Огонь Ассургины

В ожидании прошел день, за ним другой. Томасу было непонятно, почему Муш и шаманы тянут время и ничего не предпринимают, ведь в их же интересах убраться отсюда побыстрей… Неожиданно его пронзила шальная мысль: «Они убили Бахрея! И ждать помощи неоткуда! Поэтому и не торопятся?»

От тяжких дум его отвлекло желание выглянуть в окно. Он увидел Томо. Женщина стояла, вытянувшись тростинкой, и неотрывно смотрела в его сторону. Увидев появившегося в окне Томаса, она улыбнулась и показала рукой в сторону гор, беззвучно зашевелила губами, пытаясь что-то сказать, но юноша не понимал ее. Он был слишком поглощен своими переживаниями, чтобы слышать слабый шелест слов, возникавших у него в голове. Томо это поняла, и плечи у нее печально опустились. Она еще раз бросила взгляд на окно и ушла.

После обеда Томас видел, как один из шаманов куда-то ушел и вернулся уже под утро. Томасу не спалось. Он лежал, прислушиваясь к звукам, доносившимся со двора.

Сначала раздались шаги, затем легкий стук в ворота. За ним последовал скрип калитки, загремел засов и послышался голос:

– Ну как?

– Все в порядке. Работает как часы.

– Подумать только! Столько веков прошло… Думаешь, Муш справится?

– Это не моя проблема. Хозяин уже подумал за нас! Если он указал на Муша, значит, справится.

– Когда выходим?

– Как только отдохну.

– Тогда часиков в десять будет в самый раз.

После завтрака в комнату вошел Муш.

– Собирайся! – сказал он.

– Куда? – поднял на него глаза Томас.

– Выходим.

– Это вы выходите, – проговорил Томас, вытягиваясь на лежаке во весь рост, – мне спешить некуда. Я Бахрея лучше здесь подожду. Надеюсь, он уже добрался до храма. Если так, то скоро и тебе, и твоим приспешникам будет тошно.

Говоря это, юноша внимательно следил за выражением лица Муша. От него не укрылась тень тревоги. «Ага! – мелькнула мысль. – Значит, Бахрей жив! Иначе откуда тревога?»

– Так ты встанешь?! – с плохо скрываемым раздражением произнес Муш.

– И не подумаю!

Муш выругался и вышел, оставив дверь открытой. Проем сразу же заняла внушительная фигура охранника.

– Дай я ему сейчас врежу?! – сказал охранник, глядя в коридор. – Вмиг подымется как миленький.

– Я тебе врежу! – раздался сиплый голос шамана. – Герой нашелся! Если с него хотя бы один волос упадет, хозяин нас наизнанку вывернет, а вас, сброд, вообще в труху сотрет, уяснил?!

Охранник кивнул.

– Точно говорят: сила есть ума – не надо! – послышался голос второго шамана.

Он просунул голову в дверь, посмотрел на Томаса:

– Может, пойдем? – ласково предложил он. – Все равно ведь отнесем…

Вскоре снизу донесся голос Муша:

– Кныш! Слепень! Берите пленника и выносите во двор. Мухья, тележку давай!

Томаса за руки и ноги выволокли во двор, уложили на тележку и привязали к ней. Шаманы, Муш и бандиты двинулись в путь.

Процессия долго двигалась по горной дороге. Томас смотрел в голубое небо, кое-где покрытое кудряшками белых облаков, поглядывал на скалы и надеялся, что вот-вот выскочат из засады стражники, ведомые Бахреем. Постепенно наступил вечер. Все тени вытянулись, скалы начали окрашиваться в теплые оранжевые тона. Но ни стражников, ни Бахрея так и не было.

Когда солнечный диск покраснел, тележка с Томасом въехала в ущелье. Здесь было темно и сыро. По ущелью двигались минут пятнадцать. Постепенно оно расширилось и незаметно перешло в долину, зажатую горами, склоны которых покрывал редкий кустарник. Впереди долина резко обрывалась тесниной, на дне которой шумел водный поток.

У подножия горы находились руины. Тележку с Томасом подвезли к ним. Муш велел развязать юношу. Тот с интересом осмотрелся. Вокруг в беспорядке лежали фрагменты колонн, осколки фриза. Выше, на склоне горы, громоздились остатки стен, башен. Размеры былой постройки поражали воображение. Среди развалин незыблемым форпостом выделялись каменные ворота, ведущие прямо в гору. Они были наглухо закрыты.

Бандиты стали разводить костер. Набрали воды в котелок из ближайшего ручья и подвесили над огнем.

Томас отошел в сторонку и сел на осколок фриза, рядом устроился один из шаманов.

Томас повернулся к нему, спросил:

– Чего ждем?

– Ночи.

– Ночи? – не понял юноша. – А что будет ночью?

– Мы откроем ворота.

– Почему их нельзя открыть сейчас?

Шаман усмехнулся:

– Потому, юноша, что при дневном свете механизм ворот не работает.

– Ловко, а что это за развалины? Что здесь раньше было?

– Храм Хранителя, – многозначительно произнес шаман и огляделся.

Затем он приблизил губы к уху Томаса и едва слышно прошептал:

– Он отец наш…

– Что?! – резко отстранился Томас. – Кто отец? У меня, насколько мне известно, есть родители, хотя с раннего детства меня с ними разлучили.

– Разлучили, – эхом отозвался шаман. – По велению хозяина.

– Но зачем?

Шаман некоторое время молчал, рассматривая свои ногти, затем произнес: