Огонь Ассургины

– Не знаю такой, но силы восстанавливает замечательно. Во всяком случае появился шанс… Значит, так. Иди на кухню и принеси кувшин теплой воды. Влей туда четверть флакона.

Зиган порылся в складках одеяния и вытащил пузырек из темного стекла с черной пробкой, потряс им.

Томас спустился в общую комнату, растормошил дремавшего за столом помощника трактирщика.

– Что случилось? – потянулся тот с ленцой.

– Брату Зигану плохо. Его отравили. Теплая вода нужна.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы помощник трактирщика вмиг ожил и бросился на кухню. Вскоре он вернулся, держа в каждой руке по кувшину.

Когда Томас принес кувшины наверх, брат Зиган попросил поставить возле кровати таз из-под рукомойника. Потом он обхватил руками кувшин, куда Томас вылил из флакона бурой жидкости, и начал жадно пить. Затем засунул два пальца в рот.

Через некоторое время подобную процедуру он повторил и с другим кувшином.

Откинувшись в изнеможении на подушку, брат Зиган протянул Томасу флакон с красной пробкой, велел накапать в кружку тридцать капель, затем выпил.

– Будем ждать, – проговорил он, устало улыбаясь.

– Кто вас отравил? – спросил Томас.

– Я не знаю… Во всяком случае до храма вам придется добираться самим… Я сейчас засну и могу проспать долго, пока не ослабнет действие лекарства. Чтобы вы знали… Дорога, что ведет к храму, обозначена рисунками змей, кусающих свой хвост. Стража утром будет расследовать этот случай… Путник с дочерью вне подозрения. Ужинал я в саду, там танцевали женщины. Они всем подносили мате.

– Хорошо-хорошо, – заботливо положил свою ладонь на руку Зигана Томас. – Ты, главное, не волнуйся. Мы в случае чего у трактирщика спросим. Думаю, дорогу он знает.

– Это так. Надеюсь, доберетесь. Но учти, меня отравили не случайно. Кто-то очень не хочет, чтобы я сопровождал вас. И запомни: будь осторожен со случайными попутчиками. Вполне возможно, попытаются втереться в доверие…

Убедившись, что провожатый задремал, Томас вернулся на свою лежанку. Он думал, что теперь вряд ли удастся перестать думать о случившемся, но едва голова коснулась подушки, как его веки смежились. Разбудил его Бахрей.

– Что случилось? – говорил тот, внимательно вглядываясь в заспанное лицо Томаса. – Скоро семь, а ты все спишь. Трактир давно пуст. Пойду разбужу брата Зигана.

– Не трогай его! – предостерег Томас и рассказал товарищу, что произошло ночью.

– Почему меня не разбудил? – обиделся Бахрей.

– И что бы ты сделал?

– Ну, не знаю, – торговец пожал плечами и с состраданием посмотрел на спящего служителя. – Ты как думаешь, поправится?

– Раз ничего до сих пор не произошло – поправится. Вопрос в том, сколько дней это займет.

– Я так понимаю, мы остаемся?

– Нет. Уходим.

– А как же брат Зиган?

– Попросим трактирщика присмотреть за ним.

В общей комнате кроме трактирщика и его помощника находились еще три стража. Один из них сидел за столом. По всей видимости, это был старший. Во всяком случае, весь его вид об этом свидетельствовал: нахмуренные брови и напускная суровость.

– Это вы пришли вместе со служителем? – нарочито строго поинтересовался он и окинул оценивающим взглядом друзей.

– Да, – ответил Бахрей.

– Куда путь держите?

– В Чинк-Тан. Брат Зиган сопровождал нас.

– Сопровождал? Гм, что же вы за птицы такие, если служитель Чинк-Тана сопровождал вас?

Томас вынул из внутреннего кармана охранную грамоту. Ее дал Ракоци. При этом он предупредил, что грамота не совсем обычная.

– Текст на этой бумаге виден только в присутствии ее обладателя, – сказал Ракоци. – Излишне любопытный обнаружит только чистый лист.

Старший развернул свиток. Пробежал глазами короткий текст, бросил быстрый взгляд на Томаса:

– Вы торговцы?

– Там все написано! – спокойно произнес Томас.

Бахрей кивнул. Старший стражник придирчиво осмотрел печать, затем смущенно почесал макушку. Еще не хватало на его голову доверенных владычицы.

Он грозно зыркнул на трактирщика:

– Предупреждать надо!

Бледный трактирщик развел руками:

– Мне грамоты не показывают…

– Садитесь, уважаемые, – любезно произнес старший. – Вы понимаете, мы тут расследуем отравление вашего сопровождающего, служителя храма Чинк-Тан, и меня интересуют все подробности. Если отравление произошло по вине трактирщика, он оправится в храм отбывать там повинность. Если нет – будем искать виновника.

Томас взглянул на трактирщика. Тот покорно ждал своей участи. Губы слегка подрагивали, а ярко-рыжие волосы казались посеревшими.

– Я хочу сразу заявить, – произнес юноша, – что уважаемый трактирщик не виновен в отравлении брата Зигана. Пища в трактире вполне приемлемая. Не лучше и не хуже, чем у других. Брата отравил кто-то из вчерашних посетителей.

– Во время нашей трапезы к столу подошел какой-то человек и попросил брата осмотреть его больную дочь, – добавил Бахрей.

– Зиган вчера сказал, что они непричастны, – перебил его Томас.

– Что служитель сейчас делает? – поинтересовался старший.

– Спит. И проспит, думаю, до обеда.

– Ну что ж, – произнес старший, поводя плечами, – придется нам здесь задержаться.

Он посмотрел на трактирщика и перевел взгляд на его помощника: