Огонь Ассургины

– Ты не передумал о своем решении? – раздался голос.

– О решении? Каком решении?

Муш почувствовал, что невидимый собеседник улыбнулся:

– Стать отшельником.

– Нет! – твердо ответил Муш. – Не передумал. Я хочу… Впрочем, какое это имеет значение сейчас, – продолжил он с досадой. – Я мертв, вернее – мое физическое тело.

Ответом ему была тишина. Пелена, сотканная из световых нитей, заколыхалась, по ней пошли светотени. В этих местах пространство начало сгущаться, и вскоре перед Мушем появилась каменная арка с дубовой дверью с чугунным кольцом.

Служитель огляделся. Он стоял в каменном колодезе.

Муш дернул за кольцо и, переступив порог, попал в сумрачный зал. По сводчатому потолку, по потемневшим от времени и сырости стенам, выложенным из грубоотесанного камня, прыгали оранжевые тени. Камин слева да два потрескивающих смоляных факела освещали помещение.

Прямо, в глубине зала, находилось возвышение с деревянным троном. Он был старый, с потрескавшимися и отполированными от частых прикосновений подлокотниками. Пламя камина отражалось в них.

На троне сидел старик в темно-синей мантии мага. Черные волосы свисали ему на плечи. Глаза словно два буравчика пристально смотрели на пришельца. На кончиках тонких губ застыла едва заметная улыбка, но эта улыбка не вызывала доверия, а наоборот, поднимала изнутри холодок страха. Так мог улыбаться удав, умиляясь над жертвой.

Возле трона примостились два знакомых шамана. Они по-компанейски взирали на Муша, приглашали присоединиться к ним.

– Пожаловал! – едва разжимая сомкнутые губы, произнес старик. – Долго тебя ждали. Ну, входи, входи. Что остановился? Подойди ближе!

Муш вплотную подошел к возвышению. Маг продолжал сверлить его взглядом, отчего у служителя по спине бежали предательские мурашки. К горлу подкатил ватный комок. Страх непрошеным гостем овладевал телом. Но сознание, к удивлению Муша, оставалось незатронутым. Он усилием воли сбросил охватившее его оцепенение.

Маг поднял бровь.

– Однако, – в его приглушенном голосе угадывалось удивление.

Старик подвигал губами:

– Далеко пойдешь. Мне нравится твое самообладание, не то что у этих.

Маг беззлобно пнул ближайшего шамана в спину.

Тот обернулся, услужливо скорчил рожу.

Старик, не обращая на него внимания, продолжил говорить:

– Тебя, наверное, мучает совесть, что ты предал своих товарищей? – Маг усмехнулся. – Вера, друзья – всего лишь иллюзия. Мир полярен. Именно благодаря этому возможно развитие. Тебе известен термин «эволюция»? Хорошо. Развитие нашей планеты как раз и происходит взаимодействием крайних полюсов, поэтому не все ли равно, к какому из полюсов примкнуть, – и так и эдак помогаешь божьему промыслу. Ибо все мы служители Единого. Пара лошадей в его упряжке – иерархия левой руки и иерархия правой руки… Во вселенной, батенька, все стороны равноправны: нет ни низа, ни верха.

Муш был поражен и сбит с толку услышанным, что-то в глубине его сознания противилось словам мага, не принимало их.

Старик это почувствовал и скривился:

– Ты сомневаешься в том, что я тебе сказал? Зря.

Он не спешил оказывать давление на служителя. Брошенному в благоприятную почву зерну сомнения нужно дать время прорасти.

«Растем сомнениями», – подумал старик и усмехнулся тому, как ладно перефразировал любимую фразу своего врага – «Это вы препятствиями растете, а мы их убираем, вкладывая в души сомнения».

Муш колебался, прорастающие зерна пускали цепкие корни в старых предрассудках, маг это читал по глазам. Неяркий свет их постепенно мерк. Скоро нарождающаяся тень навсегда закроет его. Но вдруг в бездонных зрачках служителя что-то ярко вспыхнуло, словно взорвалось. Он даже покачнулся. Лицо приняло суровый, решительный вид.

Муш взглянул в белесые глаза старца и не отвел взгляда, хотя ему это очень хотелось сделать. Огромной тяжести давление шло из мрачной глубины зрачков мага.

Давление стало проникать в Муша. Он ощущал дрожь каждой клетки тела, каждую вибрацию нерва, чувства под этим напором прессовались.

– Ты смеешь мне сопротивляться? – услышал он шепот мага. – Я ведь раздавлю тебя.

– Не раздавишь! – с трудом произнес Муш.

Давление ослабло.

– В самом деле? – ехидно усмехнулся маг. – Почему?

– Я – дух, а дух нельзя ни раздавить, ни уничтожить. Я – бессмертен!

Старик некоторое время молча смотрел на Муша. Лицо его вытягивалось, и неожиданно он громко рассмеялся, на глазах выступили слезы. Он смахнул их рукой и хотел что-то сказать, как вдруг воздух в комнате заколебался.

Колебание распространилось на мага, на сидящих шаманов, на стены зала, завертелось – и исчезло. Теперь Муш оказался на поляне. Сзади виднелась пирамида, впереди прорезала джунгли просека с тропинкой. Служитель пошел по ней.

Вскоре он оказался на поляне с костром, у которого сидел путник. Он предложил Мушу присоединиться к нему.

Некоторое время путник смотрел на костер и неожиданно спросил, не отрывая взора от пламени:

– Ты не передумал насчет своего решения?

– Решения? – не понял Муш.

– Да. Стать отшельником.

– Нет, не передумал, – решительно ответил Муш.

– Тогда тебе туда! – и путник показал рукой на юго-запад. – Иди по этой тропинке. Она выведет к шале. Там встретишь друзей.

Глава 23. На восток

Шаманы в джунглях чувствовали себя как дома: они уверенно пробирались сквозь, казалось, непролазные заросли и на удивление строго придерживались первоначального направления. Какая-то неведомая сила вела их в нужную сторону. Это было удивительно, если учесть, что даже в полдень солнечный луч никогда не проникал к подножию тропического леса, где в вечном сумраке царствовали змеи, ягуары да стада диких свиней, о чьем приближении оповещал громкий топот. Заслышав его, шаманы меняли направление, стараясь обойти стадо.

– Почему мы всякий раз обходим свиней? Разве они так опасны? – спросил Томас.

Пожилой шаман, взглянув на юношу, покачал головой:

– Это самое глупое животное, которое мне приходилось видеть. Если ты не охотишься, лучше уступи дорогу. При встрече эти твари не всегда бегут от тебя, чаще наоборот. Старые кабаны способны загнать на колючую пальму даже ягуара.

Остальных обитателей низины в джунглях путники не опасались. Змеи с проворством, доступным этим созданиям, уступали дорогу. Ягуары бродили поблизости, но на глаза не попадались, обозначая свое присутствие свирепым рыком.

Томас, шагая за старшим шаманом, заметил, что тот все время что-то шептал.