Караван. Исторический роман. Том I

– У Бури же, мозги пока набекрень, – немного смягчив суровый тон в голосе, продолжил Тимур, – Ему явно не хватает терпения, усидчивости, широты мысли, смекалки и фантазии, и ещё ряда качеств, которыми должен обладать амир-ал-яргу*. Похоже, что на это место я его назначил преждевременно, а отсюда и результат, который мы теперь имеем. Но вот в чём ты прав, так это в том, что Бури способен признать свои ошибки, самокритично оценить их, научиться исправлять и больше не допускать. Поэтому, я пожалуй выполню твою просьбу. Дам возможность Бури достойно проявить себя, но, в несколько другом качестве. Для этого, ему придётся перевоплотиться в «другую шкуру» и проявить свои способности с противоположной стороны. Если справится, верну его на прежнее место. Уверен, что тогда, он уж точно не совершит подобной оплошности. Для этого, я уже подготовил тайное послание Умар-Шейху. Бури доставит его в Самарканд и передаст твоему брату. Затем, он пусть остаётся там и лечится, пока окончательно не выздоровеет. Но выздоровев, пусть Бури останется на куче* у Умар-Шейха, о чём я твоему брату тоже написал в данном послании. Достойнее места для Бури я пока не вижу. Собирай его в дорогу. А вы расходитесь по своим шатрам и хорошо подумайте, – обратился Тимур уже к присутствующим амирам*, – Вечером каждый из вас представит мне свои соображения, как с наименьшими потерями захватить Герат. Ещё раз повторяю тем, до кого туго доходит. О понятиях, воевать честно и по правилам, забудте! Помните только одно правило, вы должны непременно побеждать, и как можно с наименьшеми потерями. Не бойтесь на войне быть жестокими. Победителей никто и никогда не осудит, а вот побеждённым – горе. Так, кажется, когда-то говорили древние властители мира – великие румы*! Вечером всем быть у меня в ставке и каждому представить свои видения продолжения этой войны. Воевать и дальше, так как мы с вами начали, недопустимо ни в коем случае.

Амиры* разошлись по шатрам, а Тимур с Сейф ад-Дином Нукузом*, Мир Сайидом Береке* и Мираншахом остались обсуждать свои планы дальнейшего продолжения войны с Хорасаном.

Глава 4: Напутствие посланцам

от Умар-Шейха

На центральной площади Самарканда Регистане, где располагался главный городской базар, всегда было многолюдно и шумно. Узкие проходы его торговых рядов постоянно оставались завалеными грудами посуды, тазов, кувшанов и подносов, вычищенных до блеска и украшенных искустно выбитыми узорами. Здесь продавалась глиняные миски, тарелки и чашки, а также тонкая белая и голубая китайская посуда, да стеклянная из Багдада. Рядом располагались ряды всяких материй и сукон, китайского щелка и персидских ковров, а также изделий из кожи. В особых рядах продавались ароматные лечебные бальзамы, касторовое и розовое масла, бухарское мыло и тибетский мускус, темные шарики гашиша, дающего дурман.

Опираясь на свою трость и всматриваясь в лица тогующих, по рыночным рядам пробирался значительного роста и телосложения человек. Несмотря на то, что одет он был в обыкновенный халат, которые носили среднего достатка жители Мавераннахра*, в его осанке и поведении просматривалась принадлежность этого человека к воинскому сословию, представители которого звались гулямами*. Этого незнакомца звали Бури. Ещё совсем недавно, он вместе с войском владыки Мавераннахра амиром* Тимуром* находился в Хорасане*. Там Бури был ранен стрелой в бедро во время штурма города Фусанджа и теперь, вернувшись в Самарканд, подлечивался после ранения.

Походив по рынку, Бури остановился у груды ковров, возле которой сидели важные купцы. Они, скрестив ноги, беседовали друг с другом о своих делах, попивая чай. Среди них Бури увидел одного из тех торговцев, которых искал.

– Дядюшка Кутфи! – подняв руку вверх, обратился он к этому купцу – Ты меня не помнишь? Я твой сосед Бури. Мы одно время жили пососедству в Широзе*.

– Ас-саляму алейкум* Бури, – начал припоминать купец, – Как ты вырос! Я тебя сразу и не признал. Что ты здесь делаешь и как меня нашёл?

– Ва-алейкум ас-салям*, – ответил на приветствие Бури, – Добрые люди подсказали, Я вас с Камолом уже с самого утра ищу. Мой саид* Умар-Шейх* велел его срочно разыскать и к себе доставить. Дело у него очень важное к твоему сыну. Мы Камола быстро разыскать сможем?

– Непременно, – ответил Кутфи, и подозвав слугу, отправил его на поиски сына.

Пока слуга непонятно где пропадал в поисках Камола, тот сам вернулся на рынок к отцу, где они и встретились с Бури.

– Ас-саляму алейкум*. Какими судьбами в наших краях? Ты, насколько мне известно, в нукерах* у самого Амир-ал-умара* и с его победоностным войском добываешь себе славу в Хорасане?

– Ва-алейкум ас-салям*. По поводу славы ты конечно прав, а сюда мне пришлось вернуться из-за ранения. В остальном, ты тоже прав. Я теперь являюсь нукером* у Великого амира*. Мы же с ним не только соплеменники, но и родня. Одним словом – барласы*. Теперь я здесь поправляю здорновье и нахожусь в распоряжении его сына, и своего троюродного брата Умара-Шейха. Кстати, я ему доставил какое-то послание Амир-ал-умира* и на счет тебя.

– Какое именно, если можно полюбопытствовать?

– Мне о том не ведомо. В Кук-Сарай*, то послание Амир-ал-умара*, я привёз в запечатанном виде и передал лично Умар-Шейху. А сегодня он велел мне тебя срочно разыскать и доставить к нему прямо в Капу*. Поговорить с тобой о чём-то очень важном желает.

– Ну что же! Для меня это большая честь! В Кук-Сарае* я бывал всего один раз и очень, очень давно.

Камол с Бури покинули рынок, сели на заранее приготовленных для них лошадей и направились прямо в Капу*. Умар-Шейх находился в одном из садов Бустосарая*. Стража пропустила к нему прибывших, и Камол опустился перед Умар-Шейхом на одно колено. Он имел на это право в соответствии с действующим этикетом, установленным Тимуром для той категории нукеров*, которые звались посланцами*, приравняв их тем самым к воинскому сословию. Умар-Шейх относился к разного рода этикетам совершенно равнодушно, поэтому придерживался их лишь во вренмя публичных мероприятий. Он знаком велел Камолу встать, а Бури и другим, удалиться из помещения, что те и сделали.

Поинтересовавшись, для приличия, здоровьем и состоянием дел Камола и его семьи, Умар-Шейх быстро перешёл к делу.

– Сейчас мой отец, во главе нашего славного войска, ведёт победоносную войну в Хорасане, – продолжил Умар-Шейх, – Вчера я получил радостное известие! Нашим победоносным войском, почти без потерь была взята главная столица Хорасана, город Герат. Потерь удалось избежать благодаря мудрости, воинского таланта, а главное хитрости наших амиров* и самого Амир-ал-умара*, тоесть моего отца. Но в этой войне нам не всегда сопутствовала такая удача. Тебе, наверное, Бури уже рассказал о штурме нашим войском крепости Фусанджа?

– Да, кое-что он мне рассказывал. Но, в общих чертах. В подробностях лишь об обстоятельствах полученного ранения.

– Значит, рассказывал не всё. Я так и думал. Скрывает кое-что от огласки, и прежде всего своё собственное фиаско. Так вот, послушай обо всём от меня, чтобы сделать для себя правильные выводы. За взятие этой, даже не крепости, а крепостёнки, нам пришлось заплатить, слишком, дорогую цену. Наша победа оказалась «Пирровой»*. Почему такое могло произойти? А произошло это потому, что в ходе её штурма, нашим воинам пришлось столкнуться с заранее подготовленным и очень хорошо организованным сопротивлением душманов*, а также мастерски построенным, и потому, почти неприступным стенам и бастионам данной крепости. В довершение ко всему, накануне этой войны, в наших рядах зарылся хорасанский «сукыр тычкан»*, который держал амиров* Фусанджа в курсе наших намерений, передвижениях чагатайского войска, его численном составе и вооружении. О том, что хорасанский тагнуул* оказался, чуть ли не в самой ставке Амир-ал-Умара*, во многом вина непосредственно Сейф ад-Дина и особенно Бури, пригревшех этого чуябури* под своими боками. Их халатность привела к дополнительным людским и иным потерям с нашей стороны. За это, твой друг детства и мой троюродный брат Бури, ещё достаточно легко отделался от наказания. Ранение спасло его от худшего. Не смотря на то, что Бури любимчик Амир-ал-умара*, сидеть бы этому любителю помахать шамширом* по делу и без дела, в каком нибудь зиндане*. Не помогло бы ни родство, ни прежние заслуги. Я знаю своего отца слишком хорошо, он не терпит подобных провалов и прощает за них крайне редко. Если бы не тот самый случай, при штурме Фусанджа, давший возможность Бури проявить себя с наилучшей стороны и смягчиший гнев отца за допущенную оплошность, о последствиях, грозящих этому бесстрашному, но безрассудному вояке, даже страшно подумать! Вероятнее всего, теперь уже его верные яргу*, сдирая шкуру с их недавнего амира*, словно с простого куйкора*, с упоением наслаждаясь бы экзекуцией. А такой, как асосий* джандар* Конхур, не упустил бы возможности вырезать из тела вчерашнего своего саида* кусок мяса и сжарить из него шашлык, чтобы затем уплетать это жарево за обе щёки. После всего случившегося, Бури было бы лучше тихо сидеть в Самарканде и зализывать раны, при этом всё переосмысливать и сделать правильные выводы. Он же занимается бравадой по поводу своих случайных подвигов. Даже мой мудрый отец признал свои ошибки за Фусандж перед Всевышним, извлёк из них необходимый урок за случившееся! Поэтому, уже при взятии гораздо более серьёзной крепости, такой как Герат, наше войско почти не понесло потерь. Но отец и на этом не успокоился. Он хочет сделать всё возможное и невозможное, чтобы в дальнейших войнах, наше победоносное войско несло как можно меньшие потери. У отца уже теперь, на этот счёт имеются свои соображения. Ещё в ходе подготовки к этой войне, ему от торговцев стало известно, что в некоторых странах, в том числе соседней Комании*, имеется какое-то невероятное, стреляющее огненными стрелами оружие. Эти стрелы якобы крушат всё на своём пути, в том числе пробивают любые крепостные стены. В Комании*, это оружие якобы научился делать один из мастеров, ранее долго скитавшийся по странам последнего моря*, а ныне проживающий в городе Булгар*. Там это оружие зовут туфангами*, а сам город располагается в верховьях реки Итиль*. Если это действительно так, то подобное оружие нам тоже необходимо заиметь. Вот отец и решил направить тебя в эту самую Команию*, чтобы выяснить правду о наличии там этого оружия, а если повезёт, и раздобыть его. Бури поступает под твоё начало. Делай с ним всё, что посчитаешь нежным, без оглядки на принадлежность к нашему родству. Это повеление самого Амир-ал-умара*. Оно не подлежит обсуждению, ни под какими, даже самыми весомыми предлогами. За неповиновение тебе, Бури ждёт смерть. Это тоже веление Амир-ал-умара*. Я уже уведомил об этом Бури лично. Используй его в самых опасных местах и в самых трудных делах. А заодно, выбей из Бури остаюшиеся у него дурь и спесь. Но самое главное, научи его думать, и обязательно головой. Кажется, в детстве ты был у Бури «мальчиком на побегушках»? Так вот теперь, уже он переходит к тебе в «мальчики на побегушках». Ты что-то хочешь мне сказать?

– Да, пока не забыл. А что за страна такая, эта Комания*? Мне все соседние страны известны, но о Комании* я почему-то не слышал. Нет, кажется, такой страны во вселенной!

– Это венецианские купцы и другие жители Европы так Кыпчакское царство* зовут, а их самих куманами*. Сами же кыпчаки* воспринимают это прозвище как насмешку и очень не любят, когда их так называют. Им больше по душе татары*. Но ведь и мы татары! Не могут же все народы Азии зваться татарами? – Умар-Шейх громко рассмеялся.

– Вот оно что! Кажется, я всё начинаю понимать. В медресе* нам говорили, что некоторые иноземцы этот народ ещё ордынцами* зовут. Я их тоже, помниться, именно так и звал. Но то, что этот народ присвоил себе ещё и наше наречение татары*, я от тебя впервые слышу.

– Звать можно как угодно, хоть «горшками», не в этом дело.

– Так ведь там теперь правит Тохтамыш? – удивился Камол, – Ему же Амир-ал-умар* помог стать правителем этой самой страны? Неужели он в благодарность, добровольно не может передать нам это оружие?

– Ты посланец* Амир-ал-умара*, а продолжаешь выглядеть этаким наивным простаком. Запомни раз и навсегда, если в медресе* вас этому не учили! Тохтамыш чингизид*! По законам степи он рождён властвовать и повелевать людьми на земле, а мой отец, за всю свою нелёгкую жизнь добился лишь права быть Амир-ал-умаром*. И далось ему это неимоверным трудом, потом и кровью. Но, не смотря ни на что, он не сможет получить права властвовать над людьми наравне с чингизидами*. В силу сложившехся обстоятельств, отец воспринимает Тохтамыша как своего сына и тот в открытую этому пока не перечит. Но, пока этот оглан*, как в Комании* зовут чингизидов*, прятался у нас в Самарканде от своего злейшего врага Урус-хана, я сумел хорошо присмотреться к нему, как человеку, и изучить его не только достоинства, которые у Тохтамыша безусловно есть, но и понять его гниловатую сущность. Безусловно, именно отец помог этому, до недавней поры незадачливому чингизиду*, стать правителем Комании*. В недавнем прошлом это была самая мощная страна вселенной, но затем, благодаря бездарности и никчёмности её последних горе-правителей, чингизидов* кстати, она менее чем за двадчать лет скатилась до нищеты и разрухи. Вот и в данный момент, эта страна, уступающая по своим размерам, ресурсам и соответственно богатствам разве что только Китаю и Индии, продолжает влачить жалкое существование. Поэтому, получив с помощью отца влать над Команией*, Тохтамыш, до определённой поры, будет конечно относиться к нему с некоторым почтением. Но как только, страна этого чингизида* встанет на ноги, а сам он окрепнет как правитель, учитель ему станет не нужен. И вот тогда-то, ещё неизвестно, как дальше всё может обернуться! Я тебе уже говорил, что заподозрил в душе Тохтамыша гниловатую сущность. Теперь к сказанному мною, появились и первые подтверждения. Не прошло и года, а наши элчи* в Комании*, уже шлют чопарами*, всякие тревожные яширин* хабары*. Из них следует, что этот, в своё время недощипаный курёнок, похоже, уже подчистил свои обмокшие пёрышки раньше предполагаемого нами времени, – меняя мимику лица, словно задумываясь, продолжал рассуждать Умар-Шейх.

– Как результат! – сын Тимура вдруг сделал паузу, подбирая очередное выражение, – Теперь Тохтамыш возомнил себя, чуть ли не бойцовским петухом, решив, что может покукарекивать и в нашу сторону. К счастью, пока это больше напоминает кудахтанье. Но аппетит, как говорится, приходит во время еды. Сегодня это кудахтанье у нас особых тревог не вызывает. Оно заключается лишь в попытках Тохтамыша плести против нас интриги с некоторыми влиятельными странами востока. Только лишь благодаря фавориту* Тохтамыша, Али-Беку-конгурату*, вместе с нашими Урлук-Тимуром* и Ак-Бугой*, удаётся удерживать этого, нашего же «засланца», от вредоносных нам действий. Но сколько ещё, это сможет продолжаться? Если всё это дело пустить на самотёк, то недалёк тот момент, когда нынешний, как нам хочется верить, холбоотон* Тохтамыш, окончательно оправившись и набрав достаточно сил, возьмёт, да и повернёт всю мошь своей огромной и богатой всем, чем только можно Орды*, против нашего неокрепшего и скудного ресурсами Турана*.

– Вполне возможно! – задумчиво произнёс Камол, – Но я не совсем представляю, как это всё, возможно осуществить на деле? У Тохтамыша ведь основная военная сила, это наши два тумена*, которые передал под его начало Амир-ал-умар*. Ими, опять же, командуют наши, самаркандские амиры*. Они ему как помогли стать царём* в Сарае*, так, с таким же успехом, и свергнут, если понадобится. Своего собственного войска у Тохтамыша в Орде* нет, а есть лишь отдельные, хоть и значительные воинские формирования его вассалов* улусбеков*, которым они и подвластны. Нам в медресе* поясняли, что ордынское войско состоит из туменов* отдельных улусов*, над которыми верховный правитель не имеет никакой власти. Он властвует лишь над улусбеками*, а уже те, командуют каждый своим туменом*. Один наш мударрис* говорил, что главный принцип власти в Орде*, заключается в том, что «вассал моего вассала, не мой вассал*». Поэтому в Орде так часто в последнее время свергали верховных правителей, которые в этой стране зовутся толи царями*, толи ханами*, как у нас? Я считаю, что ордынским улусбекам* должно быть всё равно, кто ими правит на данный момент, Тохтамыш, либо другой, какой нибудь чингизид*? А желающих сесть на трон в Сарае*, из числа чингизидов*, хоть отбавляй! Не зря ведь придумали поговорку, что «свято место, пусто не бывает»! Это, как я считаю, относится именно к Орде* и её нынешним верховным правителям.

– А скажи мне. Ваш этот мударрис*, он ведь, наверняка европеец?

– Он рум*, но принявший ислам по своему убеждению, как самую истинную веру. А он что, тебе знаком, или ты его в чём-то подозреваешь?

– Не знаком и не подозреваю. Просто вассалами*, своих хумуусов*, зовут европейцы. Однако, это выражение стало проникать и в наши, восточные языки.

– Но, разве этот человек в чём-то не прав?

– В каком-то смысле, прав, но далеко не во всём. В частности, это касается непосредственно Тохтамыша*. Здесь не всё так просто, как ты считаешь. Два тумена* отец ему действительно дал, и сейчас это фактически кешиктены* ордынского царя*. Кроме того, Амир-ал-умар* ещё своих людей Урлук-Тимура* с Ак-Бугой* в качестве ближайших советников Тохтамышу приставил, чтоб следили за ним неусыпно. Но только делать это у нашех элчи* не всегда получается. Одно из первых повелений Тохтамыша было немедленно восстановить город Бальчимкин*, о котором мы ранее и не слышали. И сделал он это втайне от наших людей. Знаешь почему?

– Не знаю. Я даже не ведаю об этом городе.

– Торговцы говорят, что это, всего лишь, средних размеров городишко на реке Итиль*. Но ценность его в том, что в этом месте, русла рек Итиль* и Тан*, подходят близко друг к другу. Но далее, эти реки, растекаются уже в разные стороны, к Хазарскому* и Понтийскому* морям соответственно. К последнему, воды Тана* попадают через мелководный, но богатый ценной рыбой Балык-денгиз*. В нём ту рыбу, можно ловить чуть-ли не рукакми. До Бальчимкина*, мы тоже отсюда вплавь добраться могли бы, если бы повернули в старое русло Дарьялык* и углубили Узбой*. Но земли, через которые текут эти реки, себе ещё забрать нужно. Они несправедливо принадлежат нашим соседям. Возле этого Бальчимкина*, от Итиля* до Тана* переволока имеется, по которой даже корабли волоком по брёвнам перетаскивают. Раньше, эта переволока являлась своего рода перевалочным пунктом, так как находилась на одной из ветвей Великого шёлкового пути*. Потом в Комании* началась большая чехорда и движение караванов по той ветви прекратилось. Они пошли по другой, хотя и несколько дорогой, но более безопасной, южной ветви, то есть, через наши земли и города. Говорят, что многие купцы до сих пор сожалеют о прекращении существования северной ветви. Ведь тот путь был гораздо короче и менее затратен, поэтому торговцы и предпочитали именно его. Но слава Всевыщнему! Именно благодаря его милости, команские* правители оглупели и пересобачились между собой. Благодаря этому, уже более двух десятков лет торговые караваны идут через Мавераннахр*, принося нам в казну немалые барыши*. Однако, если Тохтамыш восстановит эту ветвь снова, сделав её более безопасной для торговцев, основная часть караванов опять двинется по ней, тем самым, лишая нашу казну немалых доходов. Похоже, что Тохтамыш именно это и хочет сделать, не посвящая в свои замыслы наших людей, а заодно и своих ближайших советников.

– Но кроме Урлук-Тимура* и Ак-Буги*, возле него ещё немало наших доблестных амиров*, которые командуют нашеми же туменами*? От всех их подобные тайны не утаишь! Чего стоят одним только Казанчи и Идигу, о которых я так много наслышан.

– К нашему счастью, это пока так и есть. Сейчас я владею и теми тайнами царя* кыпчаков*, о которых не ведают даже его ближайшие советники, – при этом Умар-Шейх вновь заулыбался, намекая тем самым, на недоработки Урлук-Тимура* и Ак-Буги*. Но неожиданно эта улыбка куда-то исчезла, а лицо побагровело, – Однако, имеются и более серьёзные опасения на этот счёт.

– В чём же они заключаются?

– А заключаются они как раз в том, что Тохтамыш стал набирать себе кешектенов* из кыпчаков*. Этим занимается лично один из его самых доверенных людей, тот самый Али-Бек-конгурат*, которого Тохтамыш возможно скоро сделает беклярибеком* Комании*. Запомни это имя, там его зовут, в основном, просто Али-Беком. Урлук-Тимур и Ак-Буга к тем делам не допускаются. Боюсь, что скоро они вообще не будут нужны Тохтамышу и царь* кыпчаков* от них избавится.

– Но Амир-ал-умар* этого не должен допустить! Он способен на всё, мыслимое, и немыслимое!

– Опять здесь не всё так просто. Отец, безусловно, Великий амир*, но он не Всевышний, и не всё в его силах делать на этом свете. Его людей в Сарае* могут отравить, утопить, сделать пропавшими без вести, да и мало ли чего ещё! Потом кыпчаки* будут разводить руками, «не уберегли мол, и теперь всеми силами ищем виновных «негодяев». Если найдём, когда нибудь, непременно «накажем», и нести прочее словоблудие, при этом преданно глядя нам в глаза. Искать конечно будут долго, «упорно» и бесполезно! Только нам от их бессмысленных «стараний» легче не станет. С нашеми туменами* тоже не всё так гладко. Тохтамыш уже высказывал намерение направить один из них в Маджар* на постой, под предлогом, что ему много войск, в столице держать накладно. Нашим советникам тогда удалось его отговорить. Но он может, как бы из благих намерений, отправить наших аскаров* куда подальше, например, на войну с превосходящим по силе противником. А оттуда, вероятнее всего, этим туменам* уже не вернуться. Таким примерно образом, ему и от тех наших амиров* нетрудно будет избавиться.

– Теперь мне суть становится ясна. Но в таком случае, от меня как посланца*, что требуется?

– От вашей миссии потребуется следующее. Тебе, с твоим отцом, необходимо будет, срочно снарядить караван и отправиться в Команию*, а именно в город Булгар*. В этом городе вам с Бури необходимо будет, тщательно проверить слухи о сушествовании оружия, стреляющего огненными стрелами и о мастере, его изготовившем. Если слухи подтвердятся, вам необходимо постараться раздобыть это оружие, неважно каким способом, подкупом или силой, а затем вывезти его сюда, желательно вместе с мастером. Лучше, если получиться подкупом, чтобы кыпчаки* не встревожились и не отправили за вами погоню. Средств не жалей. В убытке не останетесь. Мы с отцом покроем все ваши затраты с лихвой. Если не будет получаться, подумай, как это можно сделать силой, только аккуратнее. Нам нужны живые герои Самарканда, а не вечная о них память, как о мёртвых. Ещё имеются на этот счёт вопросы?

– Имеются! В случае, если люди Тохтамыша будут препятствовать мне в чём либо, я могу обратиться за помощью к Урлук-Тимуру или Ак-Буге, и в каком объёме?

– Не сможешь при всём желании. Булгар* от Сарая* очень далеко. Кроме этого, похоже, что ни Тохтамышу, ни нашим людям в Сарае*, об этих туфангах* ничего не известно. Да Тохтамышу сейчас и не до этого. Мы вести из Сарая* получаем раньше, чем из Булгара*. Кроме того, в Булгар* караваны идут обычно через тургайские степи. Места там пустынные, безводные и безлюдные, хотя и джете* поменьше. Вам тоже с караваном следует до Булгара* этими сакмами* пройти.

– Получается, что нам в Сарай* заходить не следует?

– Нет, но только в том случае, если в Булгаре* получиться затея с оружием. Если оружия там не окажется, необходимо пройти через все города вдоль Итиль*, от Самарского перевоза*, что пониже Булгара*, до Туратурской переправы*. По пути следования выявить все переправы через эту реку и их пропускную возможность. Выяснить, как они охраняются, наличие и количество на этом пути караван-сараев*, их названия. Необходимо попутно изучить все дороги, которые в Комании* зовутся сакмами*, и дзя*, в том числе те, что подходят к городам на этой реке из степи. А ещё необходимо, вдоль пути следования установить места компактного проживания враждебно настроенного к команам* и монголам местного некоманского населения, из которого вдальнейшем можно сделать шайки* джете* для нападения на торговые караваны. Далее, необходимо установить устойчивые связи с меликами* этих народов и их прочими баши*. В Бальчимкине*, Сарае* и селениях, расположенных рядом с названными мною и вновь выявленными вами переправами, необходимо поселить для постоянного проживания своих людей. Они могут быть не обязательно из числа твоих караванщиков. Пусть эти люди обживаются среди местных туземцев и внедрятся в среду их местной знати. Исходя из обстановки, нужно решить вопрос об установлении надёжной и быстрой связи с вновь пристроенными вами в указанных местах людьми. Для начала этого достаточно. Справишься?

– Сделаю всё, что в моих силах, но оправдаю ваше с Амир-ал-умаром* доверие, мой повелитель.