Источник душ

Зонд они в итоге нашли. И даже объявили, что черепахи выжили. Но как могли живые организмы вынести перегрузки в 20 g без компенсационных кресел, которых на тот момент не было – непонятно.

Официально русские уступили американцам в лунной гонке и как-то слишком легко отказались отправлять своих космонавтов после высадки команды Аполлона-11. Особенно подозрительные умы в Хьюстоне тогда выдвинули версию, что пока наши бравые парни фотографировались на лунной поверхности, под ней уже вовсю кипела работа по формированию совершенно новой экосистемы и первой колонии живых организмов. Пусть и весьма примитивной.

– Но как это возможно? Ведь на всех этих мух не наденешь скафандры. Их легкие разорвет практически сразу, как откроется люк этого самого зонда.

– У яйцеголовых в Хьюстоне была только одна версия: возможно, черепахи были не живыми существами, а первыми прототипами луноходов. Только их задача была не ездить по поверхности и фотографировать пейзажи, а закопаться в грунт и создать сферу для жизни бактерий и простых живых организмов. Все биологические существа, конечно, должны были постепенно погибнуть. Ну разве что самые устойчивые – вроде твоего таракана. Но они бы привезли бактерии, которые бы уже начали терраформирование под поверхностью Луны.

– Но, сэр, разве русские были сильны в создании роботов? Всё-таки луноходы были созданы гораздо позже. Да и они управлялись сигналами с Земли. А работа под поверхностью, особенно в те времена, предполагала полную автономию. Да и потом СССР довольно существенно отстал от Запада и в робототехнике, и в компьютерах.

– Не надо их недооценивать: русские очень любят изобразить из себя простоватых медведей, но история уже не раз доказывала, что покупаться на эту маску не стоит. Во всяком случае – не всегда. Первый робот появился в СССР еще в 1930-х благодаря обычному школьнику. А первая ЭВМ – в 1950 году. И кстати, именно русскому ученому принадлежит идея о формировании электронного мозга, где соединятся процессоры и произойдет слияние памяти данных. Благодаря развитию этой мысли со временем появились и мы, совершенные кибермеханизмы.

– Но почему тогда до сих пор эта колония не была обнаружена?

– Армстронг едва не подвернул ногу, когда ставил американский флаг. Тогда он воспринял облачко пыли, вспыхнувшее под ним, как результат не слишком удачного шага и низкой гравитации. И лишь на Земле, когда все записи были проанализированы самым тщательным образом, мы поняли, что это было выбросом кислорода, который скопился близко к поверхности. С тех пор провалы в лунном грунте замечали не один раз. Да и позже спутники выявляли таинственные тоннели рядом с поверхностью. Сомневаюсь, что нечто крупнее бактерий могло за прошедший век уцелеть. Но возможно, последующие экспедиции завозили на эту скрытую базу либо других существ, либо элементы питания маленьких колонистов. Теперь ты понимаешь, почему я задал тебе вопрос: действительно ли таракан был живым или он был небольшим роботом?

– Да, шеф. Но как же они общались с Землей? И почему их сигналов не замечали спутники?

– Мы говорим о событиях, которые отдалены от нас на сотни лет. О временах очень примитивных технологий и первых шагов в освоении космоса. Но и тогда были выявлены странности, которые говорят в пользу этой версии. Во время той загадочной экспедиции бритиши перехватили передававшиеся на Землю сообщения. И отдали по дружбе в Хьюстон. Это была не азбука Морзе, а голосовые фразы. Наших вояк тогда чуть удар не хватил. Все предположили, что Советский Союз на год раньше США отправил космонавтов к Луне. В Хьюстоне тогда выпили галлоны валерьянки. Но русские быстро объяснили это желанием проверить, как работают на таких расстояниях каналы связи. И все успокоились.

Еще одну странность мы выявили, прочитав отчет о здоровье этих черепах. Русские объявили, что те вернулись домой живыми и здоровыми, лишь потеряв часть своего веса. Да и то немного – примерно 10 %. Сами они объяснили выбор таких черепах тем, что те могут не есть и не пить в течение всего полета и в результате лишь немного похудеть. Но что стало действительной причиной сброса массы – а вряд ли семена и насекомые весили слишком много – мы до поры до времени могли только догадываться.

– До поры до времени? Что-то всё-таки удалось обнаружить?

КАЛС вновь отвернулся к окну и довольно долго смотрел на полусферу Земли, освещавшую пространство перед станцией. Разумеется, не самостоятельно, а лишь отражая свет нашей звезды, Солнца. Совсем по-человечески покачавшись с мыска на пятку, шеф как будто ссутулился. Потом его звуковые динамики издали нечто похожее на старческий вздох, и он снова заговорил:

– Да. Нам удалось обнаружить доказательства. Месяц назад японский спутник – у него хитрое, немного рычащее название – засек новый провал грунта в районе впадины Сантьяго. Километров пятьсот вот за той скалистой грядой.

Правый манипулятор КАЛСа поднялся и указал на скалы, на вершине которых даже отсюда можно было разглядеть руины нашего коммуникационного центра.

– Там уже территория полной темноты. Но мы не пожалели ресурсов на организацию экспедиции. Расконсервировали и перепрограммировали трех «Гномов». Забавно, что их оставили нам сами русские, когда решили выйти из проекта и заняться стройкой на Марсе. Выделили байков-разведчиков.

– И что им удалось обнаружить? – спросил я нетерпеливо.

– Вчера вечером экспедиция как раз вернулась. Аккумуляторы байков были не просто на нуле, они отдавали последние нити своей электрической воли, резервы процессоров. После полной разрядки пришлось бы заново «воспитывать» наших разведчиков, а это долго. Так что мы их втянули в шлюз коммуникационного блока и поставили заряжаться – он был ближе.

– И сегодня он взорвался вместе с кладбищем, – продолжил я его мысль.

КАЛС ничего не ответил. Обошел свой стол и подошел вплотную ко мне, практически уткнувшись своим монитором в мой нос.

– Теперь ты понимаешь, Давид, насколько странным выглядит неожиданное появление таракана на станции? И как важно узнать, был ли он живым или таким же роботом, как мы с тобой.

– Теперь понимаю. И боюсь, у меня для вас еще одна плохая новость.

– Какая же? – КАЛС выпрямился.

– Я пока не могу ответить на вопрос, какой природы было это существо, но оно совершенно четко проявило интерес к продовольственному блоку, где находится и лаборатория, и ферма, и склад пищевой продукции.

– Если мы их потеряем, то станем людям просто не нужны, – продолжил мою мысль КАЛС.

И мы понимающе кивнули друг другу.

Глава 5. Распаковка

– Тебе придется найти этого таракана, а лучше – весь его подлунный мирок. Если эксперимент русских удался, то сейчас под лунной поверхностью должна быть целая колония насекомых. Хотя, учитывая то, как они быстро размножаются – уже, возможно, и целая популяция, а возможно – и новый вид. – Шеф задумался на пару секунд, потом продолжил: – Ну, или фабрику, где делаются такие разведчики на Луне. Если наш гость – собрат-робот.

– Фабрику? Откуда тут может появиться целое производство, к тому же неучтенное.

– Вот об этом я с тобой еще хотел поговорить. Но прежде…

Строки программного кода побежали по монитору КАЛСа чересчур нервно, словно он сомневался, стоит ли вверять мне еще большую тайну. Мой дешифратор с превеликим трудом нашел в своих недрах заархивированный старый файл с названием «Морзянка», но быстро раскрыть его не смог. Ключи были давно утеряны. Пришлось срочно послать запрос на центральный сервер станции.

Между тем на лицевом экране КАЛСа попеременно появились две длинные линии, доходившие до края экрана, и две короткие – лишь в несколько символов. Потом двухтактный перерыв. Затем короткая, длинная и короткая линии. Снова небольшой перерыв. Опять короткая и длинная. Пауза. Две длинных и короткая. Перерыв. И наконец, длинная, короткая и две длинных. После этого пауза затянулась на целых десять секунд, в течение которых монитор был девственно пуст. Но потом игра в «морзянку» началась снова.

В первый момент мне показалось это очень странным. С кем КАЛС, у которого в подчинении были все службы станции, вдруг стал общаться на таком древнем языке? Не с самим же с собой?

Вся комбинация повторилась еще трижды. Только в первом случае в конце появился знак вопроса. При повторе к нему добавился знак восклицания. Потом и вовсе осталась одна точка с вертикальной палочкой. А на финальном прогоне знаки вопроса и восклицания полыхнули ярким красным цветом и остались посередине экрана даже после того, как весь текст убежал наверх.

«Еще бы древнеегипетскими иероглифами написал. В птичках, змейках или других фигурках, старый пень», – подумал я, но вслух говорить этого не стал. Поостерегся. Я уже тогда понимал, что надо быть снисходительным к причудам стариков. Тем более что тот явно злился. Видимо, на самого себя.

Он, наконец, сопоставил уровень задачи, которую доверил мне решать, сверившись с моими реальными способностями, и осознал безумность затеи. Никакой уверенности на мой счет он тогда не испытывал, да и испытывать не мог. Шефа раздирали сомнения: не поторопился ли он довериться такому молокососу, каким был в тот момент ваш покорный слуга? Если уж по меркам КАЛСа я был совсем еще юн, то как сыщик мог разве что, подобно младенцу, повторять за мамой ее улыбку.

Он был намного старше меня. Судя по фотографии с Нилом Армстронгом, которая висела на стене, КАЛС застал времена древних героев на самой заре космической эры. Первых покорителей межпланетного пространства, каждый полет которых приравнивался к подвигу. Будто легендарные икары, они взмывали в холодное темное безмолвие, где невозможна жизнь. Но вопреки греческим мифам, почти все вернулись невредимыми.

Не имеет значения, что КАЛС застал их уже в момент, когда те доживали свой век, и тело – некогда сильное и тренированное – с каждым днем дряхлело. Лишь светлый ум и упрямый характер продолжали лучиться в тускнеющих глазах этих людей. Я тогда засомневался, а не потеряли ли мы вместе с другими выдающимися землянами и самого старика Нила, когда метеорит уничтожил целый блок? Может, КАЛС сейчас пытался достучаться именно до него, чтобы посоветоваться? Даже наклон мудрой, пусть и квадратной, головы КАЛСа говорил не в мою пользу. В нём открыто читалось сомнение, и что самое обидное – мой шеф даже не пытался это скрывать.

Да, я читал, что эпитет «квадратная голова» – не самая лестная характеристика. Особенно в адрес пожилых людей. Но КАЛС человеком не был. Он был почти двухсотлетним искусственным кибермеханизмом, который, в отличие от любого гомо сапиенс такого возраста, великолепно сохранился. Будто был потомком графа Дракулы или Кощея Бессмертного.

Не то что морщин, но даже царапин не было на его лице или открытых частях тела. Отчасти это объяснялось тем, что элементы его тушки были сделаны из редких сплавов и композитных материалов, не подверженных коррозии и износу. Но он и сам был настолько хитер и осторожен, что за двести лет не заработал ни одного шрама, хотя освоение космоса – дело непростое и поначалу вполне опасное.

Он пережил несколько поколений потомков своих создателей: инженеров, дизайнеров робототехники и программистов. Наверное, чертежи его первоначального устройства истлели в какой-нибудь библиотеке и сохранились лишь в электронном архиве, доступ к которому утерян из-за многочисленных бед-блоков, возникавших на древних дискетах и лентах. Я слышал, что такие банки данных периодически еще находят археологи-любители. Но большинство файлов там оказываются битыми или сильно испорченными. Открываются с большими пробелами, из-за чего представляют интерес разве что для коллекционеров или музеев.

КАЛС умудрялся находить общий язык с каждым новым начальником станции, который прибывал с Земли. Научился копировать многие человеческие привычки. Пил чай, как британский лорд, и гватемальский ром – как самый настоящий морской разбойник. Разве что «Йо-хо-хо» не кричал. Да-да, рот у него есть – шеф им обзавелся лет через 50 после своего запуска. Вкусовые ощущения, которые тоже каким-то чудом удалось настроить этому древнему роботу, развлекали КАЛСа и помогали начинать диалог даже с совсем незнакомыми людьми.

Шеф всегда имел мнение по любым новинкам. Мог дать совет и пошутить. Не говоря уже о том, что его база данных позволяла поддержать разговор практически на любую тему.

Сам я этого, понятно, не знал. Мне рассказали те, кто был знаком с КАЛСом намного дольше меня. Причем каждый владел лишь частью знания – никто из моих собеседников не имел полной информации о возможностях этого долгожителя. Если бы речь шла о древних временах, когда на Земле правили суеверия, за такую продолжительность жизни его наверняка бы причислили к божественному пантеону (или на костре сожгли – древние времена бывали разными).

КАЛС был единственным в своем роде. Более-менее массовое производство искусственных организмов на Земле началось с андроидов – первой попытки людей повторить в роботах свой внешний облик. Но, как и мой предшественник на лунной станции, они постепенно разваливались и отправлялись в утиль. Выпуск синтетиков же стартовал и вовсе лишь лет пятьдесят назад – по понятным причинам еще не успев дать статистикам достаточной информации по нашей продолжительности жизни.

– Тебе придется выяснить и еще одну вещь, – наконец решил продолжить КАЛС. – Мы уже давно замечали нештатную утечку энергии со станции. Она была небольшой, но постоянной. Не исчезла даже после разрушения части корпусов метеоритом. Напротив, если раньше на общем фоне она была относительно невеликой, практически незаметной для людей, то сейчас стала уже вполне чувствительной. Блока нет, а питание куда-то расходуется. Тебе придется начать расследование и выяснить причину этой проблемы. Я подозреваю, что это как-то связано и с твоим тараканом.

Он немного помолчал, а потом добавил:

– Самое главное, выяснить, какие угрозы подлунная колония несет всем нам и можем ли мы с ними договориться о временном взаимодействии?

Вы когда-нибудь слышали речь, скорость которой меняется? Не ускоряется, благодаря чему становится даже смешной. А наоборот, замедляется. Будто слово вдруг перехватывает в стельку пьяный артист? Это началось со слова «расследование», в котором в нормальном темпе я услышал только два первых слога, «рас» и «сле». Потом – поплыло. Звуки произносились всё медленнее, а тембр голоса шефа падал ниже и ниже. Пока на слове «на-а-а-а-м» я не услышал инфернальный бас.

«Дьявольское» эхо слов моего начальника буквально припечатало меня к полу. Кстати, откуда слово «дьявольский» в моём словаре? Я же старательно вычищал из лексикона людей всю эту мистику? Надо будет на досуге поразмыслить. Тогда же мои процессоры были заняты совсем другим. В тот миг я в буквальном смысле почувствовал озарение. Будто в моей голове открылся… источник мудрости. Из него стали выскакивать терабайты юридической информации: энциклопедии, учебники по криминалистике и анатомии, различным сферам права – от семейного до международного.