Притча

В недоумении свожу брови, напрягаю лоб.

Идем дальше. Очередь. Тянется метров на пятьсот. А то и больше. Подходим к концу очереди. Стоит парень. На вид лет пятнадцать. Рудольф смотрит в упор. Парень, похоже, смущен. И растерян.

– Что? – наконец выдавливает из себя.

Рудольф качает головой. Плюет в сторону. Парень растерян. И, похоже, оскорблен.

– Ты что делаешь?

Рудольф бросает на парня злобный взгляд и уходит. Парень выходит из очереди, что-то кричит нам вслед. Поворачиваюсь. В этот момент он торопливо вскакивает обратно на свое место. В очередь подошли новые люди – нельзя потерять свое место.

Идем вдоль очереди. В основном молодежь. Кто-то парами. Большинство одиночки. Кто-то жует бутерброды и пьет колу. Большинство без провианта. Встречаются и более взрослые. От тридцати. И даже совсем взрослые. И даже возраста последней седины – когда белеет последний цветной волос. С модными бородами, в стильных джинсах. Но с морщинами и глубокими бороздами на лице.

Доходим до начала очереди. Поднимаю глаза. Магазин одежды. Причудливое сочетание английского и русского алфавита в названии. Самое то для этого причудливого города.

Очередь за кроссовками. Новый завоз. Уникальный – как говорят. От известного американского рэпера. Месячная зарплата среднего работника в нашем городе. Еще раз смотрю на очередь. Отхожу чуть в сторону. Тянется. Глаза уже не цепляют. Рудольф подходит к первому в очереди. Девочка. Лет двадцати. Розовые волосы. Рудольф смотрит в упор. Девочка раздражена.

– Что?

Рудольф встает рядом. Лицом к еще закрытой двери.

– Эй, – за спиной раздается бас, – Ты что творишь? – Здоровый парень. Килограмм сто десять-сто тридцать. Толстым назвать его язык не повернется. Здоровый.

Рудольф смотрит перед собой.

– Оглох что ли, – Здоровяк нервничает. Хватает Рудольфа за плечо.

Рудольф поворачивает голову и с наглым видом улыбается в уже озлобленное лицо. Здоровяк одним движением руки выталкивает Рудольфа из очереди. Рудольф выпрямляется. Застывает на месте. Смотрит на своего обидчика. Тот выходит из очереди, но, опомнившись, тут же оборачивается, и, увидев, пустующее место возвращается обратно. Видимо, и ему показалось, что сейчас его место займут, и он тоже сделал выбор. Рудольф ухмыльнулся, плюнул и пошел обратно вдоль очереди.

– Псих, – бросил вдогонку здоровяк, – Если бы не это, – он обернулся на очередь, – ты бы на своих двоих отсюда не ушел.

Мы шли назад, к концу очереди. В этот раз Рудольф выглядел раздраженным.

– Эй, – голос из гущи очереди, – Вперед выдался парень, – Могу продать место.

Рудольф смотрел на него без всякого проявления эмоций. Столбом стоял и столбом же смотрел.

– Сорок шестое место, – парень говорил почти шепотом и, постоянно оглядываясь.

Рудольф был столбом.

– Ты не думай, – продолжал парень, – Сорок шесть это только на слух много. Очередь дойдет быстро, – он посмотрел слева от себя, на хвост очереди, – там еще человек восемьсот – не меньше. Понимаешь, да? Сорок шестой из восьми сотен.

Рудольф стоял столбом.

– Всего за десятку отдам, – парень еще больше приглушил голос и почему-то чуть пригнулся, – Небольшая цена на самом деле за несколько десятков часов сэкономленного времени.

Парень закончил свое деловое предложение и в суетливом ожидании уставился на Рудольфа.

Рудольф стоял столбом.

Прошло около десяти секунд. Десяти самых странных секунд, которые я только пережил. Вся окрестная часть очереди была обращена на парня и нас с Рудольфом. Тихо до жути. Парень был похож на трясущийся на ветру колос. Рудольф продолжал быть столбом. Очередь вокруг и я вместе с ней – трава. Эти аналогии, возникшие в моей голове мгновенно и ниоткуда, лично для меня придавали моменту еще больше необычности, или, скорее, даже абсурдности. Я видел вопросы и недоумение на лицах и другой «травы».

– Ну, – парень, наконец, развеял эту чудную тишину.

Рудольф стоял столбом.

– Хорошо, – парень еще раз оглянулся, – Восемь. Меньше не могу.

Рудольф ухмыльнулся. Лицо его озлобилось. Он плюнул и ушел. Теперь столбами стояли парень и еще несколько человек в очереди.

Мы быстро миновали очередь в обратную сторону, и вскоре ее хвост остался за поворотом.

С трудом поспеваю за шагом Рудольфа. Внезапно останавливается. Столб смотрит на меня.

– Ты видел? Видел их?

Конечно, видел.

Рудольф качает головой.

– Тьфу. И эти люди – будущее этой страны.

Будущее. И что?

– Ну что ты молчишь, – раздраженно произнес Рудольф, – Ну, скажи. Скажи, что ты думаешь об этом.

Что я думаю?

– Очередь. И что? – искренне не понимаю агрессию Рудольфа.

Вскипает.

– Какая нафиг очередь? – и без того неприятная внешность Рудольфа становится совсем отталкивающей в эту минуту, – Эти самые детишки, которые через четверть века будут править этим городом, этой страной стоят километровыми очередями за кроссовками.

Прохожие оглядываются на Рудольфа. Ему, судя по всему, наплевать на окружающих. Он продолжает, с каждой секундой вскипая все сильнее.

– За кроссовками! Что это за мир такой будет?

– Все хорошо? – обеспокоенно интересуется один из прохожих.

– Все плохо, – ядовито отвечает Рудольф, – Все очень плохо.

Прохожий, несколько смущенный подобной реакцией, спешно уходит. Рудольф вновь обращается ко мне.

– Так что это за мир нас ждет?

Ну, раз хочешь знать.