Интимная гравитация

– Конечно, нет. Я тебя обожаю! Ты самый терпеливый мужчина на свете. Представляешь, как мне повезло?

– А целоваться?

– После свадьбы, Игорь Леонидович, после свадьбы. Если дождёшься. У нас ведь будет свадьба? Ну ладно, в качестве бонуса разрешаю один поцелуй. Это аванс, думаю, оценишь по достоинству моё благородство. И не вздумай мухлевать. Я проверю. Считаю до ста…

– Не части, Ланочка, я ещё не начал. И вообще, объясни, как ты собираешься считать в таком возбуждённом состоянии, неужели это возможно? Я ведь тебя в два счета объегорю.

– Вот ведь хитрюга. Соблазнил, вскружил голову, теперь ещё обмануть норовит. С несанкционированных поцелуев начинается разврат. Коготок увяз – всей птичке пропасть. Бедная я, бедная… Знала ведь, что нельзя выстраивать отношения с философом. Все вы… дуалисты. Ладно, уж, так и быть продолжай, без счёта. Должен будешь.

О друзьях и подругах

Очень многие тети и дяди

по незрелости вкуса и слуха

очень склонны томление плоти

принимать за явление духа.

Игорь Губерман

Неувядаемая студенческая дружба с извилистой судьбоносной трассой, петляющая пять лет извилистыми виражами, включающими головокружительные подъёмы, внезапные продолжительные спуски, резкие торможения, стремительные ускорения и прочие неожиданности реальной жизни, окрепла, закалилась и вышла на новый уровень.

В институте молодые люди знакомились, влюблялись, строили планы, мирились и ссорились, соответственно возрасту максимализма и энтузиазма. Их мышцы, разум, мощная нервная система жаждали любви и приключений. Это увлекало, манило, придавало жизни смысл.

Было бы странно, когда юность не желает постоянной новизны, наполнения крови гормонами и не совершает ошибок. Семейные пары, о которых идёт речь, были обычными, среднестатистическими, с нормальными, присущими молодости желаниями, пороками добродетелями и нравами.

За годы учёбы были периоды, когда Ира любила Игоря, а Толик Юлю, потом они расставались, влюблялись вновь, теперь уже в совсем других мальчиков и девочек. Позже менялись местами. Кто-то с кем-то жил. Целовались, обнимались и ухаживали друг за другом приятели прилюдно, а совсем интимные отношения старались скрыть.

Иногда слухи о сексуальных приключениях просачивались, рождали ревность, зажигали вражду и ссоры, разводили любовников по разные стороны. Позднее интимные  пути снова пересекались, их притягивало друг к другу вновь и вновь, пока не образовались две стабильные романтические пары.

К моменту получения дипломов Толик и Ира стали Головачёвыми, а Игорь и Юля Бурмистровыми. Мало того, обе пары выступили на свадьбах друзей свидетелями.

Теперь все четверо, побывавшие за прошедший срок в роли любимых и любовников, дарившие некогда взаимные ласки жёнам друзей и мужьям подруг, поскольку встречались и расставались мнократно, менялись любимыми, не задумываясь о будущем отношений, остепенились, сделали окончательный выбор.

О прежних моментах близости молчали, не сговариваясь, делали вид, что ничего подобного не было и быть не могло. Вроде как свадебными торжествами провели черту, незримую демаркационную линию между прошлым и будущим.

Жили они дружно, встречались часто, тем более, что работали все вместе в одном и том же НИИ на сопоставимых должностях, разве что на разных этажах и в разных отделах, жили, правда, в разных концах города.

К этому празднику ребята готовились давно. Был интересный повод.

Справляли у Головачёвых, потому, что последний раз гостей принимали Бурмистровы.

Не сказать, что стол ломился от щедрых закусок, но всего было много, в том числе спиртного. Приготовлены блюда были с душевной теплотой, оформлены красиво.

О работе и политике не спорили, такой был уговор. Тем для совместных бесед и без того было достаточно.

Вечер получался на удивление весёлым. За разговорами, спорами и танцами время летело незаметно. Никто не заметил, как стрелка часов перескочила за полночь.

Автобусы уже не ходили, телефонов, чтобы вызвать такси, в то время не было, а пешком добираться до дома Головачёвых очень далеко. Да и ни к чему рисковать, если можно переночевать у лучших друзей.

Собственно эта тема никого всерьёз не волновала: сколько раз студентами спали вповалку на производственных практиках и выездах в колхозы.

Прибрались, ещё раз поскакали под пластинку и постелили прямо на полу: квартирка-то маленькая.

Не до конца спущенный эмоциональный пар вызвал спонтанное желание хулиганить. Ребята толкались, устроили бой подушками, потом долго, уже в темноте, вспоминали комичные эпизоды из времён студенческой юности.

Лирическое настроение заставило вспомнить и о свиданиях, первых поцелуях, комичном и драматичном  соперничестве пар.

Еле угомонились.

Ребята легли в центр, девчонки по краям.

Головачёвы быстро захрапели, Игорь кемарил, то улетая в царство Морфея, то возвращаясь обратно по той простой причине, что Юля была взбудоражена воспоминаниями, поэтому тихо, но весьма чувствительно исследовала руками его тело.

Какой мужчина в двадцать три года выдержит подобную сладкую пытку? Во всяком случае, с Игоря сон как рукой сняло.

Конечно, он пытался сопротивляться: воспитание и некая доля стеснительности не позволяли вот так запросто, в присутствии посторонней пары поддаться на провокацию жены, но и отказать ей было почти невозможно.

Супруги начали шептаться на ушко, споря на тему публичного акта любви. Игорь был возбуждён настойчивыми, весьма откровенно-бесстыдными ласками жены, рука которой давно опустилась ниже ватерлинии, причиняя значительные неудобства выступающим элементам мужской конструкции.

Муж пробовал сопротивляться, правда, вяло. Его скакун взвился на дыбы, его уже было не остановить.

Одеяло было отброшено в сторону. Яростный поединок в нарушение общественных норм и моральных правил начался довольно бурно, правда, в замедленном темпе, с основательной задержкой дыхания.

Порой супруги забывались: Игорь задыхался, задирал высоко Юлины ноги, ускорял тем нападения, звучно шлёпал животом о её бёдра; у жены вырывались чувственные стоны, тело сводило судорогой.

Не удивительно, что Головачёвы проснулись, только вида не подавали: Толик, притворяясь спящим, похрапывал, Ирина сопела и вертелась. Процесс вожделения был запущен.

Они ведь тоже были молоды. Гормоны моментально заполнили в их возбуждённых телах  свободные поры и давили на нервы.

Бурмистровы были так увлечены процессом извлечения всё новых порций адреналина, что не заметили, как превратились в порноактёров. Сначала лицом к ним развернулся Толик, затем и Ирина.

Детали в темноте увидеть было невозможно, но молодость и склонность к фантазиям, а также личный опыт, дополняли картинку.

Головачёвы хотели, но никак не могли повторить желанную сцену взаимопроникновения, поскольку были в гостях.

Тем временем Игорь дёрнулся в последний раз и затих. Воздух комнаты заполнился запахом шампиньонов, приправленных возбуждающими, терпкими специями. Немного полежав, он вскочил и со спущенными трусами и выбежал в коридор, не забыв прикрыть дверь.

Юлька, не стесняясь, вытерлась полотенцем, легла на спину, потянулась и произнесла негромко, но вслух, – мужичка бы сейчас, хоть какого-нибудь лядащего, чтобы хотел и мог.

Ирину уже трясло. О подобных чертах характера подруги она не знала, даже не догадывалась. Ей отчего-то стало стыдно за подругу.

Зато Юля хорошо помнила, как когда-то у них ловко получались эротические игры с Толиком.

– Что с того, что он обо всём забыл, – подумала она, – мастерство не пропьёшь. Ирка спит, а с него не убудет.

Юля провела рукой по телу Толика и затихла, напряжённо слушая тишину. Она знала, что Игорь придёт только после основательного перекура. Значит, у неё в запасе минут пять. Этого достаточно.