Шмордонские игры

Сексот завалился в противоположную сторону и произнес:

– Не видел, не помню, не знаю!

– Нужно поставить стул боком к стенке и бить с одной стороны, – предложил Пахан, пыхтя сигарой. – Тогда от амортизации он станет отскакивать прямо под удар, и не надо будет размахивать томом в разные стороны. Ну, как в теннисе.

– Спасибо за профессиональный совет, – поблагодарил Квас, поднимая стул с Сексотом в вертикальное положение и подтаскивая его к деревянному плательному шкафу. – Но пусть лучше лупится головой в дерево. И амортизация лучше, и для памяти полезнее.

– Господин начальник, – сказал Сексот, встряхивая головой. – Ну хватит превышать полномочия! Пытки в Джаппурии запрещены!

– Да, – согласился с ним Квас, кладя административный том на стол и беря в руки Уголовный Кодекс. – Именно так, как ты и сказал, но – в отношении подданных королевы! А ты – шмордонский шпион, и потому наши законы на тебя не распространяются. У меня в руках Уголовный Кодекс, который толще Административного в два раза, и сейчас ты с ним познакомишься тоже. Получай!

Квас врезал Сексоту в ухо толстенным томом, голова того стукнулась о стенку шкафа и, отскочив от нее, попала под следующий удар. Министр полиции, как заправский теннисист, управлял оказавшейся у него в руках «ракеткой», а несчастный кумир миллионов, стукаясь головой об шкаф, вопил только одно:

– Не видел, не помню, не знаю!

Воздух в кабинете наполнился воплями Сексота, пыхтением грузного министра и гулкими звуками барабана, издаваемыми деревянным шкафом.

Пахан Родимый спокойным голосом комментировал:

– Хорошая техника, господин министр! Можно еще сверху приложиться, а то он в длину вытянется, и голова его будет походить на огурец.

В эту потрясающую своим трагизмом минуту дверь кабинета распахнулась и возникший на пороге сержант проорал:

– Господин министр! Тут духовная делегация!

Оттолкнув сержанта, в помещение ввалился отец Эндульген, волоча за собой лорда Крокозябла, на котором из одежды были только мокрые трусы, формой своей напоминавшие плавки. Лицевая и тыльная части тела посла великой державы контрастировали между собой самым резким образом. Если спереди Крокозябл был белым, то сзади его кожа пылала огненно-красным цветом.

От неожиданности сигара вывалилась из губ Пахана и шлепнулась на бетонный пол кабинета, подняв в воздух сноп веселых искр. Квас также удивился сверх всякой меры, в связи с чем том Уголовного Кодекса вырвался из его умелых рук, грохнулся вниз и зашелестел страницами.

Лишь Сексот не обратил никакого внимания на изменение обстановки, потому что находился в зажмуренном состоянии по случаю ожидания следующего удара книгой по уху. Сам же Крокозябл просто злобно сверкал глазами и молчал.

– Что это значит? – поинтересовался у Эндульгена начальник полиции Джяна, спрыгивая со стола и подбирая с пола сигару.

– Мною пойман шмордонский шпион! – хлопнув себя кулаком в грудь, сказал Эндульген с гордостью.

– А зачем его было ловить? – задал новый вопрос Пахан, попутно гася в пепельнице окурок.

– Но он же шпион! – воскликнул свистон.

– Об этом знает каждый дурак, – сообщил начальник полиции, мягкими шагами подходя к Эндульгену. – Посол Шмордонской империи не может не быть шпионом. Но он – официальный лазутчик, имеющий дипломатическую неприкосновенность. Зачем его было задерживать?

Пахан, подойдя к свистону вплотную, остановился и уперся взглядом в нетрезвые глаза святого отца.

– Но у него не было паспорта, – как-то неуверенно сказал свистон.

– А ты, святой отец, что, шморовизор не смотришь? – прошипел Пахан. – Газет не читаешь? Да рожу лорда Крокозябла (простите – лицо) разве что на рекламных плакатах не рисуют! Ты в собачьей будке живешь? А зачем тебе его документы понадобились? Паспорта? полиция проверяет! А твое свистонское дело – в душах ковыряться!

Начальник полиции уже орал в лицо отцу Эндульгену. Тот, пятясь к двери, ритуально свистел носом и испуганно моргал.

Пахан, наступая, продолжал:

– Я тебя посажу за превышение должностных иерархических полномочий! Хочешь документы проверять – снимай свое фиолетовое тряпье и иди в полицию работать!

Неожиданно для свистона его нос оказался зажатым в пальцах руки начальника полиции.

– Ай! – взревел Эндульген, роняя посох на пол.

Пахан плавно опустил руку с зажатым в ней носом вниз (отчего святой отец вынужден был сложиться в поясе пополам), сделал ею полукруг, и голова свистона застыла как раз напротив открытой двери. Начальник полиции разжал пальцы, сделал шаг назад, хорошенько размахнулся ногой и выдал отцу Эндульгену потрясающей силы пинок.

– Вон!!! – оформил действие его вопль.

Из груди свистона вырвался хриплый выдох, и он, сверкнув напоследок изумленными глазами, вынесся в коридор, откуда тут же послышался треск ломаемых его телом стульев. Пахан, подобрав с пола посох Эндульгена, вручил деревяшку сержанту, с удовольствием наблюдавшему за действиями своего начальника, и приказал:

– Этой дубиной проводи святого отца к выходу, а потом верни ее ему. Перед тем, как распрощаться с этим энтузиастом-общественником, не забудь выполнить контрольный удар по его тупой башке.

Сержант, козырнув, выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь. Несмотря на шумовую изолированность кабинета, из коридора все равно стали доноситься звуки тупых ударов и вопли отца Эндульгена, постепенно удалявшиеся в сторону выхода из здания.

Квас Ядреный тем временем подвинул к лорду Крокозяблу стул и участливо предложил:

– Присаживайтесь, господин посол.

– Вряд ли он сможет, – сказал Пахан Родимый, критическим взглядом осматривая спину Крокозябла.

– Сможет, – авторитетно заявил Квас. – Место, на котором сидят, у него не обгорело. Потому что в трусах…

– Да что вы все ко мне пристаете? – возмутился Крокозябл, усаживаясь на стуле. – Нигде я не обгорел! Лучше объясните мне, почему я оказался здесь?!

– Вы сами в этом виноваты, – ответил Квас. – Я понимаю, что новый Договор никак не ограничивает вас в свободе передвижений, но если б вы заранее сообщали нам о своих туристических маршрутах, то никогда бы не попали в такую ситуацию. Кстати, где ваши документы?

– Их украли на пляже, пока я купался! – с негодованием сообщил посол. – Никакого порядка у вас нет. В Шмордоне такого никогда бы со мной не случилось. И чемоданчик с дипломатической почтой стащили тоже! И шморофон…

– Не переживайте, – успокаивающе сказал Пахан. – Мы обязательно найдем.

– Надо вернуть чемодан как можно скорее. Я крайне заинтересован в этом.

– Мы тоже! – согласно кивнул головой Квас.

– Что «тоже»? – не понял Крокозябл.

– Заинтересованы в его находке, – пояснил Квас. – Он же набит шмордонскими секретами и шпионскими явками! Мы чемоданчик найдем, почитаем, а потом сразу же вернем вам.

– Не имеете права вскрывать дипломатическую почту! – истерически взвизгнул шмордонский посол. – Чемодан опечатан!

– Не переживайте вы так! – ласково произнес Квас. – Мы же знаем, что вы – шпионский резидент. И ничего вам не делаем. И вы будете знать, что почта вскрывается. И тоже ни черта сделать не сможете. Это же законы жанра!

Крокозябл, надув губы, перевел взгляд на Сексота, тихо сидевшего в углу с видом, будто ничто его не касается. Квас, подойдя к шпиону, взял того за опухшее от произведенной ранее экзекуции ухо и, повернув его голову в сторону шмордонского посла, поинтересовался:

– Ты знаешь этого человека?