император не может ошибаться, – с непередаваемой серьёзностью произнёс Вик.
И замолчал.
– Ты хочешь забрать её к себе? – выждав несколько минут, предположил правитель.
– Не вижу в этом смысла. Я почти не бываю дома, здесь у меня больше шансов с ней контактировать. К сожалению, получается лишь в образе маски, но она-то ей и нужна.
Император задумчиво покивал.
– К тому же ты сам назначил её фрейлиной, – заметил Вик. – Теперь либо она сама попросится в отставку, и ты её отпустишь, либо она совершит что-то, за что её можно будет выгнать. Только тогда я смогу её забрать. Не раньше.
– Ты забываешь один важный момент.
– Какой?
– Она фрейлина Никтамиры. И если, скажем, её руки попросит какой-нибудь демориат, необязательно лорд, то решение принимать не мне, а будущей императрице.
Последовала секундная пауза.
– Ты шутишь? – округлил глаза Вик.
– Нет.
– Мало того, что она человечка, низшее сословие…
– Вообще не сословие, – влез император. И тотчас исправился: – Прости, продолжай.
– Так вот. Мало того, что она из низшего сословия, брак с ней будет заведомо бесплоден. Мой род в твоём, между прочим, лице никогда не примет её к себе. А уйти ты мне не позволишь.
Император усмехнулся.
– Здесь ты, безусловно, прав. Год назад я бы действительно не допустил подобного безрассудства… Но теперь мне больше не нужны наследники с твоей стороны, – подарив Нике многообещающий взгляд, сообщил мужчина. – И скоро нам всё равно придётся либо отдать тебя в другой род, либо навсегда оставить одиноким личным советником.
Открывшиеся перспективы Вик воспринял с достоинством, не показав ни недовольства, ни огорчения, ни радости. Словно его это никак не касалось.
– Зато ты можешь стать единственным представителем своего рода и делать всё, что заблагорассудится. С моего позволения, разумеется, – добавил император. – А я препятствовать не буду.
К такому повороту Вик оказался не готов.
– Да ладно! – изумился он. – Ты собираешься нарушить непреложное правило?