Пират

– Просто я счастливый человек, господин поручик. Моё хобби стало моей профессией.

– Понятно, – похлопал я Кощея по плечу, а затем крепко пожал ему руку. Добро пожаловать!

– Ну не всем же строить, командир? Кто-то и ломать должен, – произнёс Пахоруков, подмигнув мне. – К тому же, не разрушив старое, не построишь новое. Я прав?

19. Примипил

«Примипил» работал по целям короткими очередями – спокойно, размеренно, страшно. Если честно, я даже не знал, что этот старенький пулемёт, больше схожий внешним видом с «Циркуляркой Гитлера» времён далёкой Второй мировой войны, чем с машинками XXI и XXII веков, так может.

Опустив бинокль, я с довольной ухмылкой взглянул на стоявших рядом Шумкова и Устюгова. Пулемётчики качали головами и смущённо улыбались.

«Впечатлены», – подумал я. А ведь они лучшие в нашем полку.

– Что скажите?

– Чего тут сказать? – медленно растягивая слова, произнёс Никита и почесал кончик носа. – Он, наверное, и побрить из пулемёта может. Мы так точно не умеем.

– Верно, – согласился с товарищем Максим Устюгов, спрятав руки в карманы. – Я, между прочим, «Примипил» не люблю. Скорострельность так себе, отдача, тяжёлый. А прапорщик вон как из него ловко садит. Мастер.

«Двадцать третий век подходит к концу, а мы всё используем технологию, придуманную столетия назад», – подумал я, глядя на шагавшего к нам по полигону и счастливо щурившегося от солнца прапорщика Неприведибеду с оружием на плече.

Как там в руководстве по эксплуатации? «Кусок металла, направляемый посредством ствола и летящий вперёд с определённой начальной скоростью в желаемом направлении…». Не устаревает.

Умные пули, сами несущиеся в указанную цель, себя не оправдали. Оказывается, все мечты фантастов были тщетными, и развеяли эти придумки именно военные. Нет, в фантазиях-то всё отлично получалось – навёлся на объект и выпускай хоть в воздух всю ленту или магазин, не промахнёшься. А на практике выходило, что реальный бой это тебе не компьютерная симуляция, где все риски учтены, и от самонаводящихся кусочков металла пользы нет, только жертвы лишние. В суматохе сражения никогда не угадаешь, что возникнет на пути летящей смерти, что станет для неё препятствием в динамично меняющейся обстановке, да и как поведёт себя цель, тоже поди разбери. Противники твои, кстати, не дураки, и могут использовать электронные средства борьбы, сводящие на нет все старания. В общем, отказались от этих умных помощниц в пользу классических пуль. И не пожалели. Поэтому надобность в хороших стрелках с годами не переводилась.

– Отлично, прапорщик, – похлопал я по плечу вытянувшегося передо мной унтера. – Принимайте под своё начало наших пулемётчиков. Степан Петрович, а вы давно в армии?

– Так почти всю жизнь, господин поручик, – ответил Неприведибеда, опуская пулемёт на землю. – Как записался в восемнадцать годиков в 223-й пехотный, так и ползаю по империи с этой штуковиной. Сейчас-то мне уже пятый десяток пошёл.

Валера рядом уважительно покачал головой. Что тут сказать? Настоящий ветеран.

– Объявляю вам благодарность за отличную стрельбу. Поговорю с ротным. Чтобы с занесением в личное дело. Отдыхайте.

– Рад стараться, господин поручик! – щёлкнул каблуками прапорщик и подмигнул замершему у деревьев Кащею, от нечего делать болтавшемуся по полигону вместе с нами.

* * *

Незабудка по секрету сообщил мне, что 7-му драгунскому с лёгкой руки Его Величества присвоили литеру «Б». Что это за «Б» такое? Буква эта означала принадлежность полка к частям постоянной готовности. Не гвардия, конечно, но получали такой статус подразделения, побывавшие в пекле, выстоявшие и приобретшие немалый опыт.

Вот же радость подвалила! То-то, я смотрю, денежки к нам потекли рекой. Премии, новые казармы возводить начали (хотя и старые были вполне себе), шагоходы с нуля прибыли (в недавно возведённый ангар), а ведь раньше ждали годами. И не какое-то там старьё, а последние модели – «Барсуки-М» и «Кочевники». Дюжиной машин пока командовала Петрова, однако полковнику обещали в скором времени прислать офицера званием повыше, который и возглавит пилотов.

Такое внимание к нашему полку многих обрадовало. Кроме меня. Неужели только я понимал, что и спрос с нас явно будет больше? Иначе зачем бы к нам прикрепили эскадрилью истребителей Бестужева. Бесплатный сыр, как известно, только в мышеловке бывает.

Нет, не думайте, я трусом не был. Служить был горд и жизнь отдать за империю готов, но служба службе рознь.

С недавних пор Романов стал ходить на тренировки моего взвода. Просто придёт, сядет и смотрит. Иногда в компании своего заместителя Румянцева, чаще один.

Всё дело был в том, что я натаскивал своих ребят по схеме «Т301». Если занятия других рот полка продолжались с раннего утра до обеда, то мой взвод после обязательного сончаса возвращался на полигон в три, продолжая упражняться до половины шестого. Естественно, что занятия я чередовал таким образом, чтобы парни не слишком выматывались.

Незабудка мне этого не запрещал, при условии, что бойцы согласны. Унтеры и ефрейторы мои были «за», новобранцев никто особо не спрашивал.

В основном я налегал на занятия по выносливости, стрелковую подготовку и ведения боя в городских условиях. Мы даже специальный мини-полигончик без крыши из подручных материалов сделали, чтобы я, находясь на втором этаже казармы мог наблюдать за действиями своих солдат. Нет, конечно, можно было бы выехать на настоящий полигон и поработать там в условиях нормального города и каменных стен (а не дерева и картона). Но, во-первых, это время, а во-вторых, всё что было необходимо усваивали и здесь. Слаженность действий подчинённых в боевых условиях была моей основной заботой.

Сегодня я решил привлечь к тренировкам Елену Прекрасную, чтобы освежить в памяти взвода тактику взаимодействия пехоты с шагоходами. Петрова была не против, и вот уже битый час мои ребята, разделившись на две команды, под прикрытием роботов брали воображаемый объект, а потом защищали его.

Потягивая апельсиновый сок из картонной коробки, полковник сидел рядом.

– Поручик, готовитесь к уличным боям? – спросил меня Романов, громко втянув напиток через трубочку. – Снова? Серьёзно?

Этот вопрос будто был с подвохом. По крайней мере так мне тогда показалось. Поправив сдвинувшуюся на груди орденскую планку, я ответил:

– Просто хочу, чтобы в следующий раз мы не совершали глупых ошибок и действовали эффективно.

Ещё пару раз противно пошвыркав трубочкой и убедившись, что драгоценной жидкости уже нет, полковник смял коробочку в кулаке и поставил на лавочку передо мной.

– Что ж, похвально, Виталий Константинович, похвально. Продолжайте в том же духе.

Романов развернулся и ушёл, а Румянцев, в этот раз сопровождавший командира, наклонившись, прошептал мне на ухо:

– Скоро к нам приедет личный посланник императора.

– Для чего? – удивился я, поглядывая на смятую коробочку апельсинового сока.

– Будет показывать вам тактику действия штурмовиков. Говорят, большой специалист в этой части. Настоящий офицер, не паркетный. Его Величеству кажется, что нашему полку лишним это не будет.

– У нас будут свои штурмовики? – только сейчас сообразил я. – Правда?

– Не исключаю такой вариант, – заговорщицки подмигнул мне подполковник. – Но я этого тебе не говорил.

– А кто приедет?

– Говорят, капитан из гвардии. Иванова какая-то.

20. Тревога

За окном штабс-капитан Вышаковский – командир роты шагоходов, за что-то отчитывал Петрову как девчонку. Пилот сжала губы в тонкую линию, вытянула руки по швам и пока молчала.

Мне штабс тоже, кстати, не нравился. С ним невозможно было ни о чём договориться. Совместные тренировки только через рапорт на имя Романова, высокомерен был не в меру, да ещё чуть что – сразу бежал жаловаться Румянцеву. Нет, ну у самого ни одной стоящей награды, а орёт на боевого офицера. Неправильно это.

– Обыкновенный вывих. Перелома нет, – сказал Воропаев, рассматривая снимок только что появившийся из щели медицинского сканера. – Три дня не беспокоить, и будет полный порядок.

– Спасибо, доктор! – улыбнулся Илья, пошевелив пальцами ноги.

– Как ты умудрился повредить ногу в «Покрове», там же усилители? – спросил доктор, опускаясь на стул.

Пожав плечами, солдат ответил:

– Спрыгнул на полигоне со стены.