Ливень

Выглянув из-за стола, тот с непониманием поднял на меня глаза.

– Что за чёрт! А это ещё кто?

– Это убийца гера Бильдердинга и Марты Бокен, тех самых бедняг, что рыбаки вытащили утром. У него и похищенные вещи при себе, проверьте, гер инспектор.

Пока Гобкинс сначала что-то там орал, а затем хохотал от радости, я выглянул в окно жестом отпуская Боцмана, который растворился в толпе так же быстро, как благодарность инспектора.

«Капризная Мёрт сегодня была необыкновенно щедра», – подумал я, разглядывая в окно видневшуюся между домов коричнево-зелёную ленту реки.

Стремительно, как это бывало и ранее, я забыл про выполненную работу и погрузился в грёзы, представляя себе сегодняшний вечер. Трупы, убийства, глупцы и преступники остались позади. Перед взором уже стояла лестница, покрытая красной ковровой дорожкой, маленькая тёплая ручка в моей ладони, белое пышное платье и высокая причёска моей красавицы, впервые выходящей в свет.

Глава 4. День святого Христофора

Задыхаясь от быстрого бега, Метель ворвался внутрь таверны и, бросив удивлённо поднявшему брови хозяину пару талеров, уселся в самый дальний угол заведения, так чтобы видеть главный вход, над которым висела голова красавца-оленя с огромными рогами, и чёрный выход, прикрытый застиранной рогожей.

Бросив на стол самозарядный арбалет и увесистый мешок с золотыми, грабитель, касаясь нервно подрагивающими пальцами рукояти пистолета за поясом, вытер пот со лба и окинул взглядом зал.

Как и ожидалось в «Весёлом аббате» царила непривычная тишина. Сегодня же день святого Христофора, а значит свой праздник отмечают доблестные стражи Висмарбурга (коих в столице немало, а иногда и вообще кажется спасения от них нет). В этот день традиционно все таверны и кабаки города пустуют, преступники берут себе выходной, а на улицах даже драки не затеваются. По какой причине? Так Городская и Ночная стража, как известно, тоже состоит из людей, а значит, приняв на грудь (как же не выпить кружечку другую, если повод имеется?), хранители закона могут сильно обидеться на тех, кто мешает им отмечать свой праздник. Костей не соберёшь! Магистрат ежегодно устраивает пир для цепных псов города, и выпивка там льётся рекой. Метель всегда мечтал заглянуть туда хоть одним глазком.

Поэтому план грабителя и удался. Не так, конечно, он всё планировал провернуть. Но ведь живой! И деньги при нём. Теперь, главное, дождаться утра, а потом ищи-свищи его.

«Чего там хозяин не пошевеливается?» – раздражённо подумал Метель, сбрасывая мокрый плащ на пол. В глотке его от быстрого бега и волнения совсем пересохло.

Сбросив тяжёлые ботинки под стол, преступник бесцеремонно выставил ноги напоказ. Нежась в волнах тепла, он блаженно заулыбался. Запах сладкого «висмарбургского» напомнил ему о детстве. У него в Бамбергене – столице настоящего пива, варили такое же, только чуть более терпкое. Так, а это что?

Только сейчас Метель заметил, что в зале находится не один. Справа от него у камина за столиком сидела компания из пяти человек. Неторопливо потягивая ячменный напиток из пузатых стеклянных кружек, незнакомцы тихо переговаривались, не оглашая таверну ни криками, ни громким смехом. Да и вообще вели себя они скромно и незаметно.

«Неужели кто-то кроме него осмелился работать сегодня?» – подумал грабитель. А, может быть, им тоже пришла в голову идея совершить налёт тогда, когда его никто не ожидает, и сорвать большой куш?

Взгляд преступника опустился на мешок с монетами и поверхность стола, на которой тот лежал.

«Весёлый аббат» был приличным заведением, но, как и в других тавернах, чем дальше от выхода стол, тем он неказистее. Вот и тот, за который уселся грабитель, был истёрт тысячами рук, тёмен от капель жира, впитавшихся в поверхность и обгрызен. Нет, правда, обгрызен! Словно кто-то зубами обглодал край деревянной столешницы.

Бам! Наконец-то перед Метелью поставили кружку пенного, а рядом тарелочку, с сушёной рыбкой в медовом соусе, которую он просто обожал. Похрустывая мягкими косточками, преступник наслаждался схваткой солёного и сладкого у себя во рту.

Немного удивившись отсутствию симпатичных кельнерш (раньше-то грудастые прелестницы перелетали от столика к столику), Метель проводил взглядом широкую спину хозяина, остановившегося возле странной компании.

А ребята-то интересные. Грабитель расслабил ремень на талии, положив пистолет на стол рядом с арбалетом. За главаря у них явно вон тот мрачный зеленоглазый тип в дедовской треуголке. Почему Мрачный Метель не мог сказать, но был в этом уверен на все сто. Властные, спокойные движения, скуластое, каменное лицо, а уж улыбающимся он и вовсе того не представлял. Чем-то этот тип немного напоминал грабителю его папашу, тот тоже был небольшим любителем тянуть губы в стороны.

Перемалывая челюстями рыбку, Метель вспомнил тот день, когда нашли останки его родителя в лесу. Возвращался поздно домой, вот и порвали их вместе с лошадкой серые. Нет, он не плакал. Папаша часто его поколачивал, да и титула «отец года» ему было не видать. Но всё же…

Именно тогда жизнь будущего преступника изменилась. Дом и землю продали за долги, а так как мамаша давно не объявлялась в их краях, его отправили в приют.

«Тихая гавань» была отличным местечком – серая крыша, влажный потолок и запах гнили в спальнях. «Вы мусор! Мусор, который должен знать своё место!» – любил повторять их директор герр Бокхеркам по прозвищу Жаба. С утра до вечера воспитанников хлестали розгами по спине и пяткам, вколачивая дисциплину и правила хорошего поведения. Не помогло.

В двенадцать лет Метель бежал из приюта с компанией дружков и начал свой вояж по улицам и подворотням. «Никому не доверяй, бей первым, дави слабых, не упускай выгоды!» Потихоньку-помаленьку и банду свою создал.

Бам! Ветка за окном ударила по стеклу, и преступник вздрогнул, разозлившись из-за этого на себя.

Сначала-то в Трирсе работали. Получалось неплохо. Метель тщательно планировал все операции, высчитывал время, каждое действие, добивался максимального результата без жертв. Вот только сам всё делать не будешь, а хороших подельников днём с огнём не сыщешь. В общем, после одного неприятного случая пришлось уносить ноги. Подался он с парой послушных ребят в столицу.

Напротив Мрачного, сложившего на груди руки, сидел жилистый доходяга со сломанным носом и короткой стрижкой. На поясе его в ножнах висел здоровенный тесак с красной рукоятью.

«Вот так вещица!» – подумал Метель. Как-то он видел подобную у одного бродяги-военного. Тому, что свиней резать, что людей было без разницы. С такими грабителю всегда претило общаться. Этот, поди, такой же – тоже армейская душа.

Забросив ноги в изношенных сапогах на стоявшую рядом лавку, солдат, в отличии от своего товарища, широко улыбался. Словно шут на ярмарке. Хихикать, значит, любит? Был у Метели такой приятель. Плохо кончил.

Здесь в столице между братвой всё уже было поделено. Серьёзных дел никто тебе делать не давал. Хочешь подняться? Гни спину перед крутанами. А если не хочется… Так… мелочовкой всякой занимались. Трясли вон таких умников, как этот плешивый очкарик с книгой, рядом с солдатом. Этой публике только нож или пистолет покажешь, всё, готовы в штаны накласть.

Стукнув дном пустой кружки по столу, тем самым как-бы призывая хозяина наполнить её пивом, Метель потянул воздух ноздрями. Запах табака дурманил его.

Дымком тянуло от четвёртого соседа Мрачного – мужичка в цилиндре и с топорщащимися в разные стороны бакенбардами. Моряк, не иначе. Пенковая трубка будто к губе приклеилась, руки в карманах.

Рядом с морячком сидел молоденький юнец с рожей гладкой как у девицы. Студент, к бабке не ходи. Мелет что-то, не затыкаясь, а другие поддакивают. Вон задницей по твёрдой лавке елозит. «Привычен, поди, неженка к мягким кожаным креслам», – рассмеялся Метель, чувствуя, что наконец согрелся.

Грабитель вспомнил, что был такого же возраста, когда впервые убил человека. Неприятная история. Правда, жертвой его стал не бедняга, у которого отнимали кошелёк, а подельник, желающий оспорить его лидерство. Он навсегда запомнил это чувство и кровь на руках. С тех пор Метель стремился работать головой, чтобы избежать рисков и тяжести наручников на запястьях. А также для того, чтобы никогда больше не испытать те неприятные ощущения.

Вот и сегодняшняя операция готовилась грабителем целый месяц, а сорвалась из-за глупости. Всё просчитав, перепроверив сотню раз, он мог избежать жертв, и этих денег им хватило бы надолго. Мог, но всё решила глупая случайность и чужой дрожащий на спусковом крючке палец. Господи, эти глупцы из казначейства и вооружены то были короткими дубинками да парой дамских пистолетов. Зачем же?…

Раздражение накатило на него, кровь ударила в лицо.

– Хозяин, чтоб тебя! – ещё раз стукнув кружкой о столешницу, да так, что она жалобно треснула, Метель, вдруг удивлённо поднял голову вверх.

– Привет.

Левая рука Мрачного приковала его запястье к поверхности стола так, что пальцы пленника успели только заскрести по рукояти пистолета, а правая, привычно сжавшись в кулак, ударила ему в челюсть. Что это был за удар! Словно каменная глыба врезалась в лицо грабителя, наполнив мир разноцветными блёстками. Тут же беднягу обступили товарищи нападавшего.

Уже теряя сознание, Метель увидел у мрачного типа в треуголке под распахнутым плащом, бляху стражи. Да нет, не только у него! У всех, кроме морячка в цилиндре, были металлические пластинки с изображением ворона на башне магистрата.

«Это надо же так попасть, – подумал грабитель, погружаясь в блаженное нигде. – И почему они не празднуют с остальными?»

Глава 5. Корнелиус Аддингтон

В зале за огромным круглым столом из орехового дерева собрались все офицеры Городской стражи Висмарбурга – тридцать инспекторов, и двадцать восемь младших инспекторов. Сержанты, количеством вдвое превышавшие старших офицеров, выпрямив спины сидели на стульчиках по стеночке удерживая на коленях головные уборы.

Инспектора были рассажены в особом порядке, ибо круглый стол был разделён на разноцветные сектора – золотой, розовый, синий, зелёный, белый и серый (в котором работал я). Каждый цвет соответствовал кварталу города, в котором мы работали.

Раньше такие сборища случались в «Мягких лапах» каждую неделю, но Мулине не любил переливать из пустого в порожнее и совещания собирались теперь раз в квартал. Зато шли по несколько часов.

– Господа, поздравляю вас. Статистика показывает, что за последние три месяца в Дождливом городе преступность немного снизилась, – произнёс начальник Городской стражи стоя за трибуной располагающейся под гербом города висящем на стене.

В зале раздались восторженные аплодисменты. Я воздержался от рукоплесканий. Радоваться особо было нечему.

Лучики света попадая в высокие стрельчатые окна смело резвились на бронзовом изображении города, над которым зависла грозовая туча проливающая ливень на улицы.

Обведя глазами подчинённых, Антон Мулине продолжил:

– Хочу сердечно поздравить инспектора Гобкинса с блестящим расследованием дела об убийстве герра Бильдельринга