Третья планета от солнца

Третья планета от солнца
Валерий Аркадьевич Кормилицын

Роман "Третья планета от солнца" повествует о древней Руси. Основное повествование ведётся о князьях Святославе, Владимире и Ярославе Мудром, сыгравших большую роль в становлении русского государства. Подробно описаны походы Святослава на хазар и болгар. В 970 году от Р,Х, Святослав раздал сыновьям княжения, посадив Ярополка в Киеве, Олега у древлян, Владимира в Новгороде. Между братьями начались междоусобицы, Ярополк пошёл на Олега и тот погиб. Затем был убит и Ярополк, а Владимир стал великим князем, и в 988 году принял христианство и привёл к христианству Русь. Показаны его непростые отношения с сыном Ярославом. Помимо князей и других исторических личностей в книге проходит ряд вымышленных героев: волхв Богомил, Доброслав, его друг Бажен, варяги и викинги. То печенеги, то польский король Болеслав ставили Русь на грань потери свободы, но народ побеждал захватчиков. Умирать и возрождаться – давняя традиция Руси, и земля русская вновь становилась сильной и могущественной Державой.

Валерий Кормилицын

Третья планета от солнца

ОТ АВТОРА

В 8 – 9 веках восточные славяне неутомимо и деятельно занимались возведением городов. Некоторые из них имели значение племенных центров: Киев у полян, Искоростень у древлян, Смоленск, Псков, Изборск у кривичей, Чернигов у северян.

В середине 9 века появился термин «Русская земля». Белоруссии и Украины в домонгольский период не было. Киевской Руси тоже. Было киевское княжество у полян.

Самая древняя династия князей была в Новгороде, о чём говорят новгородские летописи. В них есть генеалогия князя Славена, и его потомка – новгородского князя Гостомысла. Главное заблуждение – норманнская теория создания государства на Руси, которую энергично и наступательно проталкивали ещё во времена Михаила Васильевича Ломоносова приехавшие в Россию из Германии Байер, Шлецер и Миллер, ставшие самыми «русскими» историками в тогдашней Академии, у которых варяги – это скандинавы: шведы, датчане, норвежцы и прочие норманны. Ломоносов же утверждал, что Рюрик был из полабских славян, входивших в племенной Союз бодричей, вагров и ререгов, проживающих в городах: Велиград (Мекленбург), Старград (Ольденбург), Аркона. Варяги получили своё название от варангов, славянского племени, как и бодричи с ререгами, родственного новгородцам, с единым языком и культурой. В летописи сказано: «Народ новгородский от рода варяжского. Те варяги назывались русью, как другие называются свеи, а иные норманны и англы, и ещё иные готландцы, вот так и эти. Есть такой остров возле Германии, Рось (Рюген), где жили руссы. За князем руссов была замужем дочь новгородского князя Гостомысла, Умила. За её сыном, Рюриком, и приехали новгородские посланцы».

То есть Рюрик не был скандинавом-викингом, а был из славянского племени вагров-ререгов, одно время возглавлявшем Союз полабских племён. По матери являлся внуком новгородского князя Гостомысла. Сыном его средней дочери Умилы. Уверен, что приехавшие в Россию так называемые немецкие учёные из различных письменных источников знали, что с 9 века проживающие на южном побережье Варяжского моря славянские племена вели постоянные войны с немцами. В истории противостояния даже был «Вендский крестовый поход», когда германцы, датчане и ляхи, объединившись, вторглись на территорию племени Вендов. Полностью покорить славян тогда не удалось. И закрадывается мысль: может славяне в то время заложили государственность в королевстве Германия, а не наоборот? И уж в скандинавских странах точно, потому как у норманнов даже крупных городов не имелось…Что уж греха таить, грабить западные королевства отправлялись вместе, наводя ужас на европейских властителей. Да и сами скандинавы боялись варягов, называя их словенскими разбойниками.

Минуло несколько столетий после жарких споров Ломоносова с немецкими историками, которые постепенно приняли его точку зрения, но и в наше время есть учёные, подобные советскому норманисту, бесспорному славянину, покойному уже, Льву Самуиловичу Клейну, выступавшему в РАН апологетом участия варягов-норманнов в строительстве русского государства. Варяги были, но не норманны, а славяне. И у него есть последователи, которые, бывая в Германии, надевают шоры на глаза, и не видят там мест давнего проживания славянских племён. А ведь в Дольной Лужице, федеральная земля Бранденбург, находится музей древнеславянской архитектуры. Открыт в 2001 году неподалёку от села Радуш, на месте древнеславянского круглого замка. На территории земли Мекленбург остались археологические памятники славян – валы замков: Мекленбург, Добин, Илов, Тетеров и других. В 70-х годах велись исследования на месте ободритского поселения в Гросс-Раден, где было найдено множество артефактов, относящихся к культуре Бодричей-Ободритов. После окончания Второй Мировой войны в землях Бранденбург и Мекленбург, начались археологические исследования, в результате которых были обнаружены десятки крупных славянских поселений.

А что касается термина «Киевская Русь», то оного не было, а была Русь – Русская земля. В «Слове о полку Игореве» автор восклицает: «… О, Русская земля! Ты уже за холмом…» Или: «… А враги на Русь несутся тучей…» И нигде в тексте нет словооборота «Киевская Русь». Это историографический конструкт введённый Карамзиным, чтоб обозначить домонгольский период Руси и обосновать владение Россией южными землями Древнерусского государства. Таким образом, было княжество Киевское, но не было Киевской Руси. Память о Киеве и князе «Владимире Стольнокиевском» сохранилась лишь в русских былинах, найденных исследователями в Московской, Симбирской, Саратовской и других русских губерниях. В Малороссии не нашли ничего. Сохранению этой памяти способствовало то, что во время правления Золотой Орды Киев некоторое время считался Стольным градом Руси, хотя всё Приднепровье находилось в запустении, а в Киеве осталась всего пара сотен дворов, и восточным купцам он был известен под ордынским названием Манкерман.

Потомки Рюрика правили во всех русских княжествах. В 1132 г. Ростово-Суздальское княжество обособилось от Киевского. По завещанию Ярослава Мудрого Ростов стал владением его сына Всеволода. В 1169 Андрей Боголюбский захватил Киев, и был признан великим князем. С этого времени Северо-Восточная Русь с центром во Владимире получает великокняжеский статус, а с начала 14 века владимирские князья стали именоваться великими князьями «Всея Руси». При Дмитрии Донском и далее, московские князья именовались правителями Всея Руси.

В 14 веке юго-западные княжества Руси, окраинные её земли, вошли в состав Великого княжества Литовского. Русь пришла на Куликово Поле во главе с князем Дмитрием Донским, и рядом не было киевских князей – население Киевщины, Волыни, Галичины в то время тихо и безропотно сидело в холопском состоянии у литовских феодалов и польских панов. И на этих территориях даже стал формироваться отличный от прежнего язык – мова. Зато с Золотой Ордой воевать не надо, сплошная выгода. Московские князья и Русь одолели Орду. По мере усиления Московского княжества Литва слабела, и в 1485 году Иван Третий провёл победоносную войну с захиревшей Литвой, в результате которой к Русскому Миру отошла Чернигово-Северская земля. В 1569 году дышащая на ладан Литва и сильная Польша заключили Люблинскую Унию, объединившись в государство Речь Посполитая. Три крупные территории на юге: Волынь, Подолье и Киевщина стали польскими воеводствами, а население оказалось людьми второго сорта, подвергаясь национальному и религиозному гнёту. Даже третьего – второй сорт остался за литовцами. В 1648 году борьбу части окраинных земель против Польши возглавил Богдан Хмельницкий, обратившийся к русскому царю Алексею Михайловичу и Земскому Собору с просьбой принять Украину в русское подданство. 1 октября 1653 года Земской Собор постановил принять гетмана Хмельницкого и Запорожское войско с городами и землями под высокую Государеву руку.

В настоящее время подстрекаемая Западом Украина стремится присоединиться к НАТО, потому настало время вновь вернуть её в лоно Русского Мира.

ТРЕТЬЯ ПЛАНЕТА ОТ СОЛНЦА

– Слава Богам и Роду! Перуну слава! – гремели дружинники, сотрясая здравицами закопчённый свод терема, опирающийся на крепкие, покрытые росписью, дубовые колонны.

На стуле с резными подлокотниками и высокой узорчатой спинкой, во главе длинного стола, восседал киевский князь Святослав.

– Я русский варяг! – прорычал Святослав. – Мой дед, князь Рюрик, от корня варяжского, – грохнул деревянной корчагой о стол. – Воевода Свенельд – того же корня, – резко

повернул голову вправо, колыхнув русыми, до плеч, волосами и блеснув серьгой со свастикой. – Хотя в юности жил у свеев, хорошо усвоив их язык и обычаи. Скажи им, дядька. Ты учил меня биться на мечах и стрелять из лука не для того, чтоб штаны протирать на троне, а чтоб врагов побеждать и пределы Руси расширять. А Куявией матушка пусть правит, – грохнул кулаком по столешнице, опрокинув жбан с пивом.

Тут же подоспевший отрок когда-то в белой, а теперь облитой пивом, испачканной жиром, и только Перун знает, чем ещё, длинной, до колен, подпоясанной тонким ремешком, рубахе, проворно поднял посудину и ловко протёр мокрое пятно на столе.

– Ну что, отрок, пойдёшь со мной через год на хазар? – чувствительно хлопнул юного воя по спине, оставив на рубахе ещё одно пятно.

– Пойду, княже, – радостно улыбнулся отрок. – Всё лучше, чем бражничать и пышками обжираться.

– Молод ещё – бражничать, – захохотал Святослав. – Да и стол протирать, поди, надоело, – глянул на сидящих неподалёку гридней, поддержавших гоготом своего князя.

Сделавшись серьёзным, Святослав стал подпевать седобородому, но не старому ещё гусляру, сильным голосом затянувшему сказание о подвигах славных русских витязей.

Пел гусляр с чувством и дружинники пригорюнились, когда услышали, как пал от меча дерзкого печенега русский богатырь, а кое-кто из них даже смахнул скупую мужскую слезу.

– Следующим летом хазар пойдём громить, – Святослав поднял кулак, дабы грохнуть о стол, и с трудом сдержал улыбку, узрев шустрого отрока, приготовившего тряпку, чтоб протереть возможную пивную лужицу. Куяб этот, – пренебрежительно высказался о стольном граде, – хазарский проходной двор, – оглядел окружение, – не успею я сейчас слово вымолвить, как завтра их каган всё знать будет. Я-то его предупрежу лишь перед самой битвой, когда поздно станет что-либо менять. А здесь купцов хазарских несметное число, а от них, знаю, некоторые бояре кормятся, – сурово оглядел притихших первых мужей Киева. – Не люблю я Куяб, и сделаю стольный град свой ниже по Днепру, а то и ещё дальше. Новгород я люблю, но он на границе княжества находится.

– А за что любишь, княже? – обнаглев и перепугавшись своего вопроса, заалел щеками отрок.

– Да за то, – снизошёл князь до ответа, – что народ новгородский от рода варяжского, и от них Русь пошла. Душно мне тут. Воздуха вольного не хватает, – отвернулся от отрока Святослав.

«Перепил ноне пресветлый, – мысленно ухмыльнулся воевода Свенельд. – Но речёт дельно. Мне по нраву».

– А этим летом вятичей умучивать пойдём. Обнаглели напрочь и дань мне слать перестали, – трахнул кулаком по столу опрокинув жбан, и подивился – куда делся расторопный отрок.

– Это да-а! – стали обсуждать новость гридни, запивая слова пивом и брагой.

– Подлецы, хужей печенегов эти вятичи, – вещал конопатый, себя шире гридень с оберегами на толстой шее. – Как в Киев приедут шкурами медвежьими, или другими какими, торговать, так прохода нашим поляночкам не дают, мухоморы лесные, – по примеру князя грохнул кулаком о стол и потом подул на него под смех товарищей. – Чего ржёте как козлы? Брюхатят девок почём здря, – хлопал осоловевшими глазками.

– Может, Бова, у них уд как у ведмедя громадный, – гоготал его приятель, от удовольствия притопывая ногой.

– Да уж. Ни как у тебя, Чиж, – плюнул в душу высокого худого гридня Бова, приведя в восторг десяток сидящих по соседству дружинников.

– Но-но! Полегче на поворотах.

Не обратив на Чижа внимания, продолжил:

– Но не ведмежата рождаются… Люди. Как пленим, всем уды, к лешему, повыдёргиваем.

– А зачем лешему стока? – опешил Чиж.

Народ гоготал так, что дрожали огоньки толстых свечей и масляных светильников на столах.

– Да иди ты к рыбцу под хвост, а то взъяришь меня, так самому уд выдерну, – разозлился Чиж.

– Чаво-о? Ты?

– Эй, вы там, затихли быстро, – рыкнул на гридней Свенельд. – А то раздухарились, как вятские зайцы, – развеселил князя и подошедшего с тряпкой отрока.

– Не, а чё? – сбавил гулкость баса Бова, забыв про обидную угрозу Чижа. – Намедни колдуна ихнего под Киевом ребята пымали, – оглядел друзей. – Ты, Бобёр, среди них, кажись, обретался.

– Было дело, – не стал отнекиваться белобрысый кучерявый щекастый гридень с двумя выступающими верхними зубами.

– Дальше-то чё? Ну, пымали, – проявил любопытство Чиж.

– В шкуре ведъмежьей колдунище был, – показательно отвернувшись от Чижа, продолжил сказ Бова.

– И воняло, как от струхнувшего ведмедя, – вставил Бобёр.

– Ага, Чижа напужалси, – захмыкал конопатый Бова. – Как бы тот уд ему не оторвал.

– Ведь их чё сюда присылают вятичи? – внимательно оглядел приятелей Бобёр.

– Чё?