Источник душ

«Ему тут помочь пытаются, а он слишком умного из себя строит. Не хочешь – не надо», – по скорости, с которой она вышла из чата, я легко мог представить, как фыркнула моя подруга. Мне снова придется сильно постараться, чтобы вернуть ее расположение.

Всё прям одно к одному. Может, она и права с приметами-то. Не к добру этот таракан.

Только я успел об этом подумать, за стеклом массивной двери, которая вела в плавильню, вспыхнуло. Похоже, рождалась новая порция металла. Конечно, с тех пор была построена уже более мощная установка в ста километрах отсюда. Старая же выполняла особые задачи, о которых знало только высшее руководство.

Не подглядеть в тот момент за таинством древнего титана было выше моих сил. Что я и сделал, прильнув к огнеупорному стеклу. Однако увиденное меня сильно озадачило. Три огромные чаши, наполненные ярко-оранжевой жидкостью, вышли из дышавшей адской яростью плавильни. Огромный кран поочередно поднес их к гигантской емкости и вылил содержимое туда. Свет от вспыхнувшей реакции рассеял мрак, и над поверхностью жидкости с яростным шипением выбросилась длинная змея плазмы, словно сейчас не создавалась простая арматура, а проводился тест ракетного двигателя. В огненной вспышке проступил силуэт Шестирукого, который, словно древний демон, делал свое черное дело в огне преисподней.

Кстати, забавный факт. Изначально лунный Гефест был абсолютно лысым. Но после того как станция достаточно разрослась и на ней стали чаще появляться люди, он сам себе создал кудрявую пышную шевелюру. Из металлических обрезков разной длины. На лунной базе он остался единственным роботом (если не считать КАЛСа), не обладающим серийным номером с латинской буквой и большим количеством цифр. Не было в его теле и никаких синтетических материалов. Темный металлический сплав с большой примесью углерода и титана, абсолютно черные глаза из-за затемняющих слишком яркий свет фильтров и… полная погруженность интроверта в самого себя. Обладающий колоссальной силой, он не любил общаться с другими и очень злился, когда кто-то пытался вывести его на душевный разговор и тем более – следил за его работой.

Вот и сейчас он как будто почувствовал, что за ним подсматривают. Повернул голову в сторону двери и попытался за небольшим окошком разглядеть, кто же этот наглец. Блюдо с раскаленным металлом покачнулось, и жирная капля пламени упала на пол. Вынырнувшая из-за спины рука сорвала очки, и из глаз выскочили два лазера, попытавшихся просканировать картину за пределами помещения. Разумеется, я тут же спрятался, но, видимо, не слишком быстро. По внутреннему каналу тут же пришло сообщение:

«Убирайся. Бери свою швабру и вали отсюда».

Разумеется, пришлось срочно ретироваться.

Словно заправский бегун я присел, рванул вперед, и уже через минуту забежал в самый престижный отсек нашей станции. Здесь была зона S, которую создавал по заказу Земли объединенный концерн Dresden–Bavaria. Тут располагались ВИП-отель и помещения для руководителей и высших чиновников. Поэтому металлические стены были декорированы красивыми панелями с постоянно меняющимися видами Земли. Причем их работа не отключалась даже сейчас, и пока я шел, успел насладиться великолепием подводного мира Красного моря и величественных строений Древнего Египта, сохранившихся до того времени, о котором я вам рассказываю.

Пол закрывала ковровая дорожка. А двери были отделаны настоящим деревом. Нет, не красным. Но даже установка на Луне дверей из простой древесины стоила сумасшедших денег.

Элитный отсек обслуживал давно устаревший старичок-андроид – S-345, который больше походил на робота, чем на человека. В отличие от нас, молодых синтетиков, он всегда одевался по-старомодному, словно дворецкий викторианской эпохи. На руках носил белые перчатки, вероятно, желая подчеркнуть чистоту «своих» помещений, за которые отвечал перед начальством.

Мы с ним не очень ладили. Кажется, он дружил с моим предшественником – они даже прилетели сюда на одном корабле. Понятно, что S-345 был очень расстроен, когда его старинный приятель отправился на запчасти, перенеся обиду почему-то на меня. Конечно, все мы понимаем, что такой поворот событий неизбежен. Он сам был представителем предыдущего поколения. История его дружка очень прозрачно намекнула старику, что и его век медленно, но верно подходит к концу. Да и синтетиков в целом он не очень-то жаловал. Наверное, как когда-то простоватые, но мощные неандертальцы невзлюбили менее сильных, но гораздо более развитых интеллектуально кроманьонцев. Я где-то читал, что примерно так на Земле одна популяция древних людей сменила другую.

Посмотрев на схему коридоров, висевшую на стене, я увидел, что, убегая от Шестирукого, выбрал не самый оптимальный вариант. Через эти помещения, конечно, тоже можно было пройти к КАЛСу, но придется сделать солидный крюк. А я уже тогда начинал опаздывать. Как воспримет такую задержку начальник, неизвестно. Если уж он держит под контролем всю базу и даже подсматривает за нами со Светланой, то вполне может проанализировать мой маршрут и понять, что мои маршрутизаторы ведут себя слишком фривольно и неэффективно.

Я уже было собирался развернуться, как в боковом коридоре увидел странную сцену. Моя подруга Светлана и упомянутый выше S-345, которого мы с ней между собой называли Сэмом (не называть же эту рухлядь Суперменом, правда?), о чем-то крайне оживленно спорили. Точнее, оживленно вела себя только Светлана: размахивала руками, закатывала глаза к потолку и, вдруг наклоняясь к уборщику, что-то резко говорила. И периодически хлопала своей маленькой ладошкой старика то по плечу, то по лбу, отчего в коридоре гудел самый настоящий тревожный набат.

– Как ты мог это пропустить? – кричала она. – Желторотик нашел след пропавшего Викрама, а ты, такой опытный и бывалый, – нет?

S-345 держал руки по швам. Угрюмо, как может только робот предыдущего поколения, смотрел на нее, изредка и односложно отвечая. Старый андроид не выражал никаких эмоций, в том числе раскаяния, что, видимо, бесило мою подружку еще больше. Она ругалась и стучала по его корпусу всё громче и громче.

Я уже, кажется, говорил, что в основном Светлана работала на ферме, лишь в свое удовольствие промышляя массажем. Сейчас же она разговаривала с моим коллегой по меньшей мере как боцман или даже первый помощник капитана, отчитывающий нерадивого матроса. В ее голосе чувствовалась власть и право распоряжаться. Правда, какое-то странное. Примерно так строят подчиненных не прямые начальники, а их капризные жены. Да и вообще непонятно, как Светлана оказалась так далеко от фермы. Когда мы с ней общались в чате, я полагал, что она находится именно там.

Впрочем, долго размышлять над этим не получилось. Взмахнув в очередной раз руками и сказав особенно резко «Болван!», моя подруга повернулась в противоположную от меня сторону и зашагала прочь. Подойдя к двери в следующий отсек, она так сильно ткнула в панель управления, что створка мгновенно втянулась вверх, словно не хотела попадать под раздачу. Светлана шагнула в темный проем и растворилась в нём. Свет почему-то там так и не зажегся.

Следом за ней двинулся и S-345. Погромыхивая сочленениями, за несколько шагов от таинственного помещения он свернул в боковой коридор и тоже пропал.

Сцена оставила много вопросов. А еще одну странную субстанцию на полу. Я только что приметил ее: у нас, уборщиков, на такое глаз наметан.

Конечно, этот коридор не был моей зоной ответственности. Но три закона робототехники – будь они неладны – были прочно вбиты в мою синтетическую голову. Потому я не мог пройти мимо этого… кстати, я даже не понял вначале, что это было. Мусором, точно, не назовешь. Какая-то склизкая субстанция, больше похожая на желе, издалека – на черничное: цвет был близок к фиолетовому.

Маловероятно, что моя подруга стала бы отчитывать старика за кусочек оброненного пирога или торта. Поэтому я решил подойти. Вблизи эта субстанция не выглядела однородной. Более светлые полосы сменялись темными. В маленьком кусочке сияли микроскопические звездочки – явно вкрапления пыли. Я уже собирался включить сканер и посмотреть состав, как вдруг услышал над левым ухом:

– Ты чего тут забыл?

Прям день сюрпризов. Подняв взгляд, я увидел всё того же S-345, который довольно сердито смотрел на меня. В тот момент я, конечно, не сильно задумывался над тем, как этот старик, уже давно громыхающий при каждом движении, сумел тихо ко мне подобраться, словно средневековый ниндзя. А зря. Но еще раз повторюсь – я был молод и неопытен. И хотел уже было что-то миролюбиво ответить, как тот снова зло буркнул:

– Это мой коридор! Убирайся в свой! Не мешай работать.

Лишь только после этого я заметил у него в руках странный предмет, похожий на обычную клизму, только вместо резиновой груши был стеклянный флакон нежно-розового цвета.

– Проваливай! – рявкнул старикан и злобно задвигал своей металлической челюстью. А левая рука явно начала набирать энергию для силового импульса.

Пришлось ретироваться. Это действительно не мой район, а Светлана потом сама всё расскажет – массаж-то мы не закончили.

Продолжать игру с вычислениями вариантов правильного ответа начальнику я больше не стал. Двинулся к нему в максимальном темпе. Остаток дороги занял минут пять. Меня явно заждались. Как только я занес руку к матовой двери, чтобы постучать, она с легким шелестом скользнула вверх. Через антикварный защитный лицевой экран, как через гигантский монокль, на меня смотрел КАЛС. По экрану побежали красные строки.

– Что-то ты не торопился, – пророкотал его синтетический голос.

В отличие от нас, синтетиков, способных отображать эмоции с помощью размещенных под кожным покровом мышц – и иногда даже злоупотребляющих этим, желая показать себя больше человеком, чем даже сами люди – эмоции нашего шефа можно было считать только по цветовой гамме его алгоритмов. Да и то, выбор был небогатым. Нейтральный – синий, довольный – зеленый, злится – красный. Старожилы лунной базы рассказывали, что изредка можно было увидеть желто-оранжевый, когда поступала неизвестная для него информация, и это резко ускоряло его постепенно дряхлеющие процессоры.

Но сейчас я увидел, что несколько строк кода приобрели фиолетовый оттенок. Я невольно вытянулся по стойке смирно – прям как S-345 совсем недавно. Все мои логические доводы и решения линейных уравнений сразу показались верхом некомпетентности, и я решил обождать.

Минута. Я тогда простоял всего минуту. Но она показалась мне бесконечно долгой. С каждой секундой мои тщательно проработанные аргументы уходили из оперативной памяти в отдаленный пассив, шаг за шагом погружая меня в состояние, близкое к панике.

На стене за спиной КАЛСа была прикреплена огромная эмблема НАСА, Американского космического агентства. Изначально наша станция была международной. Но на Земле отношения между партнерами вновь охладели – как это уже не раз бывало в человеческой истории. В результате русские вместе с китайцами отправились осваивать Марс – сейчас там разворачивались две огромные базы. Индусы неспешно свозили автоматические модули на Ганимед, спутник Юпитера. А европейцы и вовсе отказались от самостоятельной роли в покорении космоса. Видимо, тамошних инженеров вполне устраивало сочетание теплых французских круассанов, отличного немецкого пива и старинных преданий об империях, над которыми никогда не заходило Солнце.

Сами же жители Северной Америки, лишившись недорогих и эффективных космических двигателей русских, едва не законсервировали свой сектор. Лишь в последний момент светлая голова в Хьюстоне предпочла договориться и сохранить объект в работоспособном состоянии, сделав его открытым для космических туристов. А заодно – для раздела прибылей с другими космическими державами от поставок на Землю гелия-3, титана и редкоземельных металлов.

По сторонам побледневшей эмблемы висели две фотографии. На одной КАЛС стоял рядом с улыбающимся президентом Тэдди Малагуа, предшественником отца нынешнего главы Белого дома. Широкоплечий верзила, род которого явно вышел с Гавайского архипелага, широко улыбался на камеру, а по экрану нашего начальника бежали вперемежку красные и зеленые строки, словно он не знал, как себя правильно вести в той ситуации.

На второй – и эту карточку КАЛС, насколько я знал, особенно ценил – был легендарный Нил Армстронг. Еще крепкий, но уже глубокий старик, недавно разменявший девятый десяток. В правой руке тот держал чип, про который ему что-то рассказывал полный китаец в белом халате и смешных круглых очках. Чип был передовым по тем временам элементом, который стал основой всей интеллектуальной инфраструктуры будущего тела нашего босса.

Проследив, куда направлен мой взгляд, КАЛС встал и медленно, будто человек, подошел к широкому окну, из которого открывался потрясающий вид. Его кабинет находился в куполе южной башни космопорта, благодаря чему вся посадочная инфраструктура была как на ладони. Во всяком случае, ее надлунная часть.

В последнее время по понятным причинам там он появлялся редко. Его главный кабинет находился в другом месте – внутри исследовательского модуля, также служившего центром всей подлунной части нашей базы. От него жирными лучами отходили коридоры с каютами, киноцентром, развлекательным блоком и множеством других необходимых помещений. Другой стороной все они примыкали к широкой дуге, главными функциями которой было формирование гравитации и генерация электроэнергии. Весь этот внешний блок, по понятным причинам, полностью контролировали военные. И лишь один из лучей отходил далеко за пределы внешнего круга и поднимался на скальную гряду. Он заканчивался тем самым разрушенным кладбищем, остатки которого были разбросаны сейчас по скалам и ближнему космосу.

Но не это приковало мой взгляд к окну босса. В левой части, над такой же серо-черной скалистой грядой, висела половинка огромного голубого шара, покрытого белыми кляксами облаков. Да-да, над горизонтом поднялась Земля – редкое явление в наших широтах, любоваться которым выпадает счастье далеко не всем. Станция находилась на самой границе темной стороны Луны. И потому прекрасная гостья была зрелищем, которое каждый раз давало повод для бесед и споров обитателям нашей станции.

– Давид, расскажи мне подробнее, какое именно насекомое ты встретил в коридоре? – видимо, решив, что я достаточно уделил времени необычной картине, босс вернул меня в реальность.

– Это был таракан. Во всяком случае, он очень похож на изображение, имеющееся в наших базах данных. Оно полностью соответствует тому, что я видел.

– И как ты думаешь, откуда он мог тут возникнуть?

– Не знаю, – честно сказал я и тут же поспешил добавить. – Я тщательно убираю все коридоры. В моём секторе практически идеальная чистота.

– Практически?

– Идеальная. В моём секторе. Не могу дать гарантии, что грязь не проникнет из других помещений, но даже если такое случится, она пропадет достаточно быстро – я работаю строго по утвержденному графику.

Я перевел дух и всё-таки решил провернуть один из вариантов, который обдумывал по дороге сюда:

– Позвольте выдвинуть гипотезу?

– Давай.

– У таракана был только один способ проникнуть на нашу базу.