Приключение

– Надо, тогда пойдем, – улыбаюсь я, думая о том, что милая вполне могла раскрыть в себе еще один дар, учитывая ее сохранившиеся страхи.

– Ты самый лучший… – шепчет мое солнышко, и я, разумеется, обнимаю ее.

Штормит ее, конечно, но я знал, что так будет, поэтому и не волнуюсь слишком сильно. Сейчас моей милой надо побольше тепла и заботы, поэтому мы всегда вместе. Впрочем, мы и так почти всегда вместе, почти с самого начала, потому что Ладушка у меня чудо просто.

Мы выходим в радиальный коридор, идущий вдоль дверей в служебные помещения. Освещен он сине-белыми лампами, что нас обоих не беспокоит, хотя с желтым светом мне комфортнее. Стены тут темно-зеленые, как и везде на военном звездолете, поэтому взгляд на них не останавливается.

Я обнимаю прижавшуюся к моему плечу Ладу, поглаживая ее по руке, а сам размышляю о все том же – сдаваться или нет? Раз у нас спасательная операция, то и мы на что-то сгодимся, обратно точно не пошлют, так что уже вроде бы и можно, но… Что-то не дает мне это сделать, какое-то внутреннее ощущение.

И вот тут Ладушка моя вдруг тихо вскрикивает, останавливая меня. Я разворачиваю ее к себе, быстро ощупав, но милая моя на это не реагирует – она всхлипывает, показывая рукой куда-то мне за спину. Я оборачиваюсь и вижу… Сначала даже не соображаю, что именно, потому что голова не готова принять эту картину.

– «Марс»! – тоненьким голосом зовет Лада. – Измени спектр света на желтый и притуши его в три раза.

Ответа не следует, но на коридор опускается полумрак, а я замечаю – наши… хм… гости медленно открывают глаза. Я вижу детей младше нас. Они отличаются от нас, но это точно дети, только почему-то совсем неодетые. Девочка постарше, похожая на Аленку и ее сестер из-за ушек, держит в зубах и частично руками двоих детей помладше. Наш свет ее ослепил, наверное…

– Привет! – улыбаюсь я ей, не показывая зубов, как мама учила, а неизвестная девочка в ответ только жалобно скулит.

– Она их мама-кошка, – произносит Ладушка. – И еще она нас не понимает. – Она тыкает в себя пальцем: – Лада!

Мама-кошка? Очень странно мне именно такое наименование, но не доверять мнению Лады я просто не умею. А она пытается научить неодетую девочку с двумя малышками звучанию ее имени. У Лады сразу не выходит, но взамен мы узнаем, что старшую девочку зовут Ша-а, при этом она нас не боится вроде бы, потому что мы не похожи на ее врагов.

– Мы похожи, на самом-то деле, – вздыхает Ладушка, – особенно ты, но мы дети и для нее нестрашные, понимаешь?

– Понимаю, – киваю я, задумавшись на мгновение. – Я принесу переводчик.

– Спасибо, Васенька, – произносит моя милая, пытаясь наладить общение с… будущими друзьями?

Я двигаюсь в каюту, пытаясь вспомнить, надо ли универсальный переводчик запрашивать или он просто есть в каютах. Вспомнить не получается, поэтому я переадресую вопрос «Марсу».

– Запрошенный прибор ожидает в каюте, – отвечает мне разум корабля.

– Спасибо! – радостно благодарю я его, затем задумавшись о словах Лады. – Пожалуйста, закрой второй радиальный, чтобы наших гостей не напугать. Для них люди очень страшными могут быть.

– Принято, – слышу я, поэтому спешу в каюту.

Гости и правда на кошек похожи, хотя, по-моему, тело у них вполне человеческое, только окраска разная. Старшая девочка от плеч до коленей примерно покрыта черными полосами, идущими то чаще, то реже, а младшие имеют ровный окрас, насколько я успел заметить. Надо, наверное, сдаваться и звать на помощь взрослых, но вот как это сделать, если они страшными могут быть?

– Подтвержден приоритет распоряжений Василия Винокурова, – сообщает «Марс», заставив удивиться так, что куб переводчика я беру, находясь уже в глубоких раздумьях.

Получается, разум корабля о нас рассказал и мама показывает мне тем самым свое доверие? А я? Ой, стыдно-то как… Выходит же, что я маме не доверяю! Неудержимо буквально заплакать хочется, но я держусь, потому что она всегда говорила: «Сначала дело». Поэтому я возвращаюсь к Ладе уже с переводчиком в руках.

– Мама знает, что мы тут, – отвечаю я на невысказанный вопрос.

– Не расстраивайся, – просит меня Ладушка. – Сначала дети… Ну… Еще… – и тут до меня доходит, на что она намекает.

– Марс! Трансляцию отсюда в рубку! – приказываю я, проверяя тем самым, насколько широки мои полномочия.

– Трансляция включена, – отвечает мне разум звездолета. – Молодец, хорошее решение.

И я улыбаюсь от похвалы, потому что «Марс» – это взрослый, опытный квазиживой, и похвала его стоит очень дорого. Ну, мне так кажется. Ладушка моя кивает, значит, тоже считает, что все сделано правильно. Ее мнение и одобрение мне тоже очень важно, как и ей мое. Так что теперь можно выдохнуть и договариваться.

– Ты понимаешь меня? – интересуюсь я после первичной настройки прибора.

– Понимание положительно, – отвечает мне он, интерпретировав ее шипение с примуркиванием. – Что этот предмет?

– Это универсальный переводчик, – я с трудом, но понимаю, что она сказать хочет. – Мы теперь поймем друг друга, только ему нужно больше слов.

Ша-а на мгновение ложится на пол, а потом начинает свой рассказ. Переводчику явно не хватает слов, но даже то, на что хватает… Выходит у меня, что девочка считает себя мамой малышек, потому что ее маму уже убили. При этом их держат в клетках страшные существа, делают больно и выкидывают в Пространство. Даже представить такое сложно, а Лада сейчас точно плакать будет. Но тут малышки начинают жалобно скулить, поэтому Ладушка моя останавливает Ша-а.

– Малышкам страшно? – спрашивает моя милая.

– Еда, питье, маленький возраст, надо, – отвечает девочка.

– Марс! – сразу же реагирую я. – Нам надо их покормить, но мы не знаем, что им можно, как быть?

– Веди их в столовую твоего уровня, – слышу я голос тети Леры. – Мы сейчас определим, что им можно, и подсветим на синтезаторе блюда. Пусть решает Лада.

– Спасибо! – обрадованно улыбаюсь я, понимая, что мы точно не одни. – Пойдем с нами, мы вас покормим, – прошу я Ша-а, нажав сенсор автопереводчика, мгновенно выдавшего звучное мурлыканье.

Знакомство

Ша-а

Они очень легко показывают нам спину, значит, выходит, доверяют. Мы совершенно точно в сказке, потому что эти странные самец и самочка, они нам верят, сразу готовы накормить и еще не пытаются коснуться. Я бы хотела, на самом деле, чтобы погладили, как делала Хи-аш, но не знаю, принято ли это у них. Хи готовится совсем расхныкаться, потому что она маленькая очень, меньше Си, и не умеет сдерживаться.

Коридор кажется бесконечным, но я не ропщу, хотя мне не очень просто идти – задние конечности устают, а передняя уже совсем болит, ведь второй я малышек придерживаю. Но я не жалуюсь, почему-то веря в то, что не обманут. Интересно, а почему я верю? Наверное, потому что они не надсмотрщики. Не побили же сразу, хотя мне кажется, еще прошлое не полностью зажило – но когда это их интересовало?

Справа с тихим, мягким каким-то, даже ласковым шипением раскрывается проход, в который, насколько я понимаю, мне и нужно. Свет там сначала очень яркий, а потом, после команды самочки, он становится таким же, как в коридоре, и я вижу странные предметы. Обратившись к генетической памяти, я таких же не нахожу, хотя вот эта плоская штука на самом верху, кажется, зовется «стол», только я до него не допрыгну.

И тут он уменьшается, спускаясь ко мне. Я вижу на нем предметы, которые узнаю, хоть и не видела никогда. Это «миски», и в них налито что-то белое. Я принюхиваюсь – пахнет незнакомо, но притягательно. Решаюсь лизнуть и просто захлебываюсь слюной – такой необыкновенной вкусной еды я никогда не пробовала. Только память хранит какое-то смутное воспоминание.

Хочется накинуться и выхлебать все, но первыми надо накормить малышек. Только они не умеют лакать, я тоже, на самом деле, но мне память немного помогает, а у них же совсем плохо. Жалко, что я еще пока не совсем Хи-аш и не знаю ответов на все вопросы. Надо попробовать покормить Си, у нее память активна, может быть, получится.

– Ты иметь проблема? – спрашивает меня самочка.

Я поднимаю голову, чтобы увидеть тревогу в ее глазах, испытывая затем чувство благодарности – она не лезет, а сначала спрашивает. Надсмотрщики сразу бы начали бить, поэтому малышки легко пугаются, и я тоже…

– Си и Хи не умеют лакать, – объясняю я самочке, надеясь на то, что она может решить эту проблему.

И действительно может! Она куда-то уходит, а потом приносит два белых цилиндра, у которых на конце есть поильник, только мягкий, а не твердый, как у нас был. Самочка показывает мне, что нужно сунуть поильник в рот малышке, но держать цилиндр вертикально.

– Разрешать помогать? – как-то очень жалобно спрашивает меня самочка.

Я даже не знаю, что сказать, поэтому обращаюсь к Хи. Малышка еще ничего не понимает и пугается всего одинаково, а вот Си в чужих руках может от страха… Я объясняю Хи, что эта самочка только покормит ее и вернет, Си удивленно смотрит на меня, но затем кивает, для нее же все, что я делаю, априори правильно.

– Покорми, только осторожно, – я протягиваю Хи этой странной самочке и замираю.

У нее совершенно точно есть свои маленькие, я вижу это по тому, как уверенно она берет малышку, поворачивая на спинку, но так, что той очень удобно, и Хи даже обнимает цилиндр конечностями. Я смотрю на это, понимая, что Си так будет удобнее. Осторожно взяв доченьку, я повторяю движения самочки, а Си начинает есть с такой жадностью, как будто две смены еды не питалась. Спустя мгновение я слышу звук, который раньше не слышала никогда, – мои малышки урчат.