Банкир. Книга шестая: Прекрасный и жестокий мир

– «ШУШМОР!», – наконец, выдохнул на экран Умник.

– Понятно, – внешне совершенно спокойно отреагировал Шеф, – «Шуш Мор» – «Большой Змей» в переводе с Общего. Продолжим лингвистические изыскания. «Ме Щора» – Страна Болот. Что там еще?…

Умник погрузился в размышления; точнее – в Интернет, где принялся лихорадочно перебирать названия рек, болот, и других особенных мест мещерского края, удостоившихся собственных имен. А для Мастер достаточно было этих двух звеньев логической цепочки. Он прервал изыскания компьютера:

– Рассказывай, что там такого загадочного с этим Шушмором?

– «Весьма загадочный край. Труднодоступный и опасный. Много случаев исчезновения Разумных – отдельных особей и целых групп. Деревья и другие растения необычной формы, большей частью напоминавшие гигантских змей. Да – и самих змей там предостаточно, причем, по непроверенным данным, таких, какие земной науке неизвестны. И самое главное…, – строки на экране заполнились торжественность; Умник выдержал долгую паузу – словно перед объявлением главного номера ночного представления, – ВОТ!».

На экране появилась картинка, выполненная неумелой рукой.

– Ну, или рассказчик, описывающий это… сооружение, был «под мухой». Или другим, более сильным воздействием.

Посреди картины располагалось куполообразное строение; точнее, его останки, напоминавшие скелет неведомого животного.

– Или купол рейхстага – такой, каким его немцы сохранили для потомков, – сделал другое, более образное сравнение Александр.

Но самым интересным было не это сооружение; воображение Мастера постарались потрясти Большие Змеи. Именно шесть их точных копий, выполненных из дерева, окружали купол, и сейчас они разом повернули свои головы к нему, Мастеру Общения, и других навыков и знаний, которые могли оказаться бессильными в древнем и тайном средоточии Силы.

– Что-то их там маловато, – постарался скрыть смущение Командир, – в дневнике Алекса вась Худоба говорилось о целой дюжине Змеев.

Словно в ответ на его слова картинка на экране чуть изменилась; теперь на ней появилась голова огромного пресмыкающегося мира Ваалдам, выглядывающая из развалин древнего капища.

– «Они там, внутри, наверное, еще и человеческие жертвы приносили!», – содрогнулась внутри Основного Носителя Джесси.

– Кто – они?

Ответил Шефу, естественно, Умник.

– «Картина создана по рассказам немногих попавших на капище Разумных, вернувшихся живыми. Очевидно, это были сильные неинициированные Ментальные Мастера. Таких за целые века были единицы. Но есть еще одна теория, или легенда – о существовании в этих местах за 2 тысячи лет до Новой эры племен озерных людей, которые владели магией, и поклонялись Змеиному богу Уру».

– «УР» – «Черный», – машинально перевел Александр, – не старый ли наш знакомец, Аблиз, тут отметился. Тогда в этом Шушморе должен был произойти не хилый выброс черной маны – когда мы с Малышкой его на куски почикали.

– «Информация отсутствует», – бесстрастно доложил Умник.

– Ну, тогда, – Саша со вкусом потянулся в кресле, – поступим с Шушмором, как и со всеми другими тайнами раньше – пойдем и посмотрим!

Глава 4. В краю змеиных болот

Как ни желал Мастер поскорее поднять команду, обстоятельства, и принятый ночью план действий заставил его выйти на улицу тихо, и незаметно – чтобы никого не разбудить. Циферблат на экране перед глазами показывал половину шестого утра, а значит – он свою норму четырехчасового сна даже перевыполнил; на целых двадцать минут. Но, как бы не осторожно передвигался Мастер Боя меж разложенных на полу практически впритирку матрасов, на крыльце он оказался не один. Малышка выскользнула вслед за старшим братом прежде, чем он закрыл снаружи дверь. Да и гоблины проводили его внимательными взглядами, и закрыли глаза, только убедившись, что Командир не зовет их за собой.

А на улице – морозной и темной – их уже ждали. Не их персонально, конечно, а любых зрителей, готовых насладится ошеломленным видом Николаича. Старый мастер леса стоял перед широким проемом, ведущим в дровник, ухватившись за бороду, и недоверчиво заглядывая внутрь. К остановившемуся рядом Александру он повернулся с единственным вопросом:

– Чего-то я, Сашок, не слышал вчера, чтобы тут «Дружба» работала?

«Дружбой» лесник называл любую бензопилу, даже современные, импортные, давно заменившие легендарные советские агрегаты. Мастер сначала махнул рукой – куда-то в сторону, а на самом деле коснувшись плеча Николаича. В это краткое мгновение в изношенный организм, получившего вчерашним вечером хорошую встряску «Белугой», скользнуло Малое плетение, силы которого как раз хватило, чтобы растворить в окружающем мире жестокое похмелье, и одарить пожилого человека непривычной бодростью. Причину такого, совсем не ожидаемого состояния, Николаич придумал и озвучил сам:

– Глядь-ко, от удивления даже голова болеть перестала. И спина… и ноги… Так что там насчет пилы?

Он повернулся к улыбающемуся парню.

– «Да, Шеф! Что насчет бензопилы, – „проснулась“ Джесси, – как выкручиваться будешь?».

– Никак, – улыбнулся ей, а значит, и леснику с Малышкой Шеф, – пить надо меньше, Николаич. А ты что так рано встал? До начала рабочего дня еще…

– А он может и не начнется сегодня, – насупился мастер леса, – мы теперь в лес через день ездим, а то и реже – когда бензин есть. А сам я всегда так рано встаю. Не спится уже, Сашок. Вот доживете до моих лет…

Это он обращался уже и к демонице, замаскированной сейчас под скромную девицу неброской внешности. Мастер негромко фыркнул – представил, как сестренка начинает считать, сколько тысяч лет прошло с того момента, как она попала в Сумку… плюс те года, про которые она просто не помнила.

– Я с утра всегда хожу воды накачать, – продолжил объяснять Николаич. Люди встанут, а тут – вода свеженькая, да чистая. Ты как, парень, по нашей воде не скучаешь?

– Скучаю, – совершенно искренне ответил Мастер Общения, и не только по воде. А можно с тобой, Николаич?

Мастер леса лишь пожал плечами – пойдем, здесь билетов не продают.

Саша в высокой, рубленой из некрупных бревнышек избушке, которая представляла собой местную водокачку, прежде был несколько раз. Но только сейчас его неприятно поразили и покосившиеся набок стены, и отсутствие хоть какого-то пола под ногами (передвигаться пришлось по какой-то доске, опасно вибрирующей под ногами). А главное – совершенно ржавой была емкость, в которую Николаич набирал воду каждое утро. Мастера Воды такое отношение к редчайшему в условиях Земли артефакту немало покоробило. Впрочем, к самому Николаичу хуже он относиться не стал; знал, что от него ничего не зависело. Больше того – не будь этого человека, старые стены, быть может, уже рухнули бы, и похоронили под собой источник.

Родник, кстати, и был главной целью вояжа Мастера с демоницей сюда. Но, если сестренка лишь заглядывала в темное помещение с плохо скрываемым безразличием, сам Александр остановился посреди сруба, утвердился на широкой в этом месте доске, и нырнул сознанием вниз, к сердцу источника. Наверное, в эту по-прежнему зимнюю погоду трудно было представить себе Разумного, купающегося в холодной чистой воде – довольного до бесконечности. Но Саша сейчас именно купался; нырял и кувыркался в водоеме маны, поглощая ее каждой клеточкой организма.

Умник с Джесси молчали; не комментировали даже возрастание запасов маны, которое прекрасно ощущал сам Мастер.

– Все! – громыхнул наконец, какой-то задвижкой Николаич, – можно идти домой и ждать. Бочка заполнится минут за сорок, не меньше.

Мастер кивнул; Умник, дождавшийся его возвращения из нирваны, уже представил перед глазами и марку старенького насоса, и его мощность, и объем ржавой толстостенной бочки, и даже подтвердил слова лесника, сейчас оператора водокачки, лишь чуть уточнив:

– «За 38 минут 42 секунды».

Александр с трудом разорвал связь с источником; но не до конца, оставил тоненькую ниточку, которую собирался использовать совсем скоро. А сейчас, глядя, с каким трудом лесник проворачивает ключ в нутре старого замка, спросил; по какому-то наитию:

– Николаич, а такого мужика ты тут не видел?

Он описал несколькими скупыми, но очень характерными фразами облик Алекса Вась Худоба.

– Знаю такого, – кивнул лесник, – сколько помню себя, он сюда приезжал… вок как раз в это время. А как баню построили, он на сутки ее занимал.

Николаич немного смутился; очевидно решил, что проговорился – ведь щедрый временами Худобин явно не скупился на оплату такой услуги. А Саша, в свою очередь, потупился от того, что был невольным инициатором цепочки событий, которые сейчас однозначно привели к выводу: больше такой странный и щедрый клиент к Николаичу не приедет. Потому его правая ладонь «нырнула» в карман пояса, и появилась оттуда уже с тремя красными пятитысячерублевыми бумажками.

Мастер леса сделал было отрицающее движение рукой; однако вторая уже сжимала эти купюры. А Александр, совершивший этот молниеносный маневр, произнес, успокаивая и совесть старого лесника, и возмущение хомяка внутри:

– Бери, Николаич, – это мои спутники скинулись за постой. Эти иностранцы путешествуют в свое удовольствие; денег у них – куры не клюют.

Тут Шеф нисколько не покривил душой; в той части мира Ваалдам, который был открыт для Разумных, невозможно было найти даже одной курицы; естественно, никто и ничего клевать не мог. А Саша догнал собеседника, ринувшегося домой, еще одним вопросом:

– Николаич, а рынок в Коврове во сколько открывается?

– С девяти работают, Сашок. С утречка как раз и народу почти нет – купишь все самое свежее.

Мастеру как раз такое положение дел не устраивало; ему, напротив, была нужна толпа, в которой он с командой, и покупками мог легко затеряться.