Город мудрых дев. Мозаика монастырской жизни

И висеть до срока надо, -

Полюбите эту милую

Землю пахнущую садом.

– Какие глубокие стихи. Простые вроде. А сколько в них нежности и печали. Надо найти стихотворения владыки Иоанна.

– Да, почитайте, человек он был тонкий, интеллигентный, он видимо и пригласил отца Александра с собой в эмиграцию.

Батюшка много сделал для сохранения русской культуры на Западе. Например, он издавал шикарный журнал «Русское Возрождение», его и не купишь нынче, раритет, у нас он тоже печатался. К священнику несколько раз приезжал эмигрировавший за океан Александр Керенский, может быть один из главных виновников произошедшего в нашей стране во время революции. Тоже ведь душа живая. Ещё батюшка Александр стремился к воссоединению Русской Православной Церкви Заграницей с Московским Патриархатом, встречи иерархов организовывал прямо в своем доме, неофициально. Однажды его путь вновь пересёкся с Алексеем Ридигером, но это уже был не безусый юноша-алтарник, а Святейший Патриарх Московский и всея Руси. Встреча была очень трогательной и отец Александр решил вернуться на далёкую родину, которую покинул в девятилетнем возрасте. Так ,при содействии Патриарха, он с Матушкой оказался в Москве в самом начале девяностых и поселился в Донском монастыре. А в США, к сожалению, многие его не поняли и обиделись.

Меня попросили подменить на несколько дней больничную сестру, ухаживавшую за старенькими батюшкой и его матушкой. Ничего я про них не знала. Им обоим было очень плохо. У Матушки Каллисты онкология, батюшка впадал в забытье, он лежал на соседней кровати с инсультом. Мы думали, что он не выживет. К нему в палату принесли чудотворную икону Божией Матери, с которой он не расставался. Я впервые в жизни увидела человека, погруженного в постоянное пребывание в Боге. Находясь вроде бы без сознания, он шептал Иисусову молитву, произносил священнические возгласы – в уме он совершал Божественную Литургию! Часто часами можно было слышать сотни, тысячи имен: Господи, помилуй … Иоанна, Марию, Дарью, Петра, Александра… Батюшка был «иерей вовек, по чину Мелхиседекову». Он поправился, встал и ещё семь лет служил у Престола Божия. Через него я соприкоснулась с той породой благородных русских людей, которые сгинули во время революции. Какая сейчас была бы наша страна, наша культура, если бы их не уничтожали, не изгоняли! Мы совсем другие! Мы фантики по сравнению с той породой.

Уже находясь в монастыре я получила известие о кончине батюшки Александра. Он отошел к Тому Господу, которому служил всей жизнью, всем сердцем и мыслью 2 октября 2001 года и был похоронен рядом со своей горячо любимой матушкой.

Вы не торопитесь. Посидите ещё около их могилок. А как соберётесь уходить, положите им от меня земной поклон, пусть молятся о нас.

Глава 22. Янтарь

Отпуск – сладкое слово для любого трудящегося человека: представляешь как отоспишься, выдохнешь, перезагрузишься свежими впечатлениями. Я люблю путешествовать в одиночестве. Не все мои друзья разделяют любовь к музеям, путешествиям на «Бла-бла кар», ночевкам в дешевых гостиницах, переездам из города в город.

Да, и в монастыре существует отпуск. Ты можешь побыть просто человеком, который навещает родителей и друзей в родном городе или странницей, замеревшей в поклоне перед мощами святого, у которого ты столько времени мечтала побывать. Или же просто ложишься на спину где-нибудь в море и наблюдёшь, как по небу бегут «облака, белогривые лошадки». Я никогда не загадываю, куда поеду в следующий раз. Денежек обычно в обрез и я стараюсь не повторять прошлые маршруты.  Ведь отпуск всего 14 дней в году, а в жизни столько всего интересного и ещё не исследованного лично тобой. К тому же я искренне не поминаю, для чего ехать всегда в одно и то же место.

Пока был жив глобус в воскресной школе, я крутила его с завязанными глазами и мысленно говорила: «Господи, благослови». Ставила палец в какую-то точку. Снимала одной рукой повязку с глаз и смотрела, куда мне нужно поехать на сей раз. … Хм…Гавайи. Мечтаем дальше. Следующий оборот глобуса: ЮАР? Заманчиво, но не в этот раз. Ещё оборот. О! Калининград! Почему бы и нет! Поехали!

И вот я в гостинице «Патриот», в одном из спальных районов Калининграда. Что-то не слишком город от Крестовска отличается. Хотя… Домов с такими сказочными крышами у нас в "Большой России" нет. Еду в трамвае. На мне светящаяся жилетка. Ничего не понимаю – люди суют деньги и вопросительно смотрят.

– Э, кондуктор здесь я! Из противоположного конца вагона выкрикивает массивная женщина.

–Лучше мне сойти – думаю про себя и оказываюсь на центральной площади города.

– Как будешь в Калининграде, если увидишь огромный собор на площади, зайди и поставь за меня свечу – попросила меня инокиня Анастасия – Когда я ездила с друзьями-байкерами, в этом храме я почувствовала Бога. И жизнь моя изменилась, – поведала мне она. Святое дело, зайду.

Открываю массивную дверь в собор, ставлю свечу на центральный подсвечник. Вижу молодого священника. Он смотрит на меня внимательно и неожиданно говорит:

– Мать Валерия, это Вы? Какими судьбами? Мы к вам в Крестовск с храмом месяц назад приезжали! Вы меня помните? – Кажется, припоминаю. – Пойдемте со мной!

Завороженно следую за батюшкой. Мы заходим в служебную дверь и спускаемся в подвальный этаж Храма Христа Спасителя. В коридоре развешены портреты священнослужителей собора, нарисованные детскими ручками. Трогательно и с душой. У одного батюшки на рисунке большие фиолетовые глаза, у другого вместо волос макаронины, у третьего не борода, а грабли. С любовью так рисовали.

Священник стучится в дверь, мы заходим в класс воскресной школы и вдруг я вижу… себя! На экране телевизора. Сидят дети и взрослые, смотрят фотографии. Заметив меня, они вскакивают со своих мест и удивленно подпрыгивают! Окружают меня в порыве радости и удивления! Помню точно дату: 14 сентября 2016 года. Это, оказывается, была первая встреча учащихся воскресной школы после летних каникул, дети и их родители делились впечатлениями от паломнической поездки по Золотому Кольцу России. В момент моего появления, они как раз рассказывали друзьям про Крестовск, смотрели монастырь. Чудеса, да и только!

Все пять дней я пребывала в неге любви и заботы со стороны своих бывших экскурсантов. Не зря всё-таки мы водим группы. Я ездила на экскурсии по всем окрестностям  со своими старыми новыми знакомыми, посетила Музей Мирового Океана и Музей Янтаря. Съездила на Куршскую косу и в Балтийск. На подъезде к Балтийску стала невольной участницей беседы нашего экскурсовода с её подругой. Пока группа возвращалась с «зелёной остановки», две женщины обсуждали летнюю поездку в Псково-Печерский монастырь.

– Ты знаешь, Катя, нам там экскурсию проводил молодой – молодой монашек. Такой симпатичный! Мне так его жалко стало – зачем он там? Почему они такие красивые и молодые в монастыри уходят? Подсказал бы кто.

Экскурсовод повернулась в мою сторону, я сидела у окна в первом ряду недалеко от места гида.

– Девушка, может быть Вы знаете ответ на мой вопрос?

Машинально ответила: не знаю. А почему ответила так, вместо того чтобы развести демагогию, сама себя не поняла. Наверное, не хотелось пустословить о сокровенном. Интересное конечно совпадение. Спросила она не у кого-то, а у инокини. Правда я была в обычной юбке и скромной кофте. Так проще – никого не смущаешь, путешествуя по миру. Кстати, почему у монахинь такой короткий отпуск – 14 дней и ни дня выходных? Чтобы мы не расслаблялись. Рыбка, выныривающая из воды надолго, задыхается и гибнет.

Раба Божия Елена свозила меня в женский монастырь на окраине Калининграда. Войдя в храм, перестроенный из лютеранской кирхи, я заметила шестилетнюю девчушку, проворно снимающую огарочки с подсвечников и протирающую иконы. Собиралась достать фотоаппарат и запечатлеть убранство бывшей кирхи, ставшей храмом,  но услышала от малышки строгое:

– Тётя, в храме не фотографируют. В храме молятся.

– Это одна из воспитанниц – здесь в монастыре приют для умственно отсталых девочек.

– Ничего себе умственно отсталая.

Добрые калининградцы снабдили меня продуктами и отвезли с сожалением в аэропорт.

…Через год мне дали задание – провести экскурсию по зимней обители двум тихим монахиням, приехавшим откуда-то издалека. Обе они были среднего возраста, скромные и подтянутые. Когда мы проходили мимо келейного корпуса, старшая монахиня отстала от нас немного: словно невидящими глазами она всматривалась на сестринское жилье. Когда я заметила это, она попросила: отведите меня, пожалуйста, в этот корпус. Я здесь раньше жила, давно. Мне надо просто постоять там внутри. Мы открыли кодовый замок и вошли внутрь. Монахиня оглядела коридор и остановилась напротив одной из дверей на первом этаже.

– Пожалуйста, можно я здесь одна постою пару минут? – в её голосе слышались сдерживаемые слёзы. – Это была моя келья.

Когда мы с матушкиной спутницей ушли на второй этаж смотреть оранжерею, келейница сказала мне: – Наша настоятельница часто вспоминает свою первую обитель. Здесь осталась часть её души. Но после операции состояние её здоровья ухудшилось, и матушка, тогда ещё послушница, вынуждена была уехать домой.

Оказалось, что сестры прилетели из Калининграда, из того женского монастыря, который я посетила в последний день перед отлётом. Матушка Ф, возглавившая небольшую монашескую общину, взяла на себя опекунство над парой десятков девочек, одну из которых я встретила в храме.

– А, это была наша Сонечка звездочка. Её родителей лишили прав.

Я восхищаюсь кипучей деятельностью матушки Ф. в её обители. Она настоящая духовная мать, и все её воспитанницы искренне называют матушку мамой. Не каждый мирской человек способен взять и пригреть сироту, а у монахини это получилось.

Глава 23. Гамарджоба

Перед летними каникулами в воскресной школе ко мне подошла красавица Ната, мама Амирана и Вахтанга, супруга футболиста Зураба.

– Матушка, мы переезжаем в Грузию. Нам очень жаль покидать наши воскресные уроки. Здесь столько хороших друзей! Как только мы устроимся на новом месте, мы Вас обязательно пригласим в гости. Приедете?

– С радостью! – ответила я, не задумываясь. И вот на руках у меня билет до Тбилиси.

Впервые в жизни самостоятельно в аэропорту. Меняют нашу стойку регистрации. В радостном волнении иду к новой стойке.  Слышу по громкой связи свою фамилию: Гражданка Руднянская Вера Георгиевна, срочно подойдите к стойке регистрации номер 5! Внутри холодеет. Что это может быть? А вдруг меня с рейса сняли? Подхожу, а там две юные стюардессы держат мой паспорт и билет, смеются. – Девушка, что же Вы такая невнимательная! – Оказывается, вещи то я унесла, а паспорт с билетом оставила на видном месте. Хорошо, что заметили.

Лечу, можно сказать, с официальным визитом в древнюю святую Иверию. На мне надеты белый апостольник и отутюженный подрясник. Через ряд сидит какой-то священник. Кивнул мне. Начиталась перед дорогой книг про Грузию. В издательстве «Никея» выпустили и торжественно презентовали издание «Люди Грузинской Церкви». Я заглотила этот том и мечтала о том, как было бы здорово познакомиться хоть с кем-нибудь из священников или мирян, о которых в этой книге было написано. Больше всего мне запомнился рассказ о Боржомском митрополите Серафиме – художнике, устроившем в лесах скит наподобие Дивеевского. Но где и кто я, а где Боржоми и книжный Владыка Серафим.

Радостная встреча, совместный праздничный ужин большой семьи моих друзей. Мой бывший ученик Вахтанг, первоклассник, говорит с бабушкой Наной на чистейшем грузинском. Когда только успел выучить? Всего-то три месяца как переехал! В Крестовске только на русском болтал и дома, и в садике. Старший Амиран так не может, ему сложнее учить папин язык. Ната – нежнейшая русская барышня, влюбившаяся без оглядки в дворового пацана Зураба, перебравшегося в крестовское общежитие ради карьеры футболиста. Родителям Зураба, проживавшим во время грузино – абхазского конфликта под Сухуми, грузинские власти выделили отсек в бывшем детском садике на окраине Тбилиси. Наконец родственники  воссоединилась.

– Матушка, ты живи у нас, отдыхай. Мы тебя, правда, повозить не сможем. Нет денег на бензин. Но город, конечно, покажем. Если хочешь, поучи грузинский язык, Вахтангу, как и всем первоклашкам подарили планшет, там в нем программка обучающая.

Внутри себя я расстроилась, но вида не подала. Неужели 7 дней из 14  – половину долгожданного отпуска, придется провести в этих пусть и гостеприимных, но замкнутых стенах?

Первые дни мы выезжали на прогулки после 15 часов, когда освобождался с работы глава семьи. Гуляли по центру Тбилиси, поднимались на гору Давида, задумчиво стояли у могилы Грибоедова. Съездили на могилы схиархимандрита Виталия Сидоренко и епископа Зиновия Мажуги.

На третий день, когда была запланирована последняя из доступных нам поездка в Мцхету, случилось чудо. Стоя перед мощами только что прославленного старца Гавриила Ургебадзе, я взмолилась:

– Отче Гавриил, я ничего не знаю о тебе, но слышала что ты великий угодник Божий! Помоги мне пожалуйста провести оставшееся время в Грузии так, чтобы посетить какие-нибудь места. Когда я ещё сюда приеду? А я, когда вернусь в Россию, обязательно прочитаю твое житие.

Не прошло и минуты, как я приложилась к мощам святого, оборачиваюсь и вижу свою знакомую Ларису, писательницу портала Православие.ру. Она часто приезжает к нам в Крестовск.