Вертолёт. Хроника Афганской войны. Книга первая – Афганский капкан (1979–1981)

Друзья и сделали вывод: надо тренировать молодого инспектора.

Глава 5. Командир полка полковник Рохлов

24 октября 1979 года.

Третья командировка Сергея Лоскутова из Москвы была в Восточный погранокруг, в Алма-Ату и в Уч-Арал[33 - Уч-Арал, Учарал, Ушарал – город в Казахстане.– Прим. ред.], сроком на двенадцать суток. Вдвоём с генералом Рохловым. Лоскутов с интересом присматривался к этим двум авиачастям и к лётчикам, в них служившим. Он, как и в прошлую командировку в Мары, был здесь впервые.

1977 год. Казахская ССР, полигон Чунджа. Командир 10-го авиаполка ПВ полковник Н. А. Рохлов на командирском кресле в кабине вертолёта Ми-8т

Дело ещё в том, что именно здесь, в 10-м Бурундайском авиаполку погранвойск под Алма-Атой, его сегодняшний начальник генерал Рохлов был командиром полка. И именно с должности командира этого полка он был назначен начальником авиаотдела Главного управления погранвойск в Москву. Сергей задавал себе вопрос: «Что же нового и передового сделал наш генерал в этой части? Ну, хотя бы по сравнению с Воркутой».

До Алма-Аты, с 1967 по 1972 год, в то время ещё будучи подполковником, Рохлов был командиром Отдельной арктической авиаэскадрильи погранвойск в Воркуте. А там Сергей служил и всю его историю, заслуги и нововведения уже хорошо знал. Как из одной-единственной комнатушки в аэропорту и зимнего балка[34 - Балок – уникальное временное жилище, бытующее в суровых северных широтах. Этот нехитрый домик на полозьях на протяжении веков помогал людям выживать в экстремальных условиях Арктики. Слово «балок» в переводе с ненецкого языка означает «дом-волокуша». В русском языке под этим словом понимают лёгкий передвижной домик на полозьях, используемый в качестве временного жилья, для обогрева людей, хранения рабочего инвентаря, инструментов и т.д.– Прим. автора.] на гражданском аэродроме Воркуты он создал прекрасную пограничную авиачасть. И как из молодых лейтенантов и призванных в армию после авиационных институтов и школ ДОСААФа двухгодичников – то есть юношей, вообще не подготовленных для полётов, а в Арктике тем более, – сделал первоклассных полярных лётчиков…

И вот что Лоскутов увидел, вот что, разговаривая с командиром полка, заместителями командира и летая с рядовыми экипажами самолётов и вертолётов по Казахстану, выяснил в Алма-Ате.

В начале семидесятых годов все авиачасти погранвойск начали осваивать новую для них авиатехнику – турбовинтовые вертолёт Ми-8т и самолёты Ан-24 и Ан-26. В соответствии с планом авиаотдела ГУПВ одним из первых, после Тбилиси и Ворку ты, стал переучиваться и оснащаться новыми вертолётами 10-й Алма-Атинский отдельный авиаполк Восточного погранокруга. В связи со сложным высокогорным участком и с напряжёнными событиями на советско-китайской границе после известных событий на реке Уссури в районе острова Даманский и в районе казахского озера Жаланашколь. Половина лётчиков уже была переучена и летала на Ми-8, а вторая эскадрилья ещё летала на Ми-4.

И вдруг 3 июля 1972 года в полку произошло крушение Ми-4. Вертолёт упал высоко в горах, видимо из-за перегрузки. Командир капитан Белоглазов, старший лётчик-штурман старший лейтенант Кривенко, бортовой техник старший лейтенант Постоленко и шесть пограничников, находившихся на борту, погибли. Как и положено, из округа и из Москвы приехали комис сии и стали разбираться в причинах. И тут выясняется, что командир полка полковник Борис Иванович Сорокин на вертолётах не летает. За всю свою лётную жизнь он отлетал на двенадцати типах самолётов и на старости лет переучиваться на вертолёт не собирается. И это в самом сложном высокогорном районе государ ственной границы СССР. Встал вопрос о замене командира полка на опытного вертолётчика. Выбор московского начальства пал на командира Отдельной арктической эскадрильи.

С августа 1972 по октябрь 1977 года полковник Рохлов был коман диром 10-го Алма-Атинского отдельного авиаполка погранвойск. Имея солидный опыт командования арктической авиачастью, он сразу же после прибытия в Алма-Ату выделил две главные задачи полка. И твёрдо заявил своим заместителям:

– Повышение уровня подготовки лётного состава в высокогорных условиях и совершенствование подготовки лётчиков в применении авиационных средств поражения с вертолётов.

Об этом он объявил на первом же служебном совещании с офицерским составом полка. И доложил свой замысел в беседе с начальником войск Восточного округа генерал-лейтенантом М. К. Меркуловым. Надо честно сказать: не все лётчики, да и командование округа, – сразу поверили, что полку предстоят большие перемены.

Кстати, кроме вертолётов Ми-8 и самолётов Ан-24 по настоянию Рохлова были введены в штат полка ещё два самолёта Як-40. После их закупки и приёмки с 13 сентября по 21 ноября 1974 года полковник Рохлов вместе с экипажем майора С. Т. Блинова успешно окончили полный теоретический курс обучения на Як-40 при Кировоградской школе высшей лётной подготовки гражданской авиации, с общей оценкой по всем предметам отлично. А затем с 21 ноября по 4 декабря они прошли практическое переучивание на самолёте Як-40 с опытными кировоградскими инструкторами. Получили все необходимые допуски для полётов в сложных метеоусловиях днём и ночью при первом минимуме погоды.

После этого, 31 января, экипаж принял и в начале февраля семьдесят пятого года перегнал первый совершенно новый Як-40 с авиазавода в Алма-Ату. А затем полковник Рохлов периодически летал командиром экипажа на особо важных и срочных перелётах по всему охраняемому участку границы Восточного округа. Причём начальники удалённых от Алма-Аты погранотрядов округа вначале очень удивлялись: каким это образом через два-три часа после доклада в округ о любом происшествии на границе внезапно на их участках появлялся начальник войск округа или начальник штаба войск округа?

Ну а потом, естественно, поняли причины и привыкли. Отработанные тренировками варианты нахождения экипажей в повышенной степени боевой готовности, высокий уровень лётной подготовки и скоростные возможности самолёта Як-40 позволяли это делать.

Николай Алексеевич Рохлов много сил и стараний вложил в повышение уровня подготовки лётного состава полка в высокогорных условиях и освоение лётчиками всех видов боевого применения авиасредств поражения с вертолёта Ми-8т. А сделать это было совсем не просто, потому что получил он в наследство, прямо скажем, проблемную авиачасть.

Суть многочисленных проблем заключалась в том, что после переучивания лётного и инженерно-технического состава полк сразу получил новые типы авиатехники. Турбовинтовые вертолёты Ми-8т, самолёты Ан-24 и Як-40. А базовый аэродром, стоянки, посадочные площадки и вся авиационная инфраструктура самого сложного и высокогорного Восточного погранокруга были не готовы к эксплуатации этой новой авиатехники. Аэродром, стоянки, рулёжки и посадочные площадки были грунтовыми.

Начал он с того же, с чего начинал когда-то и в Арктике, – с проверенного опытом «аэродромного манёвра». Командир полка лично побывал и на крупных, и на самых маленьких полевых аэродромах округа, на каждой высокогорной заставе и площадке округа. Сам «вывез» туда всех лётчиков. Провёл там многодневные тренировки со всеми командирами эскадрилий, звеньев и экипажей. Только после этого он был уверен, что лётный состав ни в горах, ни на границе, ни на чужих гражданских и военных аэродромах его не подведёт. Инструкторские допуски получили все командиры эскадрилий, их заместители и некоторые командиры звеньев.

Особенно сложные высокогорные площадки были в Пржевальском погранотряде и в Нарыне, который был выбран тогда полковником Рохловым в качестве неофициального высокогорного авиационного полигона. Неделями работали звенья и экипажи на нём, а также на посадочной площадке Мургабского погранотряда «Ручейная», высота которой над уровнем моря составляла четыре тысячи триста метров. Никто из командиров этой старейшей в погранвойсках авиачасти до Рохлова туда не летал. А тут вдруг туда стал летать весь полк. И каждый день там тренироваться посадке и взлёту при различной загрузке вертолётов, различных метеоусловиях и ветре.

Результаты не замедлили появиться. Лётчики стали уверенно чувствовать себя в горах. А в части резко снизилось количество лётных происшествий и предпосылок к ним.

Полковник Николай Рохлов с экипажем в составе старшего лётчика-штурмана, старшего штурмана 10-го авиаполка подполковника Юрия Брюханова и борттехника капитана Петра Селина первыми в истории авиации погранвойск 8 июня 1976 года на вертолёте Ми-8т произвели посадку на аэродроме Мургаб. И освоили полёты по охране границы с этого самого высокогорного аэродрома СССР.

По прилёту домой из Мургаба на аэродроме Бурундай со знаменем части был выстроен весь личный состав полка. Начальник войск Восточного погранокруга генерал-лейтенант Владимир Донсков лично встретил «авиационных первопроходцев Мургаба». Произнёс зажигательную речь. Похвалил экипаж, объявил благодарность личному составу части, участвовавшему в выполнении и обеспечении полёта. И закончил выступление мудрыми и пророческими словами:

– Без авиации мы, пограничники, в горах Тянь-Шаня и Памира – слепые котята. Слепы, глухи… И для нас недосягаемы – в случае вооружённых конфликтов и массовых нарушений границы – даже свои собственные подразделения. Этот недостаток мы благодаря лётчикам сегодня устранили. С освоением полётов на вертолётах Ми-8 на Мургаб, на все его комендатуры и заставы мы освоили и ликвидировали все белые пятна в географии нашего сложного охраняемого участка границы.

После торжественного прохождения полка с развёрнутым знаменем части был организован митинг и фотографирование в честь «победителей высокогорья». На этом митинге из уст генерала Донскова впервые и услышали лётчики полка поэтическое сравнение покорителей самых высоких в мире горных вершин и самых высокогорных площадок и аэродромов в Советском Союзе с горными орлами Памира. Всем лётчикам тогда так понравилось сравнение, что в будущем оно стало именем нарицательным. Горными орлами в погранвойсках будут называть вертолётчиков, имеющих допуски и опыт боевых полётов в горах, с посадками на площадки с подбором свыше трёх-четырёх тысяч метров[35 - Вариант посадки, когда каждый экипаж вертолёта в горах и ущельях Памира на высотах свыше трёх-четырёх тысяч метров вынужден сам подбирать площадку для высадки. Один из самых сложных видов посадки в горах для турбовинтовых вертолётов Ми-8 и Ми-24. – Прим. автора.].

Во-вторых, лётный состав Бурундайского авиаполка благодаря Рохлову впервые в послевоенной истории авиации погранвойск приступил к плановым еженедельным полётам на авиаполигон Чунджа[36 - Полигон Чунджа находился в Казахстане, в 20 километрах от пограничного отряда в городе Чунджа и в 150 километрах восточнее города Алма-Аты. Этот полигон использовали лётчики-пограничники ещё до начала афганских событий для учебных и тренировочных полётов при отработке стрельбы, пусков ракет и бомбометания, а также при тренировке высадки эскадрильями воздушных десантов и их огневой поддержке с воздуха.– Прим. автора.]. Начал осваивать стрельбу из пулемёта, пуски неуправляемых ракет и бомбометание с вертолёта Ми-8т. Командир полка учил своих лётчиков по старому и давно им проверенному принципу «делай как я». При этом в ходе назем ной подготовки, тренировок и практических пусков ракет и бомбометаний до очень многого приходилось доходить своим умом и опытом. Лётный состав части стал быстро повышать классную квалификацию, многие лётчики в течение двух-трёх лет стали первоклассными. Приказом Министра обороны СССР от 31 декабря 1974 года командиру полка полковнику Николаю Рохлову впервые в истории авиации погранвойск была присвоена классная квалификация «Военный лётчик-снайпер».

В-третьих, опять же впервые в послевоенной истории авиации погранвойск, было проведено показное лётно-тактическое учение 10-го авиаполка на тему «Десантирование штатной мотомангруппы[37 - Мотоманёвренная группа (ММГ, мотомангруппа)– тактическое подразделение особого назначения резерва Пограничных войск.– Прим. ред.] погранотряда (без тяжёлой боевой техники и посадочным способом) и огневая поддержка её высадки и боевых действий с воздуха». Было это в апреле 1976 года на окружном полигоне Чунджа перед командованием войск округа и руковод ством Главного управления погранвойск, а также присутствующими на окружных учениях руководителями Казахстана, заместителем председателя КГБ СССР генерал-полковником Пирожковым и начальником погранвойск генерал-полковником Матросовым.

Причём десантирование подразделений осуществлялось с ходу, с подбором посадочных площадок с воздуха каждым экипажем вертолёта. Со стрельбой из пулемётов, пусками неуправ ляемых ракет и бомбометанием. Учебно-боевые полёты полка показали ударную мощь вертолётов и их возможности по внезапной высадке десантов и в целом получили высокую оценку действий авиации от командования войск округа, руководства погранвойск и КГБ СССР. Командир полка за освоение боевого применения авиации в высокогорных условиях и многолетнюю безаварийную лётную работу был награждён орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» третьей степени.

В-четвёртых, полковник Рохлов оставил о себе добрую память в Восточном погранокруге как о хорошем хозяйственнике, проделав большую работу по строительству и обустройству объектов своего полка: взлётно-посадочной полосы, рулёжных дорожек, стоянок вертолётов, ангаров, лабораторий, жилого фонда, а потом и посадочных площадок с твёрдым покрытием при штабах погранотрядов, на всех высокогорных комендатурах и заставах.

Сразу же после назначения на должность командира полка полковник Рохлов взялся за базовый аэродром части, который был тогда ещё грунтовым и раскисал после дождей каждой весной и осенью. Что означало в эти периоды резкое снижение боевой готовности. Взлетать и садиться на него и рулить в это время было невозможно. Укладывали плиты, армировали и бетонировали взлётно-посадочную полосу, рулёжные дорожки и стоянки самолётов и вертолётов специально созданными строительными бригадами из личного состава части. Строили их в течение двух лет всем полком по утверждённому командиром графику. Старшим по строительству аэродрома части был назначен заместитель командира полка по лётной подготовке полковник Александр Тимофеев – и он отлично справился с поставленной задачей.

Затем очередь дошла и до посадочных площадок на границе. Причём впервые за многие годы площадки под личным контролем командира полка были построены грамотно и продуманно. С участием всех авиационных специалистов тщательно выбрали местонахождение для каждой – рядом с каждой погранзаставой, – удобное и с авиационной, и с пограничной точки зрения. С такой стороны от заставы, откуда не был виден заход вертолёта на посадку с сопредельной территории. Пришлось даже взрывать неровности горного рельефа толовыми шашками. При этом продумали охрану этих площадок и домиков с авиационно-техническим имуществом при них. Учли розы ветров в ущельях и на площадках. И даже разработали командованием и штурманской службой полка схемы захода на посадку на каждой из них.

Как же всё это заранее сделанное пригодилось в начале и в ходе Афганской войны! Провидцем тогда стали называть Рохлова. Кто бы, вы думали, так его называл? Да нет, не его коман диры и начальники. Они скромно молчали. Не принято тогда было хвалить командиров частей. А самые обыкновенные начальники горных комендатур и погранзастав. Именно они сразу оценили этот нелёгкий труд лётчиков. Потому что коснулись и отразились все достоинства частых прилётов вертолётов на заставы на них, рядовых офицерах границы, в самую первую очередь. Ведь без площадки для вертолётов на высокогорной заставе – полная оторванность от внешнего мира. Труба дело, безнадёга и тоска. Никто туда не доберётся и вовремя на помощь не придёт. Если даже и очень захочет. Если даже раненого или больного бойца надо вывезти. Или больного ребёнка или роженицу в больницу доставить.

В-пятых, что немаловажно, полковник Рохлов никогда не просил авиаотдел или отдел кадров ГУПВ в Москве выделить или прислать ему подготовленных горных лётчиков, а планомерно и целеустремлённо готовил их сам. Из того «человеческого материала», что уже был в его родном 10-м авиаполку. Так как точно знал, что в авиации погранвойск горных лётчиков на турбовинтовых вертолётах нет.

Лётный и инженерно-технический состав полка за пять лет его командования стал практически весь первоклассным. В части стало интересно служить. У лётного состава появился стимул, потому что лётчики-снайперы и штурманы-снайперы, в соответствии с приказом Министра обороны СССР, получали воинское звание на одну ступень выше занимаемой должности – причём до полковника включительно. Представьте себе, уважаемые товарищи: в рядовом пограничном полку появилось пять полковников! Вместо одного по штату – командира полка. В свою очередь, эти подготовленные лётчики, штурманы и инженеры стали очень востребованными на командирских должностях в других погранокругах и авиачастях.

А к концу руководства Рохлова полком по просьбе командования ВВС Туркестанского военного округа прошли уникальные сборы лётчиков ВВС. На базе 10-го авиаполка погран войск и его «нештатного авиаполигона» – посадочных площадок самого высокогорного в Союзе Мургабского погранотряда. На этих сборах по предложению и под контролем заместителя командующего ПВО страны генерал-лейтенанта Н. И. Москвителева прошли горную подготовку две группы вертолётчиков из вертолётных частей ВВС ТуркВО. И этот генерал Москвителев предлагал полковнику Рохлову перевод в Москву начальником отдела боевой подготовки Главного штаба ВВС. Сам по себе это тоже уникальный случай. Обычно-то было всё наоборот. Пограничные лётчики всегда учились у «старших братьев», у лётчиков ВВС или у пилотов МГА. А тут вдруг всё встало с ног на голову. У пограничных лётчиков армейские стали учиться! Вдумайтесь в суть произошедшего! Авиаторы границы перед Афганской войной готовили и тренировали вертолётчиков ВВС ТуркВО для предстоящих афганских событий. Парадокс? А ведь это неопровержимый факт. Подтверждённый воспоминаниями ветеранов, десятками фотоснимков и документов.

Из вышесказанного Сергей сделал для себя три вывода.

Не случайно, а вполне закономерно и заслуженно в октябре 1977 года полковник Рохлов был назначен начальником авиаотдела Главного управления погранвойск КГБ СССР. Как лётчик-новатор, первым осваивающий и внедряющий всё новое и передовое в жизнь. И как лучший командир полка из всех авиачастей погранвойск.

Авиация Восточного погранокруга благодаря настойчивости и целеустремлённости Рохлова, а также его предвидению развития ситуации и событий на южной государственной границе СССР была заблаговременно готова к ведению боевых действий в горах Памира. Тридцать вертолётных экипажей были научены им летать в сложных физико-географических и погодно-климатических условиях высокогорной и пустынно-песчаной местности Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркмении. А значит, и северного Афганистана – как две капли воды похожего на условия полётов в этих четырёх советских республиках Средней Азии.

Руководство погранвойск в лице своего начальника генерала армии Матросова и первого заместителя, куратора авиации генерал-лейтенанта Вертелко поставило перед новым начальником авиации погранвойск весьма сложную задачу: на основе его личного опыта подтянуть все авиачасти до уровня передовых. В кратчайшие сроки закончить переучивание лётного состава всей авиации погранвойск на новую, современную турбовинтовую авиатехнику.

Что само по себе очень примечательно – и мало кто об этом знает, – ещё в 1978 году руководством погранвойск КГБ СССР в лице генерала армии Матросова и лично полковником Рохловым перед всеми авиачастями была чётко сформулирована и поставлена конкретная задача: освоить выброску десантов и авиационную поддержку высаженных пограничных подразделений на поле боя. То есть за два года до начала афганских событий. Правда, пока только на вертолёте Ми-8т и только посадочным способом. И эта задача будет выполнена.

Очень эмоционально, справедливо и подробно описал процесс выбора, назначения и деятельности нового начальника авиа ции погранвойск генерал-полковник Иван Петрович Вертелко. Куратор пограничной авиации тех лет, первый заместитель начальника погранвойск написал об этом в своей книге мемуаров «Служил Советскому Союзу» на страницах 241–293. В частности, он очень подробно рассказал, что, прежде чем назначить Рохлова на эту высокую должность, он не один десяток раз лично убедился, что это самая достойная кандидатура. Причём убедился, летая с ним в сложных полётных условиях и в самых проблемных регионах государственной границы: в высокогорных районах Восточного погранокруга и на бескрайных просторах Арктики, а затем и в Афганистане.

И только после этого генерал-полковник Вертелко пишет: «Когда встал вопрос о преемнике генерала Анатолия Володина, я не колеблясь предложил назначить на должность „главного авиатора погранвойск“ полковника Рохлова. И вскоре убедился, что был прав. Задолго до афганских событий Николай Алексеевич учил авиаторов тому, что необходимо на войне, проводил сборы командиров авиачастей и их заместителей по лётной подготовке. С этими „крылатыми витязями“ Рохлов отрабатывал методику и практику бомбометаний и пуска неуправляемых ракет. Учения обычно проходили в Арктике, где хватало простора не только для манёвра, но и для фантазии „первого аса погранвойск“. При этом он всячески старался и меня втянуть в свои воздушные затеи…»

Среди многочисленных эпизодов и случаев, связанных с авиацией и с Рохловым лично, в книге генерала Вертелко есть один интересный факт – на странице 243, – который говорит одновременно о лётном мастерстве, природном уме, смекалке и командирской хватке полковника Рохлова. Дело было на границе с Китаем, на памирском высокогорном участке, в середине семидесятых годов. Китайцы выдвигали территориальные притязания в этом районе и не скупились на пограничные провокации. Заместитель начальника погранвойск генерал-лейтенант Вертелко с группой офицеров Главка, в сопровождении начальника войск Восточного погранокруга, Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Меркулова должны были провести рекогносцировку местности на этом самом высокогорном и наиболее беспокойном тогда участке границы.

До ближайшей комендатуры члены этой комиссии долетели на вертолёте Ми-4, командиром экипажа и был командир полка полковник Рохлов. Затем начальники пересели на ЗИЛ и «Урал». Когда дорога превратилась в тропу, автомобили заменили лошадьми. На восхождение ушло почти полдня. Добрались наконец до нужной погранзаставы. Наползавшись и находившись вдоволь по скалистым отрогам приграничной полосы на высоте трёх с лишним тысяч метров, большие пограничные начальники не испытывали никакого желания проделать обратный путь тем же способом. Решили вызвать вертолёт. Через некоторое время тот приземлился на скалистую площадку, облюбованную рекогносцировочной группой.

Обрадованные, все кинулись занимать места в вертолёте, но Рохлов их остановил. Он сначала на глазах высокого московского и окружного начальства попробовал взлететь без людей по-вертолётному, вертикально вверх. Но вертолёт, словно птица с подрезанными крыльями, беспомощно топтался на месте, не в силах оторваться от земли. Надо было взлетать по-самолётному, с разбегом и разгоном скорости. Но для этого потребовалось расчистить площадку, убрать с неё большие валуны и маленькие камни.

Генерал И. П. Вертелко пишет: «В течение нескольких часов мы, словно римские рабы, толкали и убирали тяжёлые валуны и куски гранита, расчищая полосу предстоящего разбега винтокрылой машины. Войдя в азарт, никто из нас, сухопутных начальников, не думал о том, каково же лётчику, которому предстояло разогнать машину по пологому спуску, заканчивающемуся пропастью и отвесной скалой прямо по курсу взлёта. Рохлову нужно было, подняв машину в воздух, тут же развернуть её на девяносто градусов и нырнуть в щель, в которой можно было начать снижение. Узнай я о подобных „выкрутасах“, сидя в своём московском кабинете, досталось бы тогда виновным на орехи. Но сейчас, сдирая в кровь руки о камни, я вместе со всеми, словно мальчишка, потеряв голову, участвовал в этой безумной затее…

Всё обошлось тогда благополучно. Но видит Бог, тот взлёт многого стоил Николаю Алексеевичу. Во всяком случае, седины на его белеющих висках стало больше».

Вот так описал этот неординарный случай генерал-полковник Иван Вертелко. Сергей Лоскутов слышал продолжение этой истории, ставшей известной в Главке и в войсках округа со слов бывшего заместителя командира по лётной подготовке 10-го авиа полка, а в настоящее время начальника авиаотделения округа полковника Александра Тимофеева. Было это в командировке в октябре семьдесят девятого. Но рассказывалось в другой тональности, в шутливой форме, с подначкой и с анекдотичной окраской. Тимофеев это умел.

– Да просто наш командир полка специально и продуманно для большого московского начальства мастерски продемонстрировал возможности вертолёта Ми-8 в высокогорных условиях. Причём при взлёте и посадке по-вертолётному и по-самолётному. Чтобы это высокое начальство, так сказать, почувствовало разницу. И одновременно заставил двух больших генералов и московских полковников на собственной шкуре убедиться в необходимости строительства на этой заставе хорошей посадочной площадки. А заодно и поработать на благо заставы и лётчиков.

И, по мнению умелого рассказчика, такой, прямо скажем, не самый популярный способ подачи проблемы строительства посадочных площадок до московского начальства дошёл даже лучше, чем десятки письменных просьб, директив и указаний.