Химера

– Да, и вот еще что, – сказал Джеррик, словно только что об этом вспомнил. – В самом скором времени придется заменить некоторых членов Совета тринадцати на других, более достойных. Предлагаю вам подумать над этим.

И, после короткой паузы, важно добавил:

– Жду от вас, друзья мои, предложений по кандидатурам.

Кобольд играл с духами, как старый опытный кот с сытыми зажравшимися мышами, которые были перед ним беззащитны, потому что давно уже утратили навыки выживания. Карлик предпочитал, чтобы его боялись, а не просто послушно выполняли приказы. Он считал страх окружающих более эффективным средством для достижения им, Джериком, своих целей.

Враги могли его бояться или уважать, как им вздумается. Но сторонники должны были испытывать чувство страха. Это было надежнее, полагал Джеррик.

Однако на этот раз Джерику пришлось испытать разочарование. В обращенных на него глазах членов Совета ХIII, которые собрались в полном составе через час в конференц-зале, он не видел страха. Недоумение, отвращение, пренебрежение – здесь был целый спектр чувств, но не было того единственного, который он жаждал увидеть.

В основном на лицах читалось недоумение. Всех интересовало, почему среди них нет эльбста Роналда. Они знали об экспедиции к горному озеру, в котором, по словам Джеррика, нашел свое последнее пристанище жрец с ключом от ворот, ведущих в страну богов. Но о результатах этой экспедиции они хотели услышать от самого эльбста, а не от гнусного карлика, которого почти все они презирали.

Однако Джеррик не позволил никому опередить себя прямым вопросом. Он всегда предпочитал перехватывать инициативу. Поэтому, дождавшись, пока последний из прибывших по его зову членов Совета ХIII, леший Афанасий, займет свое место за столом из черного гранита, кобольд встал и, скорбно склонив голову, торжественно произнес:

– Horribile dictu! Страшно сказать, страшно произнести! Эльбст Роналд…, – голос кобольда пресекся, словно от волнения. Но он с видимым усилием справился со своими чувствами и продолжил: – Повелитель Роналд ad patres, умер. Предлагаю встать и почтить его память молчанием. Antiquo more. По старинному обычаю.

Он встал первым. За ним поднялись Мичура, Бесарион и Бильяна. Следом, неуверенно, один за другим, остальные духи. Они еще не могли поверить во внезапную смерть эльбста, но сработал стадный инстинкт. Джеррик психологически рассчитал все точно.

– Прошу садиться, – сказал он некоторое время спустя.

И опять все опустились на свои стулья, словно выполняя его волю. Шаг за шагом Джеррик приучал членов Совета ХIII к будущей покорности.

– Я начну заседание нашего Совета, – сказал он тоном, не допускающим возражений. – Consensu omnium. С общего согласия.

Никто не возразил.

– Экспедиция к горному озеру, о которой вы все знали, оказалась неудачной, а для эльбста Роналда смертельной, – начал Джеррик. – Contra spem. Вопреки ожиданию. Ледяная вода, почтенный возраст, о котором мы все знали, – и сердце Роналда навеки остановилось. Надеюсь, что никто из нас не думает, что он вечен. Думать так – это блаженная глупость. Beata stultica.

И с этим никто не мог поспорить.

– Я был свидетелем смерти эльбста, – печально произнес кобольд. – Видел Роналда в последний миг его жизни. De visu. Воочию. И поэтому считаю себя вправе рассказать вам о ней. А также о последнем волеизъявлении главы Совета тринадцати.

Шум поднялся и угас, как язык пламени затухающего костра под порывом ветра. Духи переглянулись, но никто не рискнул оспорить слова кобольда.

– Перед тем, как отправиться в эту экспедицию, от успеха которой зависела судьба мира, эльбст Роналд, как самый дальновидный из нас, издал приказ. В этом приказе он назначил, на случай непредвиденного обстоятельства, исполняющим обязанности главы Совета тринадцати…, – Джеррик, как искусный оратор, сделал короткую паузу. Обвел всех проницательным взглядом. И, оттопырив нижнюю черную губу до подбородка, важно договорил: – Меня.

В неестественной тишине раздавались только всхлипывания ундины Адалинды. Она искреннее переживала смерть Роналда, чьей любовницей когда-то недолгое время была.

Лахлан побледнел от ужаса. Не послушавшись совета Алвы, он открыто переметнулся в лагерь сторонников эльбста Роналда, и теперь будет вынужден пожинать плоды своего безрассудства.

Вигман опустил глаза в пол, чтобы их блеском невзначай не выдать своих чувств. Руки его дрожали, и он зажал ладони коленями.

Остальные просто отводили глаза в сторону, обдумывая новость и решая, как им поступить.

И только леший Афанасий не смолчал.

– Где доказательство? – сказал он, пристально глядя на кобольда. – Я в это не верю.

– Разумеется, – улыбнулся Джеррик, обнажив свои черные клыки. – Все было сделано, как положено. Вот приказ, подписанный Роналдом. Прошу всех с ним ознакомиться.

Он достал из папки, лежавшей перед ним на столе, лист бумаги, заполненный ровными строчками, внизу которых стояла размашистая корявая подпись эльбста Роналда. И передал его гному Вигману, который сидел к нему ближе всех. Тот прочитал и пустил бумагу по кругу. Всем духам был знаком почерк эльбста, и никто не усомнился в подлинности документа.

Однако духи не могли понять, каким образом кобольду удалось вынудить эльбста Роналда издать распоряжение, которое делало Джеррика главой Совета ХIII. Во всяком случае, до того дня, когда духи всей земли не пришлют своих делегатов на очередной эзотерический конгресс, и те не выберут нового главу Совета. Но произойти это могло не скоро. Конгресс собирался один раз в полвека.

Все недоумевали, но не возражали.

– Ты убедился, Афанасий? – со злобной ухмылкой, которую он уже не скрывал, спросил Джеррик.

– И все-таки не могу поверить, – упорствовал леший.

– Cujusvis est errare; nullius, nisi insipientis in errore perseverare, – заявил Джеррик. – Каждому свойственно ошибаться, но только глупцу свойственно упорствовать в ошибке.

Афанасий не успел ответить. Вскочил Мичура и торжественно провозгласил:

– Credo! Верую!

Рарог наконец-то сделал свой выбор.

Его дружно поддержали Бильяна и Бесарион. Согласно закивали осторожный гном Вигман и гамадриада Дапн, которая не выносила конфликтных ситуаций. В общий хор одобрения влился дрожащий, но громкий голос Лахлана, который пытался себя реабилитировать в глазах кобольда. Переглянувшись, промолчали туди Вейж, пэн-хоу Янлин и тэнгу Тэтсуя.

Отныне Джеррик становился признанным dе jure главой Совета ХIII. Он встал и милостиво раскланялся, тем самым выражая благодарность духам за поддержку. Благоразумно кобольд никого не выделял.

– Как вы понимаете, голосования не требуется, – заявил он. – Приказы не обсуждаются, а беспрекословно выполняются. Вместо этого предлагаю обсудить некоторые вопросы, крайне важные. И главный из них – кого Совет тринадцати пошлет за телом эльбста Роналда, чтобы доставить к месту, где оно будет предано земле. Предлагаю эту почетную задачу поручить лешему Афанасию.

Но леший решительно воспротивился.

– Я лесной житель, – угрюмо сказал он. – Здесь нужен кто-то из водяных обитателей. При всем моем уважении к эльбсту Роналду.

– Тогда ты, Лахлан, – перевел свой взгляд на эльфа Джеррик, решив не спорить с неуступчивым, все это знали, лешим.

Но эльфа опередила ундина Адалинда.

– Позвольте мне, – тихо произнесла она. – Вода – это моя родная стихия. Лучше меня никто с этим не справится.

Джеррик задумчиво посмотрел на нее. Глаза Адалинды покраснели и опухли от слез. Это было неприкрытое проявление горя. Кобольд презрительно сморщился и буркнул:

– Пусть будет по-твоему, Адалинда. Ты сама решила.

Он обратился к Вигману:

– Задержись ненадолго, когда все уйдут.

А потом произнес:

– Все могут расходиться. Об очередном заседании вас оповестят.

Это было сказано пренебрежительно, но никто не подал и вида, что оскорбился. Никому не хотелось стать врагом кобольда, который внезапно столь высоко возвысился. Все с плохо скрываемым сочувствием смотрели на лешего Афанасия. А тот незаметно переглянулся с туди Вейжем и вышел из зала первым, как будто куда-то спешил и не нуждался в союзниках среди членов Совета ХIII. Это было неразумно, и его молчаливо осудили. Леший привычно становился persona поп grata уже при новом главе Совета ХIII.