Детоубийцы

Наибол?е интимные друзья Сахара знали, что эти сплетни им?ли свое основанiе. Трактиръ въ самомъ д?л? мало интересовалъ его. Главный его промыслъ начинался ночью, посл? закрытiя трактира. Не даромъ онъ былъ когда?то карабинеромъ и исходилъ весь берегъ. Каждый м?сяцъ на морской берегъ выбрасывались грузы, множество черныхъ т?ней катили ихъ по песку, поднимали и проносили черезъ Деесу къ берегу озера. Зд?сь большiя барки, лауды Альбуферы, вм?щавшiе бол?е ста м?шковъ риса, нагружались грузомъ табаку и медленно уплывали въ темнот? къ материку. А на сл?дующiй день все было шито и крыто.

Трактирщикъ выбиралъ для этихъ экспедицiй самыхъ см?лыхъ завсегдатаевъ трактира. Несмотря на свои молодые годы, Тонетъ два или три раза удостоился его дов?рiя, какъ челов?къ сильный и осторожный. Въ такой ночной работ? ловкiй парень могъ заработать два или три дуро, которыя потомъ часто оставлялъ въ рукахъ трактирщика, выпивая въ его трактир?. И однако, обсуждая на другой день случайности экспедицiи, въ которой они были главными д?йствующими лицами, несчастные говорили съ восхищенiемъ: «Какой нашъ трактирщикъ храбрецъ! Какъ безбоязненно подвергается онъ одпасности быть пойманнымъ!

Д?ла шли хорошо. На берегу вс? были сл?пы, благодаря ловкости трактирщика. Его старые алжирскiе друзья исправно присылали ему свой грузъ, и д?ло устраивалось такъ ловко, что трактирщикъ, хотя и щедро плативщiй т?мъ, кто могъ донести, богат?лъ посл? каждаго предпрiятiя. Уже въ первый годъ своего пребыванiя въ Пальмар? онъ купилъ рисовыя поля, а въ верхнемъ этаж? трактира былъ спрятанъ м?шокъ съ серебряной монетой, изъ котораго онъ давалъ взаймы деньги нуждающимся.

Популярность его быстро росла. Первоначально ему дали кличку Сахаръ въ виду мягкаго и сладкаго акцента, съ которымъ онъ выражался да ломаномъ валенсiанскомъ нар?чiи. Потомъ, когда онъ разбогат?лъ, народъ не забывая объ этой кличк?, сталъ называть его Пако (Франсискомъ) ибо, какъ утверждала его жена, такъ звали его на родин?, и онъ всегда приходилъ въ б?шенство, когда его называли Кико, какъ называли прочихъ Франсисковъ деревни.

Когда умерла его жеца, б?дная подруга несчастной поры его жизни, ея младшая сестра, некрасивая вдова рыбака, съ властнымъ характеромъ, хот?ла воцариться въ трактир? въ качеств? хозяйки, въ сопровожденiи всей своей родни. Они льстили Сахару съ той угодливостью, которую внушаетъ богатый родственникъ, и указывали на то, какъ трудно для одинокаго челов?ка стоять во глав? трактира. Недостаетъ женщины! Однако Сахаръ, всегда ненавид?вшiй свояченицу за ея злой языкъ, боясь, что она пожелаетъ занять еще теплое м?сто сестры, выгналъ ее, не обращая вниманiя на ея злобные протесты. Для надсмотра за трактиромъ достаточно и двухъ старухъ, вдовъ рыбаковъ, стряпавшихъ для прi?зжавшихъ изъ Валенсiи любителей блюдо: «чеснокiъ и перецъ», и чистивщихъ стойку, на которую облокачивались локтями вс? обитатели деревни.

Почувствовавъ себя на свобод?, Сахаръ заявилъ себя противникомъ брака: челов?къ состоятельный, какъ онъ, могъ жениться только на женщин? еще бол?е богатой! И до вечерамъ онъ, см?ясь, выслушивалъ Голубя, очень краснор?чиваго, когда заговаривалъ о женщинахъ.

Старый рыбакъ утверждалъ, что мужчина долженъ быть какъ соловей озера, который весело поетъ, пока на свобод?, и предпочитаетъ лучше умереть, ч?мъ быть запертымъ, когда его сажаютъ въ кл?тку.

Вс? свои сравненiя старикъ бралъ изъ жизни птиицъ Альбуферы. Женщины! Чортъ бы ихъ побралъ! Он? самыя неблагодарныя и забывчивыя существа на св?т?! Стоитъ только присмотр?ться къ б?днымъ «зеленымъ шейкамъ» озера. Он? всегда летаютъ въ компанiи самки и безъ нея не могутъ даже отыскать себ? пищу. Охотникъ стр?ляетъ по нимъ! И что же, если падаетъ самка, б?дттый самецъ, вм?сто того, чтобы спастись, все кружится надъ т?мъ м?стомъ, гд? погибла его подруга, пока охотникъ не покончитъ и съ нимъ. Если же падаетъ б?дный самецъ, самка улетаетъ, не озираясь назадъ, такой же веселой, какъ будто ничего не случилось, и зам?тивъ исчезновенiе самца, ищетъ себ? другого. Таковы вс? женщины, какъ т?, которыя носятъ перъя, такъ и т? которыя носятъ юбки!

Тонетъ ггроводилъ вечера въ трактир?, играя въ карты, и съ тоской ожидая воскресенья, когда, сможетъ тамъ провести ц?лый день. Ему нравилось сид?ть неподвижно, за кружкой вина, швыряя засаленныя карты на скатерть, покрывавшую столики, и отм?чая ставку маленькими камешками или маисовыми зернами. Жаль, что онъ не такъ богатъ, какъ Сахаръ, чтобы всегда вести жизнь барина. Онъ приходилъ въ б?шенство при мысли о сл?дующемъ дн?, когда ему придется утомляться, работая въ барк?, и такъ велика была его л?нь, что трактирщикъ уже не приглашалъ его на ночныя экскурсiи, видя, съ какимъ неудовольствiемъ онъ таскалъ грузы и какъ онъ ссорился съ товарищами, чтобы изб?жать работы.

Онъ былъ д?ятеленъ и стряхивалъ съ себя свою сонливость и л?нь только наканун? какого?нибудь развлеченiя. Во время большого праздника въ честъ Младенца Іисуса, на третiй день Рождества, Тонетъ отличался между вс?ми молодыми людьми озера. Когда вечеромъ прi?зжала изъ Катаррохи музыка въ большой барк?, юноши бросались въ воду канала, вступая въ драку съ т?мъ, кто опережалъ другихъ и завлад?валъ большимъ барабаномъ. Кто похищалъ большой инструментъ, взваливалъ его себ? на плечи и прогуливался съ нимъ по деревн?, чтобы этимъ подвигомъ похвастаться передъ д?вицаiми.

Тонетъ погружался по самую грудь въ холодную, какъ ледъ, воду, вступалъ въ рукопашную съ наибол?е см?лыми, ухватывался за бортъ барки и завлад?валъ огромнымъ барабаномъ.

Потомъ впродолженiи трехъ праздничныхъ дней устраивались бурныя развлеченiя, кончавшiяся большей частью дракой. Устраивался балъ на площади при св?т? смоляныхъ факеловъ, и Тонетъ танцовалъ съ другими, мен?е красивыми, но лучше од?тыми д?вушками, оставляя Нелету сид?ть, такъ какъ она была же его нев?стой, а ночью раздавались альбы, серенады молодыхъ людей, переходившихъ до утра отъ одной двери къ другой, расп?вая п?сни, взявъ съ собой для подкр?пленiя бурдюкъ съ виномъ, сопровождая каждый куплетъ взрывомъ похожаго на ржанье см?ха и выстр?лами.

Короткое праздничное время кончалось, и Тонетъ снова скучалъ за работой, видя передъ собой все то же озеро. Порой онъ удиралъ, пренебрегая гн?вомъ отца, высаживался въ гавани Катаррохи и скитался по деревушкамъ материка, гд? им?лъ друзей со временъ жатвы. Иногда онъ отправлялся черезъ Салеръ въ Валенсiю съ твердымъ р?шенiемъ остаться въ город?, пока голодъ вновь не гналъ его въ хату отца. Онъ вид?лъ вблизи жизнь т?хъ, кто не работалъ, и возненавид?лъ злуго судьбу, заставлявшую его оставаться, какъ какое?то земноводное существо, въ стран? тростниковъ и ила, гд? челов?къ съ д?тскихъ л?тъ заключенъ въ маленькой барк?, в?чномъ гробу, безъ котораго онъ не можетъ двинуться ни на шагъ.

Въ немъ просыпалась жажда наслажденiя, б?шеная и властная. Онъ игралъ въ трактир? до полуночи, пока хозяинъ не прогонялъ его. Онъ испробовалъ вс? спиртные напитки, которые въ ходу на Альбуфер?, включая чистый абсентъ, который привозятъ съ собою городскiе охотники, м?шая его съ вонючей водою озера, и не разъ ночью, когда онъ растягивался на жалкомъ лож? въ хат?, глаза отца сл?дили за нимъ съ суровымъ выраженiемъ, зам?чая его шатающуюся походку и порывистое дыханiе пьянаго. Д?дъ протестовалъ гн?вными словами. Пусть бы пилъ вино! Это д?ло святое и правильное! В?дь всю жизнь приходится жить на вод?! Хорошiй рыбакъ долженъ держать желудокъ въ тепл?… Но водка!? Такъ началъ старый Пiавка!..

Тонетъ забылъ свои прежнiя привязанности. Онъ билъ Подкидыша, мучая ее, какъ покорное животное, и почти не обращалъ вниманiя на Нелету, нетерп?ливо огрызаясь на ея слова. Если онъ и слушался отца, то д?лалъ это съ такимъ насилiемъ надъ собою, что стойкiй труженикъ бл?дн?лъ, размахивая своими сильными ручищами, какъ будто хот?лъ разорвать его на части. Молодой челов?къ презиралъ вс?хъ въ деревн?, видя въ нихъ жалкое стадо, рожденное для голода и труда, изъ рядовъ котораго онъ какой бы то ни было ц?ной долженъ выбиться. Когда возвращавшiеся съ ловли рыбаки гордо показывали свои корзины съ угрями и линями, онъ только улыбался. Проходя мимо дома священника, онъ вид?лъ Пiавку, который, по ц?лымъ чаоамъ сид?лъ въ дверяхъ, читая религiозныя книги, придавая своему плутовскому лицу кающееся и смиренное выраженiе. Негодяй! Какое ему было собственно д?ло до этихъ книгъ, которыя ему давали церковнослужителн?

Тонетъ хот?лъ жить, сразу насладиться вс?ми прiелестями существованiя. Ему казалось, что вс? обитающiе по ту сторону озера, въ богатыхъ м?стечкахъ или въ большомъ шумномъ город?, похищали у него часть наслажденiй, на которыя онъ им?лъ неоспоримыя права.

Во время жатвы риса, когда на Альбуферу со вс?хъ концовъ провинцiи, прибывали тысячи людей, привлеченные высокой заработной платою, предлагаемой собственниками, нуждавшимися въ рабочихъ рукахъ, Тонетъ немедленно же примирялся съ этимъ уголКкомъ мiра. Онъ вид?лъ новыя лица, встр?чалъ друзей, и ему нравились веселые нравы этихъ бродягъ, которые, съ серпомъ въ рук? и м?шкомъ съ одеждой за спиной, шли съ м?ста на м?сто, работая, пока св?тило солнце, чтобы напиться, какъ только наступала ночь.

Онъ приходилъ въ восторгъ отъ полной приключенiй жизни этихъ людей, отъ ихъ разсказовъ бол?е интересныхъ, ч?мъ сказки, шопотомъ разсказываемыя у огня очага. Одни побывали въ Америк? и забывъ о лишенiяхъ, вынесенныхъ въ отдаленныхъ странахъ, говорили о нихъ, какъ о ра?, гд? вс? купаются въ золот?. Другiе разсказывалй о своемъ долгомъ пребыванiи въ дикомъ Алжир?, на самой границ? съ Пустыней, гд? они долгое время прятались посл? удара ножа, нанесеннаго публично, или воровства, въ которомъ ихъ неосновательно обвинили враги. Слушая эти разсказы, Тонетъ чувствовалъ въ гнилой дыр? Альбуферы экзотическiй ароматъ этихъ чудесныхъ странъ, вид?лъ въ блеск? фарфоровыхъ плитъ трактира вс? ихъ волшебныя богатства.

Дружба съ бродягами становилась все т?сн?е, особенно когда, посл? окончанiя жатвы и получки ими заработной платы, Тонетъ участвовалъ съ ними въ дикой оргiи, по вс?мъ ближайшимъ къ озеру деревенькамъ. Это было безумное шествiе изъ трактира въ трактиръ, съ ночными серенадами передъ окнами, кончавшимися всеобщей дракой, когда выходили деньги, вино казалось бол?е кисльмъ и возникали ссоры изъ?за вопроса, кто обязанъ платить.

Одна изъ подобныхъ экскурсiй прославилась на всю Альбуферу. Она продолжалась бол?е нед?ли и все это время Тони не видалъ сына въ Пальмар?. Было изв?стно, что вся шумливая банда, какъ дикое стадо, шла по направленiю къ Рибер?, что въ Сольан? они вступили въ борьбу съ стражниками и что въ Суек? двоимъ изъ толпы были пробиты головы во время пьяной свалки въ трактир?. За этой шайкой безумцевъ сл?домъ шли жандармы.

Однажды ночью Тони былъ ув?домленъ, что его сынъ, наконецъ, появился въ трактир? Сахара, въ испачканномъ иломъ плать?, какъ будто упалъ въ каналъ, съ глазами, блест?вшими отъ семидневнаго пьянства. Мрачный труженикъ пошелъ туда, молчаливый, какъ всегда, онъ слегка пыхт?лъ и его сжатыя губы дрожали. Посредин? трактира сид?лъ его сынъ и пилъ съ жаждой пьянаго, окруженный внимательной публикой, см?ша ее своимъ разсказомъ о темныхъ подвигахъ, совершенныхъ во время этой увеселительной прогулки.

Ударомъ руки Тони вышибъ кружку, которую сынъ подносилъ ко рту, такъ что голова его упала на плечо. Ошеломленный ударомъ, видя передъ собой отца, Тонетъ на мгновенiе съежился, потомъ въ его глазахъ засверкалъ нечистый мутный огонекъ, внушившiй страхъ, и онъ бросился на отца, крича, что никто, даже собственный отецъ, не будетъ его бить безнаказанно.

Было нелегко побороть этого челов?ка, серьезнаго и молчаливаго, стойкаго какъ олицетворенiе долга, рука котораго окр?пла отъ тридцати л?тъ безпрестанной борьбы съ нуждой. Не разжимая губъ, онъ далъ маленькому зв?рю нам?ревавшемуся его укусить, пощечину, отъ которой тотъ закачался, и въ то же самое время ударомъ ноги отбросилъ его къ ст?н?, такъ что сыаъ упалъ лицомъ внизъ на столъ, за которымъ сид?ла компанiя игроковъ.

Пос?тители набросились на отца, боясь, что въ своемъ гн?в? молчаливаго великана онъ вс?хъ побьетъ. Когда возстановилось спокойствiе и выставили Тони, сынъ его усп?лъ исчезнуть. Онъ уб?жалъ, поднявъ съ отчаянiемъ руки. Его побили! Его, котораго такъ боялись! Да еще въ присутствiи всего Пальмара!

Прошло н?сколько дней и о Тонет? не было ни слуха ни духа. Потомъ кое?что узнали отъ людей, отправлявшихся на рынокъ въ Валенсiю. Тонетъ находится въ казарм? Монте Оливете и скоро думаетъ отплыть въ Кубу. Онъ позволилъ себя завербовать. Посл? своего отчаяннаго б?гства въ городъ, онъ бывалъ въ трактирахъ недалеко отъ того м?ста, гд? разв?вался флагъ конторы для отправки добровольцевъ за океанъ. Киш?вшiй тамъ людъ, ожидавшiе отправки добровольцы и хитрые вербовщики, склонили его къ этому шагу.

Тони первоначально хот?лъ протестовать. Сыну н?тъ еще 20 л?тъ. Д?ло это противозаконное! Къ тому же онъ его сынъ, его единственный сынъ! Д?дъ съ обычной своею суровостью отговорилъ его отъ вм?шательства. Это лучшее, что могъ придумать внукъ. Онъ росъ неправильно. Пусть себ? по?здитъ по св?ту и испытаеггъ лишенiя. Уже его приструнятъ! А если онъ умретъ, ну что же? Однимъ бродягой будетъ меньше! Въ конц? концовъ вс?мъ придется умереть, рано или поздно.

Никто не удержалъ молодого челов?ка. Одна только Подкидышъ, тайкомъ уб?жавъ изъ хаты, явилась въ Монте Оливете и простилась съ нимъ въ слезахъ, передавъ ему его поатье и вс? деныьги, которыя могла взять безъ в?дома Тони. Ни слова о Нелет?! Казалось, женихъ совс?мъ забылъ о ней.

Прошло два года, и То6етъ не давалъ о себ? знать.

Однажды пришло письмо на имя отца, начинавшееся драматическими фразами, исполненными неискренней чувствительности, въ которомъ Тонеть просилъ у отца прощенiе, а потомъ разсказывалъ о своемъ новомъ положенiи. Онъ былъ жандармомъ въ Гуантанамо и ему жилось недурно. Въ его стил? чувствовался н?который высоком?рный апломбъ, свойственный челов?ку, который ходитъ съ ружьемъ на плеч? и внушаетъ страхъ и уваженiе. Здоровье его было превосходно. Ни мал?йшаго недомоганiя, съ т?хъ поръ, какъ онъ с?лъ на пароходъ. Уроженцы Альбуферы превосходно переносятъ климатъ острова. Кто выросъ на этой Лагун?, питаясь водой, см?шанной съ иломъ, можетъ безъ страха итти куда угодно: онъ доросъ до любого климата.

Потомъ вспыхнула война. Въ хат? Тони Подкидышъ дрожала вс?мъ т?ломъ, плача по угламъ, когда до Пальмара доходили смутныя изв?стiя о битвахъ, происходившихъ тамъ далеко. Въ Пальмар? горе обрушилось на двухъ женщинъ. Ихъ сыновья были призваны и отправлялись на войну среди отчаянныхъ слезъ, словно имъ больше не придется увид?ть своихъ.

Письма Тонета носили, напротивъ, успокаивающiй характеръ, дышали большой ув?ренностью. Онъ былъ теперъ капраломъ кавалерiйскаго отряда и казался очень довольнымъ своей судьбой. Онъ описывалъ себя очень подробно: онъ носптъ полосатый мундиръ и большую панаму, лакированные полсапожки, у пояса саблю, за спиной ружье – маузеръ и наполненный патронами патронташъ! О немъ пусть не заботятся. Такая жизнь какъ разъ въ его вкус?, хорошая плата, много движенiя и столько же свободы, сколько и опасности. «Пусть разразится война!» весело писалъ онъ. И въ его словахъ чувствовался на далекомъ разстоянiи фанфаронствующiй солдатъ, удовлетворенный своимъ призванiемъ, съ восхищенiемъ подвергающiй себя утомленiю, голоду и жажд?, лишь бы освободиться отъ однообразнаго повседневнаго труда, живущiй вн? законовъ обычной нормальной жизни, им?ющiй возможность убивать, не опасаясь наказанiя, и на все смотрящiй, какъ на свое, навязывая свою волю другимъ подъ защитой суровыхъ требованiй войны.

Нелета иногда осв?домлялась о жизни жениха. Мать ея умерла и она жила теперь въ хат? тетки. Чтобы заработать себ? хл?бъ насущный, ода служила служанкой въ дом? Сахара въ т? дни, когда являлись необычные пос?тители и приходилось много готовить.

Она появлялась въ хат? Голубей и спрашивала Подкидыша, н?тъ ли писемъ. Слушала она съ опущенными глазами, сжавъ губы, чтобы лучше сосредоточить свое вниманiе. Ея привязанность къ Тонету, казалось, остыла посл? его б?гства, когда онъ совс?мъ не вспомнилъ о нев?ст?. Глаза ея блест?ли, и она улыбалась, бормоча «спасибо», когда въ конц? письма солдатъ называлъ ее и слалъ ей свой прив?тъ. Однакотона не выражала никакого желанiя, чтобы молодой челов?къ вернулся и не приходила въ восторгъ, когда онъ строилъ воздушные замки, ув?ряя, что вернется, да еще съ офицерскими нашивками. Нелета была занята другими д?лами. Она была теперь первой красавицей Альбуферы. Она была небольшого роста, но ея св?тло – рыжiе волосы росли такъ пышно, что образовывали на голов? шлемъ изъ стараго потускн?вшаго отъ времени золота. Кожа ея была б?лая, прозрачная, испещренная жилками, какой не видно было у пальмарскихъ женщинъ, чешуйчатая, отливавшая металлическимъ блескомъ кожа которыхъ им?ла отдаленное сходство съ кожей озерныхъ линей. Ея маленькiе, св?тло – зеленые глаза блест?ли, какъ дв? капли вермута, любимаго напитка валенсiанскихъ охотниковъ. Все чаще ей приходилось бывать въ трактир? Сахара. Уже не помогала она только при исключительныхъ обстоятельствахъ. Она проводила теперь ц?лый день въ трактир?, занятая чисткой, продавая вино за стойкой, присматривая за огнемъ, на которомъ шип?ли сковороды, а когда наступала ночь, гордо возвращалась домой въ сопровожденiи тетки, обращая на себя всеобщее вниманiе, чтобы то было в?домо враждебнымъ родственникамъ Сахара, уже поговаривавшимъ о томъ, что Нелета спитъ съ хозяиномъ.

Сахаръ уже не могъ обходиться безъ нея. Вдовецъ, до сихъ поръ жившiй спокойно со своими старыми служанками, при вс?хъ выражая свое презр?нье къ женщинамъ, былъ не въ силахъ противостоять близости этого насм?шливаго существа, ходившаго вокругъ него съ кошачьей грацiей. Б?дный трактирщикъ воспламенялся отъ зеленыхъ глазъ этой кошечки. Стоило ей только увид?ть его снокойнымъ и она заставляла его терять равнов?сiе ловкимъ прикосновенiемъ, позволявшимъ ему догадываться о ея скрытыхъ прелестяхъ. Посл? столькихъ л?тъ воздержанiя, ея слова и взгляды возбуждади немолодого трактиршика. Пос?тители вид?ди его то съ оцарапаннымъ лицомъ, то съ синяками подъ глазами и см?ялись надъ его смущенными объясненiями. Недурно защищается д?вица противъ посягательствъ Сахара! Она воспламеняетъ его взглядами, чтобы потомъ успокоить ногтями! Порою во внутреннихъ комнатахъ трактира съ шумомъ отодвигалась мебель, дрожали отъ б?шенаго сотрясенiя ст?ны, и пировавшiе пос?тители иронически посм?ивадись. Это Сахаръ ухаживаетъ за своей кошечкой! Вотъ увидите, онъ покажется за стойкой, съ новой царапиной на лиц?!

Борьба не могла продолжаться в?чно. Нелета была достаточно сильна, чтобы не сдаться толстому старику, дрожавшему при каждой ея угроз?, что она не вернется больше въ трактиръ. Весь Пальмаръ былъ потрясенъ изв?стiемъ о женитъб? Сахара, хотя вс? и ожидали такого исхода. Свояченица его переходила отъ одной двери къ другой, изрыгая проклятiя. Женщины собирадись поболтать передъ хатами. Ахъ, эта лицем?рка! Сум?ла поймать на крючокъ богат?йшаго челов?ка Альбуферы! Никто не вспоминалъ о ея старой помолвк? съ Тонетомъ. Прошло шесть л?тъ съ т?хъ поръ, какъ онъ у?халъ, и р?дко кто возвращается оттуда, гд? онъ находился.

Вступивъ на правахъ хозяйки въ законное влад?нiе трактиромъ, черезъ который проходила вся деревня и куда обращались за деньгами подъ проценты вс? нуждавшiеся, Нелета не возгордилась и не пожелала отомстить кумушкамъ, клеветавшимъ на нее въ т? дни, когда она была еще служанкой. Со вс?ми она обращалась ласково и только чтобы изб?гать фамильярностей, ставила между собой и пос?тителями стойку въ вид? преграды.

Въ хату Голубей она уже не возвращалась больше. Съ Подкидышемъ говорила, какъ съ сестрой, когда та приходила покупать что?нибудь, а дядюшк? Голубю она подносила вино въ самомъ большомъ стакан?, и не напоминала ему о его маленькихъ долгахъ. Тони р?дко пос?щалъ трактиръ. Но при вид? его Нелета кланялась съ выраженiемъ уваженiя, словно этотъ молчаливый и замкнутый челов?къ былъ для нея ч?мъ?то въ род? отца, не желавшаго ее признать, но котораго она втайн? все же уважаетъ.

То были единственныя проявленiя ея былой привязанности. Она управляла трактиромъ, точно никогда ничего другого не д?лала, ум?ла однимъ словомъ укрощалъ пьяныхъ. Ея б?лыя всегда обнаженныя руки, казалось, привлекали народъ со всего берега Альбуферы. Д?ла шли хорошо и Нелета съ каждымъ днемъ становилась все св?ж?е, миловидн?е и выооком?рн?е, словно въ ея т?ло сразу вошло все богатство мужа, о которомъ на озер? гаворили съ такимъ благогов?нiемъ и такой завистью.

Напротивъ, Сахаръ посл? женитьбы обнаруждвалъ признаки упадка. Жена его точно хорош?ла и здоров?ла на его счетъ. Разбогат?въ, ставъ мужемъ красив?йшей д?вушки Альбуферы, онъ р?шилъ, что насталъ моментъ, въ первый разъ въ жизни захворать. Время не благопрiятствовало контрабанд?. Молодые, неопытные чиновники, на обязанности которыхъ лежалъ досмотръ за морскимъ берегомъ, не допускали никакихъ темныхъ д?лъ, и такъ какъ Нелета лучше мужа управляла трактиромъ, то посл?днiй, не зная, ч?мъ заняться, посвятилъ себя тому, что бол?лъ, обычному развлеченiю богачей, какъ выражался дядюшка Голу бь.

Старикъ лучше всего понималъ, откуда бол?знь Сахара и говорилъ о ней съ насм?шливымъ выраженiемъ. Въ немъ проснулось влюбленное животное, спавшее впродолженiи многихъ л?тъ, когда онъ испытывалъ лишь страсть къ нажив?.

Нелета оказывала на него такое же влiянiе, какъ тогда, когда она была его служанкой. Блескъ ея маленькихъ зеленыхъ глазъ, улыбка, слова, прикосновенiе ея руки, когда ихъ пальцы встр?чались, наполняя за стойкой стаканы, всего этого было достаточно, чтобы онъ терялъ спокойствiе. Разница была только та, что трактирщикъ уже не получалъ царапинъ и когда оставлялъ прилавокъ, не возбуждалъ негодованiе и смущенiе въ пос?тителяхъ… Такъ проходило время. Сахаръ жаловался на странныя бол?зни: то у него бол?ла голова, то желудокъ. Онъ становился все бол?е тучнымъ и вялымъ, и подъ его тучностью скрывалось его истощенiе. Рядомъ съ нимъ Нелета все бол?е расцв?тала, словно жизнь, уходя изъ его организма, омывала ее плодороднымъ дождемъ.

Дядюшка Голубь коментировалъ это положенiе съ комической важностью. Потомство Сахара будетъ столь обильно, что заселитъ весь Пальмаръ. Однако прошло четыре года и Нелета несмотря на свое страстное желанiе не становилась матерью. Она мечтала им?ть сына, чтобы закр?пить свое положенiе, столь ловко завоеванное, и чтобы, какъ она выражалась, насолить родствениикамъ покойной первой жены Сахара. Въ середин? каждаго года по деревн? разносился слухъ, что она въ интересномъ положенiи и, входя въ трактиръ, женщины разсматривали ее испытующе и внимательно, прекрасно понимая важность подобнаго событiя въ борьб? трактирщицы съ ея врагами. Однако надежда всегда оказывалась неосновательной.

Каждый разъ, когда предполагали, что Нелета станетъ матерью, на ея счетъ ходили самыя жестокiя сплетни. Враждебныя ей женщины ядовито подумывали о какомъ?нибудь собственник? рисовыхъ полей изъ т?хъ, что прi?зжали изъ Риберы и отдыхали въ трактир?, о какомъ?нибудь охотник? изъ Валенсiи, даже о лейтенант? карабинеровъ, который, соскучившись въ одинокой Торре Нуева, порой привязывалъ свою лошадь за оливковое дерево передъ трактиромъ, пере?хавъ по илу каналовъ, словомъ обо вс?хъ, мен?е же всего о больномъ Сахар?, бол?е ч?мъ когда либо находившемся во власти той ненасытной страсти, которая его, казалось, пожирала.

Нелета улыбалась въ отв?тъ на эти сплетни. Онатне любила мужа, она была въ этомъ ув?рена. Ей больше нравились многiе пос?тители трактира, но она была благоразумна, кавъ женщина эгоистическая и разсудочная, которая вышла замужъ по разсчету, и не желаетъ нев?рностью нарушать свой покой.

Однажды пронеслась в?сть, что сынъ дядюшки Тони находится въ Валенсiи.

Кончилась война. Батальоны, лишенные оружiя, походившiе на жалкую толпу, прибывали въ гавани. То были скелеты голода, призраки лихорадки, желтые, какъ восковыя св?чи, употребляющiяся только на похоронахъ, и въ ихъ глубоко впавшихъ глазахъ сверкала жажда жизни, какъ зв?зда въ глубин? колодца… Вс? отправлялись домой неспособные работать, обреченные умереть раньше года на лон? семьи, поставившей челов?ка и получавшей обратно т?нь.

Тонета встр?тили въ Пальмар? съ любопытствомъ и энтузiазмомъ. Онъ одинъ вернулся оттуда въ деревню. И какимъ онъ вернулся! Весь исхудалый отъ посл?днихъ дней войны, такъ какъ онъ былъ однимъ изъ т?хъ, которые выдержали блокаду Сантъ – Яго. Но несмотря на это онъ казался сильнымъ. Старыя кумушки восхищались его худымъ, стройнымъ т?ломъ, его воинственными позами, которыя онъ принималъ у рахитическаго оливковаго дерева на площади, крутя усы, украшенiе, которымъ во всемъ Пальмар? гордился только начальникъ карабинеровъ и демонстрируя большую коллекцiю панамъ, единственный багажъ, вывезенный имъ съ театра войны. По вечерамъ въ тракткр? Сахара собирались люди, чтобы послушать его разсказы о тамошнихъ д?лахъ.

Онъ забылъ свои солдатскiя фанфаронады о томъ, какъ онъ билъ подозрительныхъ въ его глазахъ мирныхъ гражданъ, и входилъ въ хижины съ револьверомъ въ рукахъ. Теперь вс? его разсказы касались американцевъ, янки, которыхъ онъ вид?лъ въ Сантъ – Яго. Народъ высокiй и кр?пкiй, ?дятъ много мяса и носятъ маленькiя шляпы. Этими чертами исчерпывалось его описанiе. Огромный ростъ враговъ былъ единственнымъ уц?л?вшимъ въ его памяти впечатл?нiемъ. И среди безмолвiя раздавались вдругъ взрывы всеобщаго см?ха, когда Тонетъ разсказывалъ, какъ одинъ изъ этихъ молодцовъ, видя, что на немъ одни лохмотья, подарилъ ему передъ отъ?здомъ штаны, но такiе большiе, что онъ въ нихъ исчезалъ, какъ въ парус?!

Стоя за, стойкой, Нелета слушала его, глядя на него. Глаза ея были безъ выраженiя. Похожiе на дв? зеленыя капли, они были лишены блеска и однако ни на минуту не могли оторваться отъ Тонета, словно желая впитать въ себя эту воинственную фигуру, столь непохожую на окружающихъ и на того мальчика, который десять л?тъ назадъ считалъ ее своей нев?стой.

Сахаръ, преисполненный патрiотизма, восхищенный необычайнымъ множествомъ пос?тителей, которыхъ привлекалъ Тонетъ, похлопывалъ солдата, подносилъ ему вина и разспрашивалъ о Куб?, желая узнать объ изм?ненiяхъ, происшедшихъ съ того отдаленнаго времени, когда онъ тамъ былъ.