Я тебя… никогда!

Двадцать семь, всего двадцать семь лет. Он ещё не старик.

Было больно. Игорь спешил, порезался. Это лицо… неужели оно принадлежит ему?

Лихорадочный поиск подходящей одежды, попытки привести её в относительный порядок. Успокоиться, сосредоточиться. Дуальность… двойственность. Не нужно далеко ходить, чтобы познать истину. Как просто. Всё имеет оборотную сторону, соприкасается и взаимодействует. Лишь из единства противоположностей рождается позитивное целое.

Игорь Леонидович сбегал за бутылкой хорошего вина, насколько в этом может разбираться человек непьющий, и принялся за стряпню. Решил сделать мясо по-русски. В фаянсовых горшочках. С белыми грибами, в сметанном соусе. Раньше часто увлекался готовкой.

Нужно вспомнить. Впрочем, так много всего забыто. Когда он поставил на себе крест? Даже вспомнить невозможно.

Это будет грандиозный ужин. Только бы не вызвать у девочки шок своим перевоплощением. Лана ему нужна, необходима. Без неё он задохнётся, умрёт, исчезнет, растворится.

Как здорово, что вовремя удалось понять причину беспокойства. Кажется, нет, точно, он влюбился.

Наступило время ужина. На столе праздничная сервировка. Столовая окутана божественными запахами. Скатерть, вино, бокалы, зажжённые свечи…

Ланочка, как всегда, впорхнула воробышком, не оглядываясь по сторонам.

– Игорь Леонидович, так что вы там говорили про дуальность, я правильно расслышала? Неужели вы откровенно намекали на секс, увидев мою миниатюрную попку? Молодость и старость это двойственность, и они способны обогатить, дополнить друг друга, взаимодействуя, развиваясь, а раз так, почему бы и не попробовать? Я в правильном направлении мыслю? Ведь это так просто. Почему вы молчите, дискутируйте же. У вас в запасе ещё час. Время пошло. Насчёт секса предупреждаю сразу: неприемлемо. Не то чтобы принципиально. Просто секс – это обязательство, самоотдача, обещание, вызов… ой, у нас что, праздник сегодня? И какой, разрешите узнать? День рождения? Ну что же? Игорь Леонидович? Где вы?

Мужчина стоял поодаль, скрытый до времени сервантом. Он волновался, переживал, не будучи уверен в исходе происходящего.

Нужно предъявить неопровержимые аргументы, чтобы сразить наповал, прямо в сердце. Неужели она совсем безучастна к его судьбе?

Глупейший вопрос. С чего бы Ланочке волноваться и переживать, глядя на старого, сексуально озабоченного чудака? Внимание нужно заслужить. Что он способен предъявить, кроме плаксивой исповеди? Ничего.

Если только всё это, чем богат, материальную состоятельность. Но имеет ли это значение для молодой женщины. Возможно, она выберет самостоятельность и индивидуальность. Не каждая женщина позарится на приземлённые ценности.

Игорь зажёг верхний свет, вышел из укрытия и направился в сторону Ланы.

– Кто вы? И где Игорь Леонидович? Что за сюрпризы? Мы же с ним договорились. Я пожертвовала временем. Он что, думает надо мной пошутить? В таком случае пусть сам съедает всё это великолепие. Мне достаточно стакан чая и бутерброд. До свидания. Передайте хозяину, я зла на него не держу. И пусть не воображает, что может уложить меня в постель лишь потому, что сдаёт мне угол. Со стариками не сплю. Я ещё вообще ни с кем спать не собираюсь. Пусть знает, что я девственница. Не ему меня соблазнять.

Ланочка собралась уходить. Игорь быстро переместился к ней, попытался взять за руки.

– Разве вы не узнаёте мой голос? Это я, Игорь Леонидович, собственной персоной.

– Не морочьте мне голову. Он дедушка, а вы… вы молодой человек.

– Но ведь вы никогда не видели мой паспорт. Полюбопытствуйте, прошу вас. Читайте, завидуйте, я гражданин… вы Маяковского в школе изучали? Добро пожаловать в реальность. Вот, чёрным по белому…

– Вы меня разыгрываете. Ладно! Допустим, я вам поверила. И что дальше? Каков повод для праздника?

– Хочу предложить вам, Ланочка, дорогая моя, руку и сердце.

– Положим, не ваша дорогая. На что вы надеетесь, что я растащусь, увидев, что жаба превратилась в добра молодца, брошусь вам на шею? Дуальность. Это вы здорово придумали. Такой и сразу другой. Выбирай любого, результат одинаковый. Сейчас начнёте рассказывать душещипательную историю, как вы докатились до такой жизни, разжалобите, очаруете… я поплыву, растаю, растворюсь… сходу отдамся… вы ведь к этому клоните? Руку и сердце. Какое сердце? То, что в штанах? Ну вы и фрукт, Игорь Леонидович. Не думала, что настолько циничный. Наливайте. Нужно успокоиться, уяснить ситуацию. Пока не удаётся. Нервничаю. Я возбуждена, огорошена, сердита, сбита с толку. Да, вы меня раздавили. Как какого-нибудь таракана. То старый, потом молодой. Кто вы и какой на самом деле?

Она посмотрела внимательно на мужчину, узнала его выразительные глаза. То-то они ей сразу показались молодыми. И кожа…

– По паспорту вам выходит двадцать семь. Мне девятнадцать. Восемь лет. Да вы нахал, Игорь Леонидович! Такое предлагать невинной девушке! Что, по-вашему, скажет моя мама? Обрадуется? Моему возмущению нет предела. И вообще… просто слов нет, немыслимо! Авантюрист. Шарлатан. Жулик. Отчего мне хочется смеяться и одновременно плакать? Вы ещё не налили вино? Ну же. И давайте чокнемся. Впрочем, кажется, я и без этого схожу с ума. За нас! Нет, ну полное безрассудство… себе не верю. Нет, нет и нет! Так не бывает!

Лана отчаянно жестикулировала. На её лице отразилась череда оттенков эмоций, от раздражения и гнева до задумчивой отрешённости.

– Я согласна. Нет, ну каково! Неужели я сама это сказала? Это что, гипноз? Я сплю? Ущипните меня.

Игорь схватился за сердце, присел, вскочил, начал наливать вино трясущимися руками.

– Какое счастье! Конечно, за нас, за кого же ещё? Лана, родная, я тебя так люблю!

Мужчина подхватил на руки невесомое тело, впервые ощутив необыкновенно притягательный, просто сшибающий с ног запах молодого взволнованного тела. который похож на аромат июльского полдня, когда смешиваются воедино благоухание трав и цветов, привлекая насекомых-опылителей.

Фантастика. Как же здорово жить!

Того, что сейчас происходит, просто не может быть. Однако вот она, трепещет в сильных руках, и отнюдь не от страха.

Сердце Игоря замерло от любви и вожделения. Любовный голод с немыслимым остервенением набросился на него, превращая в совсем другого человека.

Он хотел эту девочку, безумно хотел.

Это желание не было порочным. Сначала предстоит насладиться невинной близостью. Вот её чувственные, полные, изумительные, сладострастные губы. Шея, ключица, ушки, грудь: целый арсенал соблазнительных средств притяжения.

Сколько же времени нужно, чтобы всё это великолепие перецеловать? Наверное, целая вечность. Ничего, у него достаточно терпения и такта, чтобы не разочаровать девушку.

– Ланочка! Ты самая привлекательная девушка в мире. Какое счастье, что я тебя отыскал!

– Вы не забыли, Игорь Леонидович, у вас был целый час? Увы, он прошёл. Нелепо, бездарно. Вы мне так ничего и не объяснили. Ваше время истекло. Пора приступать к учёбе.

– Ты, верно, ты шутишь? Какая теперь учёба?

– Нисколько не шучу. Первым делом, сам знаешь, самолёты. Девушки потом. Из-за тебя я осталась голодной. Вот видишь, как быстро учусь быть замужней женщиной. Уже становлюсь немножко стервой, как и положено молодой особе, вступающей в брак. Привыкай. Не испугаешься, не сбежишь?

– Так нечестно. Когда же, по-твоему, мы будем знакомиться?

– Я на втором курсе. Подождать осталось меньше четырёх лет. Дождёшься?

– Разве у меня есть выбор?

– Конечно, нет. Я тебя обожаю! Ты самый терпеливый мужчина на свете. Представляешь, как мне повезло?

– А целоваться?

– После свадьбы, Игорёк. Если дождёшься. Ну ладно, в качестве бонуса один раз. И не вздумай мухлевать. Я проверю. Считаю до ста…

– Не части, я ещё не начал. И вообще, объясни, как ты собираешься считать с запечатанным поцелуем ртом? Я ведь тебя в два счёта…

– Вот ведь хитрюга. Соблазнил, обманул, теперь ещё обесчестить хочет. С поцелуев всё только начинается. Коготок увяз – всей птичке пропасть. Бедная я, бедная… догадывалась ведь, что нельзя выстраивать отношения со старым философом. Все вы… дуалисты, такие. Ладно уж, продолжай без счёта. Будешь должен.

Кобеляка

Когда Даша на минутку заскочила к подруге, Варенька наматывала на кулак сопли, размазывая их по опухшему лицу вперемешку со слезами и чёрного цвета тушью.