Метаморфоза Остапа Бендера

Приблизившись к профессору на расстояние полуметра, Сталин спросил:

– Товарищ Елизаров, когда ваш аппарат будет способен выполнять свою функцию по перемещению в будущее?

– Аппарат готов начать работу хоть сейчас, – быстро ответил Георгий Михайлович. – Только вот есть небольшой риск того, что первый пассажир этой машины может заблудиться во времени или раствориться в космическом пространстве. В связи с этим, думаю, вам не стоит рисковать. Естественно, без вашего разрешения мы испытаний не проводили. Машину нужно на ком-нибудь испробовать.

Сталин, заложив руки за спину, прошелся по кабинету, недовольно фыркнул. Изобразив на лице искусственную улыбку, он одобрил слова Елизарова:

– Да, я не имею права рисковать собой.

Сталин замолчал, затягиваясь табачным дымом. Пройдясь по кабинету, он добавил:

– Кроме того, в данный момент государство и народ нельзя оставлять без вождя ни на минуту – пропадут. Ведь у нас еще много врагов, внутренних и внешних. Об этом нельзя забывать ни на секунду! Глуп тот, кто считает иначе…

Затем вождь всех народов спросил:

– Как вы думаете, Георгий Михайлович, кого можно послать в будущее? У вас есть кандидатура? Ведь это дело особой государственной важности и чрезвычайно секретное.

Профессор сказал, покачав головой, что пока у него на примете никого нет.

– Если разрешите, я постараюсь найти подходящего человека, который, как представляется, должен быть не только с нормальными политическими убеждениями, но и уметь держать секрет. Претендент должен быть лицом асоциальным, то есть имеющим минимальное количество социальных связей. Ведь об этом деле может знать лишь ограниченный круг лиц!?

С этими словами Георгий Михайлович вопросительно взглянул на Сталина.

– Я, вы и пассажир, – ответил вождь. – Больше никто. Вашим сотрудникам скажите, что вся деятельность по изобретению машины времени заморожена, поскольку Сталин не доволен качеством работы. Подобное я скажу и своим подчиненным, курирующим это направление.

Иосиф Виссарионович подошел к профессору, с гордостью и надеждой посмотрел ему в глаза, нежно похлопал по плечу.

– Если все получится так, как мы задумали, вы без моего внимания не останетесь, Георгий Михайлович. Я вам это обещаю. Найдется какой-нибудь важный государственный пост.

Вождь задумался, кем можно было бы назначить в недалеком будущем профессора Елизарова, и провозгласил:

– Будете президентом СССР. Да-да, будет и у нас такая должность, хотя и с несколько иными полномочиями. Так вот я назначу вас на этот пост…

А теперь не смею больше задерживать. Идите, работайте. Думайте, ищите кандидатуру. Нельзя тратить ни минуты.

Сталин крепко пожал профессору руку.

Выйдя из кабинета Иосифа Виссарионовича и очутившись на улице, Георгий Михайлович вдыхал свежий весенний воздух. Елизаров еще долго приходил в себя. Он не ожидал, что все так хорошо обойдется. Ему казалось, что Сталин не простит ему недочетов в работе.

Он около часа просидел у Москвы-реки. Деревья, дома, небо, вода – все ему казалось невероятно милым и красивым. Такой настрой души сохранялся до тех пор, пока чья-то тяжелая рука не опустилась на его левое плечо.

– Папаша, сигаретки не найдется? – услышал Елизаров голос явно пьяного человека.

Георгий Михайлович обернулся. Перед ним стояли двое молодых людей, одетых в грязную рваную одежду. Один из них был худым и длинным, его лицо искажал широкий желтый шрам, простиравшийся от левой части лба до правой стороны нижней челюсти. Второй парень был лысым коротышкой с потным лицом. От обоих очень сильно несло перегаром.

– Что, оглох, что ли? Прикурить, говорю, не найдется? – повторил вопрос долговязый.

– Нет-нет, молодые люди, я не курю, – ответил Елизаров, не думая.

– Фонарь, ты смотри, он над нами издевается. С ним говорят, можно сказать, душевно, а он отворачивается. А может, он просто нас не понял? Заклинило, может быть? Терпеть ненавижу, когда меня кто-то не понимает.

С этими словами долговязый развернулся и сильно ударил левой рукой по лицу профессора. Тот упал, после чего хулиганы стали пинать его ногами, при этом что-то бормоча. Георгий Михайлович не кричал, не звал на помощь, а лишь стонал после каждого удара.

А негодяи, входя во вкус, били его все сильнее, стараясь попасть не только по животу, но и по голове. Елизаров непроизвольно свернулся в клубок. Он подумал про жену, Екатерину Борисовну. Ведь в случае его гибели она останется совсем одна на целом свете…

– Граждане, что вы делаете? Вы же его так убьете, – вдруг раздался чей-то зычный голос.

Пьяные парни увидели перед собой хорошо одетого молодого человека.

– Фонарь, врежь ему пару раз, пусть он замолчит. Я имею законное право не слышать его паршивого голоса, – приказало лицо со шрамом.

Лысый коротышка с потным лицом неуклюже подошел к прохожему, размахнулся и хотел кулаком ударить его по лицу. Но тот ловко увернулся и, высоко подняв левую ногу, сильно ударил агрессора в живот. Фонарь с грохотом упал на землю. Минуту спустя там же оказался и долговязый. А еще через минуту оба, вскочив, как ошпаренные, понеслись в неизвестном направлении.

Спаситель помог профессору подняться.

– За что же они вас так? – спросил он, глядя на измученное, хотя и не очень покалеченное, лицо Елизарова и на его испачканную одежду.

– Сам не знаю, за что. Можно сказать, ни за что. Попросили прикурить, сказал, что не курю. Стали избивать… Откуда в них столько жестокости?..

– Вам, наверное, сейчас трудно идти. Я помогу добраться до дому, – предложил молодой человек.

Профессор поблагодарил, но отказался.

– Как же я в таком виде-то домой? – с горестью произнес он. – Супругу мою инфаркт может схватить. А это очень опасно, ведь у нее один уже был.

Елизаров задрожал всем телом.

– Тогда я отвезу вас к себе домой. Там помоетесь, приведете себя в порядок. А потом поедете к жене.

Это предложение Георгий Михайлович не мог отклонить, ибо другого варианта у него не было.

– Вы очень любезны… Если, конечно, это вас не затруднит, – с глубоким уважением к благородному молодому человеку произнес Елизаров. – Кстати, меня зовут Георгием Михайловичем Елизаровым. А вас как величать?

– Остап, – ответил молодой человек. – Меня зовут Остап Бендер.

Новые знакомые пожали друг другу руки.

Ипполита Матвеевича дома не оказалось. Командор приготовил для профессора ванну, подал чистое банное полотенце.

– А вот вам и одежная щетка, – предложил великий комбинатор.

– Спасибо, спасибо, – почти шепотом пролепетал Георгий Михайлович.

Елизаров не знал, как может отблагодарить своего спасителя и благодетеля. Зато великий комбинатор хорошо знал, какую пользу он может извлечь из знакомства с профессором. И это знание было основано на определенных предпосылках.

На следующий день после первой ночи, проведенной в квартире Воробьянинова, Остап чисто случайно (в ходе обычной застольной беседы) узнал от Ипполита Матвеевича, что где-то года три назад правительством создана рабочая группа ученых под руководством профессора Г. М. Елизарова, которая занимается созданием какого-то сверхсекретного аппарата. Как сказал новоиспеченный писатель, этому проекту придает особое значение и курирует лично сам Иосиф Виссарионович Сталин. Несмотря на то, что создание группы засекречено, о ней говорила вся московская интеллигенция.

Великий комбинатор мгновенно ухватился за полученную информацию и через пару дней знал о Елизарове почти все (где живет и работает, каковы маршруты его передвижений и т. д.). Через профессора Бендер планировал выйти на высшее руководство страны, то есть на Сталина.