Сокровище Беаты

– Что же теперь делать? Как мне увидеть папу? Я должна его увидеть.

– Есть у меня одна идейка, – плутовски взглянув на подружку, произнёс неистощимый на выдумку Николас. – Но для этого придётся поскрести в винных запасах одной старой знакомой. Собирайся, я всё объясню тебе по дороге.

Спустя уже пару минут они торопливо топали по мостовой.

– Так что ты задумал? – предусмотрительно поинтересовалась Беата – она знала, что её приятель был мастером до всяческих проделок, которые нередко заканчивались для него родительской экзекуцией.

– Понимаешь, – суетливо похлопывал себя по карманам Николас, пытаясь в них что-то нащупать. – Моя матушка как-то рассказывала, что охранники в нашей городской тюрьме жуткие пьяницы и лентяи. За бутылку вина они охотно соглашаются носить передачки арестантам. Я уверен, что с ними можно договориться и о тайном свидании с твоим отцом. Или кто-то их этих увальней передаст от него хоть какую-нибудь весточку.

– А где мы раздобудем эту… бутылку?

– У одной моей знакомой этой кислой бурды целый подвал. Как-то мне довелось побывать там.

– И как же мы её раздобудем? – Беата замедлила шаг, догадываясь, что Николас снова замышляет какую-то проказу.

– Есть одна задумка, правда, рискованная. Тебе тоже предстоит небольшая работёнка. Эта дамочка такая дотошная и вредная зануда! Она своими подозрениями изводит всех лавочников в городе.

– Кажется, я догадываюсь, о ком ты говоришь. Высокая и худая, как этот фонарный столб? – Беата кивнула на уличный фонарь. – Вечно в траурном одеянии?

– Она самая, – ответил Николас.

– Соседки-торговки поговаривали, что у неё, кажется, скончался супруг лет десять тому назад.

– Ага. Тебе нужно будет ненадолго отвлечь её внимание.

– Прежде, чем мы приступим к выполнению твоего плана, мне нужно знать, что ты задумал.

– Ничего особенного – старый проверенный способ. Я запихиваю тряпку в её почтовый ящик и поджигаю. Затем стучу в дверь и прячусь за ней. Хозяйка хватает кувшин с водой и бежит тушить пожар. Ты ей помогаешь, отвлекая внимание, а я в это время проникаю в дом. Ну и дальше по обстоятельствам…

– А как же ты выберешься обратно?

– Выйти легче, чем войти. Не всегда, но…

– Ты говоришь, прямо как заправский воришка. Нет, Николас, это для меня слишком! – Беата вдруг резко остановилась. – На это я не могу согласиться. Мало того, что мы ограбим эту несчастную вдову, ещё и устроим поджог.

– И что ты предлагаешь? – сказал Николас, посмотрев на подружку с таким выражением, с каким обычно взирают на чистоплюев. – По-другому нам не раздобыть вино, а значит, ты не сможешь повидаться с отцом.

–Похоже, у меня тоже появилась идея, но сперва нам придётся вернуться, – поделилась Беата и решительно повернула назад.

– Зачем?

– Поможешь мне донести корзину.

– Какую ещё корзину? Что ты задумала? Ты можешь объяснить? – впопыхах выспрашивал Николас, обгоняя Беату.

– Эта дама, про которую ты рассказывал, недавно приходила к нам покупать цикламены. Она долго препиралась с матушкой: то слишком низкие, то недостаточно розовые. Наконец, она сказала, что подумает и вернётся через три дня. Сегодня пошёл третий день. Под эти предлогом я сама отнесу ей цветы.

– А как в таком случае попасть в подвал?

– Эти фиалки очень капризны и любят прохладу. На время жары их лучше прятать в тень – так меня учила миссис Ллойд. Она, кстати, и подарила матушке эти редкие цветы. В такую жару единственное прохладное место в доме…

– В подвале. Точно! – сообразил Николас.

– Мы поможем ей спустить вниз корзину с цветами, а дальше, как ты говоришь, по обстоятельствам. И поджигать ничего не придётся.

– Ясно. А в корзину можно будет спрятать вино.

– Только знаешь. – Беата снова остановилась. – Всё это как-то нехорошо. Нечестно. Может, лучше просто попросить?

– У кого? У этой злыдни? Я как-то запускал воздушного змея, и он случайно зацепился за флюгер на крыше её дома, так она приказала трубочисту разодрать его в клочья.

– А когда у нас в оранжерее выбирала фиалки, умудрилась зацепиться за розовый куст и порвать свой летний зонтик. Мне потом ещё долго пришлось выслушивать её причитания. Хорошо, что она уже отобрала горшки, которые надумала купить. А то начнёт возмущаться, что ей не то принесли.

Вернувшись домой, Беата вошла во двор первой и, предусмотрительно придержав калитку, чтобы та не хлопнула, пропустила вперёд приятеля.

– Просто мама, наконец, уснула, – вполголоса проговорила она. – Не хотелось бы её разбудить.

Они тихонько прошли в оранжерею, погрузили в корзины помеченные капризной привередой цветочные горшки и также незаметно покинули двор. Задача друзьям предстояла непростая. «Пиковая дама», как прозвали несговорчивую покупательницу рыночные торговцы и лавочники, получила это прозвище не случайно. Её настоящее имя было Элеонора Синклер. Появление на улице или базарной площади сварливой вдовы в чёрном траурном одеянии было общеизвестной городской приметой: предстоит грандиозный скандал. Визиты этой «несгибаемой» особы в любую торговую лавку или же ремесленную мастерскую всегда сопровождались бесконечными расспросами, нелепыми претензиями и беспричинной подозрительностью. Она могла подолгу мучать своими нудными придирками и возражениями бакалейщиков, молочников, торговцев галантерейным товаром, сапожников и пр., в конечном итоге так и не воспользовавшись услугой или не купив товар. Так что зачастую, завидев издали прямой и тонкий, как гвоздь, силуэт Пиковой дамы, некоторые лоточники переходили на другую сторону улицы, а владельцы торговых лавок запирали входные двери и вывешивали табличку «Closed».

– Знаешь, – обратился Николас к подружке, волоча большую корзину по вымощенному тротуару, – я даже рад этому.

– Ой, Николас, – спохватилась Беата, – не волочи корзину, пожалуйста, а то в ней все горшки опрокинутся… И чему же ты рад?

– Тому, что мне предстоит выставить эту пожарную каланчу. Я того воздушного змея два дня клеил.

Друзья на перекрёстке свернули налево, затем прошли ещё половину квартала по узкой улочке и, наконец, остановились возле дома, где проживала та самая зловредная Синклер. Поставив корзины у невысокого крыльца, Николас утёр пот со лба и громко постучал ржавой колотушкой по входной двери. Спустя пару минут раздался недовольный голос хозяйки:

– Кто там?

– Добрый день, – поздоровалась через дверь Беата. – Вы недавно приходили в цветочную оранжерею Софии Эклунд. Я её дочь.

– И что? – отозвалась вдова.

– Я принесла ваши фиалки.

– Я не просила их приносить. Когда надумаю, тогда приду сама.

Беата на краткий миг растерялась.

– Но, простите… Мы не продавали их только потому, что вы намеревались приобрести их для своего…

– Намеревалась, – перебил недружелюбный голос. – А теперь передумала. Ступай.

И тут вмешался тонкий стратег Николас:

– Пойдём, Беата. Тут уже недалеко. Надо было сразу продать их тётке Эмме. Она же предлагала за них стоящую цену. Если б не обещание твоей матушки…

Они подхватили корзины и стали переходить дорогу. Вдруг за спиной звякнул железный засов и дверь со скрипом отворилась. Беата и Николас обернулись – на пороге, приняв внушительную позу, стояла Элеонора Синклер. В чёрном вдовьем платье на фоне прямоугольного просвета она смотрелась, как самая настоящая «дама пик» из карточной колоды.