Я развернулся и потопал к своему подъезду.
– Спасибо за помощь! – донёсся до меня слабый женский голос.
Я не стал оборачиваться. Темно. Всё равно, ничего не увижу.
Продуктов у меня хватало, и я два дня не ходил в магазин. Но, возвращаясь с работы, я обращал внимание на то, что спиленных деревьев возле нашего дома больше нет. Похоже, коммунальщики угомонились.
Когда я пришёл в магазин, то специально встал в её кассу. Настя была сосредоточена на своей работе и не обратила внимания на очередного покупателя.
– Здравствуйте, Настя, – сказал я, когда подошла моя очередь.
– Здравствуйте.
В её голосе не было энтузиазма. Обычный голос усталого человека. Но с другой стороны: чему ей радоваться? Ну, помог. Что здесь такого? Экстраординарного? Прикажете на шею теперь вешаться?
«Ах, милый, драгоценный Денис, я так рада, что вы соизволили посетить наш магазин. Несказанное счастье от лицезрения вашей бесподобной физиономии просто распирает меня. Как бы не лопнуть от переполняющего меня чувства. А ведь я ещё не отблагодарила вас. Скажите, что я должна сделать для вас?»
Действительно, что? Нужна мне благодарность малознакомой девушки? Сказали спасибо? Сказали. Что ещё тебе надо?
В том-то и дело, что ничего мне от неё не надо.
Но почему в душе какая-то неудовлетворённость? Чего-то там не хватает. Маленькой, крохотной деталюшки. Знать бы, какой?
х х х
На другой неделе я работал во вторую смену. Подходя к дому, я услышал знакомое: шуррр, шурр, шурр. Метёт. Я кашлянул, чтобы не испугать девушку. Шуршание прекратилось. Но никого не было видно. Как можно работать в такой темноте? И главное – чисто.
– Здравствуйте, Настя! – крикнул я. – Не пугайтесь. Это я, Денис.
– Я и не боюсь. Я знаю, что это вы.
– Откуда? Ещё скажите, что видите в темноте как кошка.
Я узнала вас по кашлю.
Феноменальная девушка. Неужели я постоянно кашляю в магазине? Не замечал за собой такого. Хотя, ни в чём нельзя быть уверенным.
– Вам помочь?
– Спасибо. С листьями я и сама справлюсь.
– А куда вы их деваете?
– Складываю в мешки, затем оттаскиваю к мусорным бакам.
– Разве женское дело таскать мешки с листьями?
– Они лёгкие.
Я разглядел-таки туго набитый мешок с листьями. Он стоял возле клумбы с цветами. Я взвесил мешок в руках.
Ого! Не такой и лёгкий.
Я взвалил мешок на плечи.
– Не надо! – сердито крикнула она.
– Почему?
– Вряд ли вашей девушке понравится то, что вы крутитесь возле другой.
– Во-первых, я не кручусь. А, во-вторых, какую девушку вы имеете в виду?
– Ту, от который вы так поздно возвращаетесь домой.
Однако. Что бы это значило? Даже интересно. Я с трудом удержал самодовольную улыбку, так и рвущуюся украсить мою физиономию. Хотя, в темноте Настя всё равно ничего бы не заметила.
– Увы. – Я «печально» вздохнул. – Мою девушку звать работа. Я эту неделю вкалываю во вторую смену. И каждый день буду возвращаться в это время. А вот вам негоже так поздно торчать одной на тёмной улице. О, идея! Давайте, я буду по утрам подметать ваш участок.
– С какой стати?
– Не волнуйтесь. Я не претендую на вашу зарплату. Мне своих денег хватает.
– Я и не волнуюсь. А вам не тяжело стоять с мешком на плечах?
Вот это да. Совсем забыл про груз. Я пулей понёсся к мусорным кагатам. Пристроил там злополучный мешок и вернулся к Насте. Она равномерно водила по асфальту дворницкой метлой.
– Есть ещё мешки?
– Пока нет.
– Вы так и не ответили на моё деловое предложение.
– Какое такое предложение?
– Подметать двор вместо вас.
– Не говорите глупостей.
– Что глупого в моём предложении?
– Всё.… Зачем вам это нужно? – после небольшой паузы спросила она.
Действительно, зачем? Я и сам не знал. Ну, не интересует она меня как женщина. Не интересует! Сколько можно повторять себе это? Тогда, что мне нужно от неё? Чего я пристаю к бедной девушке? За которую даже заступиться некому. А, может, поэтому и цепляюсь к ней? Вообразил себя защитником «униженной и оскорблённой»? А надобна ей моя защита? Сколько таких «униженных и оскорблённых» оказывались заурядными спившимися шалавами.
Я решил не врать.
– Сам не знаю, – честно сказал я. – Мне жалко вас. Вы такая маленькая. Беззащитная. Как ребёнок. Вас любой может обидеть. Сейчас развелось столько всяких маньяков.