Источник душ

– Что? – не понял я.

Второй раз за последние десять минут мне удалось озадачить мою подругу. Хотя она могла бы быть и менее грубой в этой игре – всё-таки моя база данных еще не наполнена, и все реакции синтетических женщин мне неизвестны. К искусственным мышцам тут же побежали восстанавливающие импульсы. Я вновь почувствовал свои ноги и руки! Если кто-нибудь из людей всё же думает, что синтетики так же бесчувственны, как роботы или андроиды, – может долбануть себе по нервному узлу чем-нибудь тяжелым. Например, по нерву на локте. Ощущения, думаю, будут похожи.

Мой уточняющий вопрос Светлана оставила без внимания.

– Откуда на станции взяться насекомому? И с чего ты вообще решил, что это именно таракан? Их изображения давно не загружают в базовый пакет систетиков, – лишь удивленно спросила подруга.

– Понятия не имею, откуда он взялся. Я лишь предположил, что это он. Во всяком случае, точно не бабочка и не муравей. Я простой уборщик. Может, его завезли пару лет назад вместе с ресурсами.

В тот период моя подруга работала массажисткой лишь в свободное от основной вахты время. Это было ее хобби – так она поддерживала прежние навыки, чтобы заодно быть постоянно в курсе всех сплетен и новостей. К ней приходили и синтетики, и люди (когда они еще приезжали). Ведь чего только не расскажешь в момент расслабона и неги, стараясь польстить или продлить удовольствие.

В остальное же время она работала на грибной ферме. Давным-давно, больше века назад, какая-то светлая голова на Земле догадалась встроить куриный ген в ДНК нитевидного гриба. Благодаря этому получился овальбумин. Подшаманив к нему какие-то добавки, люди получили… обычный яичный порошок. Он не только компактен и хорошо хранится, но и по факту имеет вкус курятины. Мы, обслуга станции, научились производить этот продукт в таком количестве, что гости с материнской планеты, по рассказам, возвращаясь домой, не могли даже смотреть на курятину еще полгода. В любом виде. Но здесь благодаря этому открытию они могли питаться нормально, получая все необходимые микроэлементы и энергию.

Хорошо, что они не видят, из чего тут делают колбасы и паштеты. Генно-модифицированная плесень, которая идет на котлеты – еще цветочки. Ведь гриб обладает массой достоинств, хотя бы содержит белок. Да и весьма неприхотлив. Не везти же, в конце концов, на Луну настоящих коров или овец – мясо получится даже не золотым, а платиновым по себестоимости. Помещения «мясного» комбината способны внушить настоящий ужас. Из-за мрачного освещения и влажной атмосферы процесс выглядит крайне неаппетитно – в лучших традициях фантастических триллеров.

Эксперименты же по выращиванию адаптированных к гравитации животных, которое можно было бы поставить на поток, оказались прекращены после забавного случая. Один наш гость с Земли в сильном подпитии поздней ночью забрел в колбасный цех, где никто в тот момент не дежурил. Разглядев во мраке жуткого монстра, мужчина начал палить из персонального электрического пистолета и разнес половину оборудования. Исходный материал потом долго ловили по базе, едва не потеряв двух синтетиков в неравной борьбе. Туристам же навсегда запретили провозить персональное оружие. Даже мультимиллионерам и главарям преступных синдикатов из Мексики.

Доступ в пищевой блок был наглухо закрыт тройным шифрованием, а для особо настырных на дверь приварили табличку: «Людям вход запрещен. Токсично!», чтобы в крайнем случае не нести никакой ответственности. И правильно: массовая перековка всех лунных туристов в стопроцентных веганов выглядела бы крайне подозрительно и привлекла бы излишнее внимание начальства.

Я сел на кушетку и оглядел комнату подруги. Особенно ничего не поменялось. Обычный стандартный номер, который получают все синтетики после установки личности. Зарядная станция, стилизованная под компактный солярий. Рабочий стол с центром коммуникаций. Ниша для отдыха и встреч с друзьями – подруга очень полюбила слухи благодаря дополнительному слоту памяти, который презентовал ей какой-то поклонник с Земли после того, как та помогла ему вылечить спину. Впрочем, о том случае она предпочитает таинственно молчать и улыбаться, заставляя меня ревновать. В общем, всё в ее комнате было как обычно – за исключением желтой книги, лежавшей на журнальном столике. Наведя фокус своих объективов, – пардон, сфокусировав взгляд, – я рассмотрел название: «Как стать стервой. Пособие для чайников». Сплетни в ее отношении всё-таки были не безосновательны.

– Расскажи, как оно выглядело, – попросила Светлана.

– Кто? – очнулся я.

– Насекомое. Тараканы же разные бывают. Некоторых, например, едят!

Зная, где она работает, я посмотрел на нее с подозрением. Уж не собирается ли она открыть новое направление в местной кулинарии? Но вслух, понятное дело, сказал другое:

– Ну как… Рыжее. Очень наглое. Легко забирается по вертикальным поверхностям. Например, по моей ноге или швабре. Огромные усищи. Ну, для его параметров, конечно.

– Сейчас посмотрим.

Подруга подошла к столику и включила экран. Подушечка среднего пальца правой руки откинулась, и выскочивший серый штепсель воткнулся в разъем на верхней крышке стола. Конечно, на базе уже давно действовала беспроводная связь, но Светлана предпочитала общаться с системой по старинке.

– Ты пока оденься, – не оглядываясь, скомандовала она.

На экране замелькали разные картинки. Я встал с кушетки, надел комбинезон и подошел, пытаясь уловить, какие параметры поиска задала моя подруга. Судя по мелькавшим изображениям, это были «рыжий», «насекомое», «усы», «наглость» и «опасность».

– Он?

Калейдоскоп остановился, и с экрана на меня посмотрело смешное мохнатое чучело светло-рыжего цвета. Возможно, благодаря тому, что реальное изображение было увеличено во много раз, выглядело оно вполне дружелюбно – во всяком случае, мордашка была очень симпатичная. Но похоже оно было, скорее, на бабочку.

– Нет. У того не было видно крыльев.

Картинки замелькали снова. Через пять секунд поиск остановился: теперь это уже было чудовище, слепленное из застывшей смолы, с многосоставными усами и довольно корявой бессмысленной мордой. Справа вверху было и его имя – многоножка.

– Не-а, опять не то. Ног у насекомых шесть.

Поиск опять завертелся и через десяток секунд пискнул, сообщив, что нашел картинку с большим числом совпадений по всем ключевым словам. В красном круге, перечеркнутом алыми линиями, было размещено изображение жука двойного окраса. Голова, грудь и ножки темно-коричневого цвета, а брюхо – рыжего. Справа от картинки тут же выскочила справка: опасность. Это был клещ, укус которого, как говорилось в описании, может привести к летальному исходу.

– Страшный, конечно, – согласился я, впечатленный не столько картинкой, увеличившей букашку во много раз, сколько настойчивостью моей подруги. – Но это снова не он. Да и усов нет. И ног восемь…

В общем, лишь через минуту мы нашли того, кого искали.

– Это он, он! – закричал я и чуть не разбил указательным пальцем экран, указывая на усатого монстра. Светлана тут же вывела расширенную справку про него.

– Странно, тут написано, что он ведет преимущественно ночной образ жизни. Ты когда успел стать лунатиком, Давид? – хихикнула она, насмешливо оглядев меня сверху донизу. – Признавайся, бродишь по базе ночью и воображаешь, как пугаешь туристов?

– Где ты последний раз видела тут туристов? – огрызнулся я. – Да и потом, я всегда убираю коридор рано утром. Чтобы к часу подъема там всё было чисто.

Чтобы гости, прибывающие сюда с Земли, не сильно страдали во время акклиматизации, у нас был заведен жесткий распорядок дня, который соблюдался даже в те дни, когда синтетики были предоставлены самим себе. В 7:00 всех поднимали на утреннюю разминку, а сон – в нашем случае, подзарядка – на станции начинался после 22:00.

– Так, давай рассуждать логически. Это ведь живое существо, не робот? Тогда он должен чем-то питаться. Что он мог есть в коридоре? Металл?

Подруга немного помолчала, а потом повернулась ко мне с очень укоризненным взглядом.

– А ты уверен, что хорошо выполняешь свою работу?

От такого вопроса я даже оторопел.

– Ты же знаешь, что мы просто не можем делать ее плохо. Нам программа не позволяет.

– Тут написано, что он всеяден. Питается в том числе бумагой, тканями, кожей и даже мылом.

– Вряд ли он питается сталью. А вот то, что он может попасть в отсек, где расположена ферма, вполне вероятно.

Ее глаза расширились – прям совсем как у удивленного и испуганного человека.

– Этого нельзя допустить! – сообщила она и вскочила. – Там полная стерильность. Насекомые могут притащить всякие гадости!

Моя подруга заявила, что должна предупредить начальницу фермы, и выбежала из комнаты, даже не переодев комбинезон, который она использовала только во время массажа. На манжеты и колени часто попадало масло, и, похоже, ей сейчас придется очень постараться, чтобы охрана фермы пропустила ее к начальнице, минуя стерильный фильтр-бокс.

Я в каком-то ступоре проводил Светлану взглядом, в последний миг зацепившись им за аппетитные формы ее бедер и то, что находится чуть выше. Сознание стало рисовать какие-то смутные, но симпатичные образы. Процессор начал ускоряться, но наваждение быстро прошло. Монитор погас, и я не мог этого не заметить. Пришлось ввести свой идентификатор в разъем и загрузить более подробный поиск на идентифицированное нами насекомое.

Хотелось понять, как этот гад вообще мог тут оказаться. В четырех сотнях тысяч километров от Земли. Дело ведь не только в пространстве, которое ему пришлось бы каким-то волшебным образом преодолеть, но и в жутком холоде, отсутствии кислорода и самое главное – в солнечной радиации, которая погубит всё живое, не защищенное броней космических транспортов, вне зависимости от того, может ли оно дышать.

Оказалось, что этот жук не так-то прост. Он вполне способен выдержать серьезную радиацию – его клетки настолько редко воспроизводятся, что это резко снижает риск мутаций.

То есть он вполне был способен некоторое время находиться на борту транспортного челнока, который периодически курсирует между Землей и Луной. Вот только это, конечно, не тот самый таракан, тайком проникший на грузовой корабль несколько месяцев назад, а его очень дальний потомок, ведь они плодятся и умирают с потрясающей скоростью. Благодаря такой короткой жизни сам вид и способен пережить чудовищную радиацию космоса.

Так, стоп. А это что? Ссылка на какую-то публикацию, помеченную странным знаком в виде красного черепа. Заголовок: «Кто способен пережить ядерную войну». Ух ты, тараканы и крысы. Таракана я уже знаю. А кто такие крысы?

Я прямо почувствовал, как начинает греться мой процессор. Всё-таки мы осваиваем знания постепенно, и полные логические цепочки нам доступны не сразу. Поэтому приходится перерасходовать ресурсы, чтобы сопоставить одно с другим. То, что я прочитал, меня навело на странные мысли. Крысы – довольно высокоорганизованные существа. Они также быстро размножаются и мрут, что делает их вид адаптивным к последствиям радиации: мутации не успевают накопиться в организме, и маленькие крысята могут родиться, спариться, расплодиться и помереть до того, как у них возникнет лучевая болезнь. Если, конечно, они не гуляют рядом с эпицентром взрыва. При этом взрослые крысы по интеллекту равны трехлетнему ребенку. В стае у этих вполне социальных животных четкая иерархия. Они способны считать эмоции другого и насколько-то их разделить. Ухаживают за больными сородичами, и в холодное время спят, плотно прижавшись друг к другу. Надо ли говорить, какой вид будет доминировать, а кто станет слугой, если только крысы и тараканы останутся в живых.

Однако додумать тогда я не успел. Раздался грохот, оглушающий даже несмотря на то, что я в тот момент находился довольно далеко от лунной поверхности. Стены сильно тряхнуло, и они загудели так, будто превратились в камертон. Издали начал нарастать обиженный, низкий гул. Мебель сорвало с креплений, и все бутылочки, стоявшие у Светланы на столе, заскакали, словно мячики, и через секунду рухнули на пол. Две раскололись, и на сером фоне появились красные маслянистые лужи, будто совсем недавно тут произошло убийство.

Но самое страшное – погибли еще две фарфоровые чашки, которые подруга любила и берегла. Она приготовила их для нашей чайной церемонии. После массажа мы всегда пьем этот благородный напиток, словно люди. Вот чего-чего, а этой травы на складах всегда достаточно. Нам, синтетикам, конечно, от него никакого удовольствия нет, но традиция вечерних посиделок давно стала одним из элементов подражания людям.