– Что уж это значит? – спросила Марта.
– Я смотрела этот фильм, – одобрительно покивав, сказала Даша.
– Ымм… Я тоже, – в свою очередь сказала Владимировна.
– Посмотрю, в ближайшее время… – тихо промолвила Стальская.
Мы так хорошо разболтались и так вкусно поели, что Сицилия чуть не забыла для чего мы вообще встретились.
– Возьми, Вадим. Сегодня какое число? Двадцать шестое. Постарайся завтра прислать черновик. Или послезавтра, – мягкой интонацией проговорила она, вручая мне жёлтый конверт.
Дашенька, которая была сегодня за компанию, молча следила за нашими околошпионскими манипуляциями.
Первая осень
– Безнравственность?! Я не верю в безнравственность.
Несправедливость?! Я не верю в несправедливость.
Отчаяние?! Я не верю в отчаяние.
Невезение?! Я не верю в невезение.
Нужда?! Я не верю в нужду.
– Стальский, завязывай!
– Я не верю в завязку
Глава о том, что большая экономка – это всегда политика, о четырнадцатом выпуске «Пьяного Дивана», а также пару слов о пятом выпуске
La
Critic
’и
Выдержка из Википедии:
«Эконом – в православных монастырях должность лица, заведующего и надзирающего за хозяйственной частью монастыря».
Выдержка с «prismotri.com»:
«Экономка в доме ответственна за его чистоту и уют. Она является, одновременно, и поваром, и домработницей… Экономка также может выполнять и различные дополнительные обязанности, такие как: осуществление закупок, оплата счетов, уход за оргтехникой, одеждой и мебелью, контроль за бытовой техникой, уход за домашними животными и растениями, а также общение со службами, предоставляющими коммунальные услуги».
*****
Как это стало заведено: первого числа каждого месяца наш рабочий день начинался рано. В десять утра мы с Глебом, одетые в форму советских школьников (спасибо связям Даши и прокатному реквизиту ТЮЗа) и с ранцами за спинами, распродавали Золотую Сотню La Critic’и на смотровой площадке перед новым ЗАГСом. Погода стояла великолепная. Сначала народу было немного, но потом прибавилось. Глеб написал в своём Твиттере, что продажа начнётся в одиннадцать, поэтому мы как минимум полчаса ждали первого покупателя. В десять двадцать Глеб курил, оперевшись на перила, и смотрел на реку, я сидел на лавке с закрытыми глазами и загорал. Подъехал Шуба, чтобы выклянчить забесплатно один экземпляр Золотой Сотни. Я взял с него честное слово, что он оплатит наш сегодняшний завтрак, и только тогда выдал ему экземпляр. Шуба не стал оставаться и уехал на работу. Через десять минут набежали поклонницы Стальского всех возрастов и социального положения (преобладали девочки с бантами на головах и в фартуках) и раскупили «золотой» тираж за десять минут по цене «сколько не жалко». В среднем получилось сто пятьдесят рублей за экземпляр. Тираж «Золотой Сотни» снова окупился, и даже кое-что мы смогли заработать. Когда, наконец, Глеб сделал селфи со всеми желающими, часы показывали полдень. На половину первого мы договорились встретиться с Егором, чтобы съесть оплачиваемый им поздний завтрак. Заведение было выбрано в двух минутах ходьбы от егоровской работы, поэтому мы пересекли дамбу и через четыре минуты заехали на парковку шубовского автокомплекса.
– Слушаю вас, – сказал подошедший менеджер, но узнав нас, только махнул рукой со словами: – А, привет. Новая тачка?
Егор, пробегая мимо, заметил нас, стоящих около новенького Ягуара.
– Хера-се! – кинул он, имея в виду машину, и добавил касательно наших планов насчёт обеда: – Идите в «Приют», заказываете. Я через пять минут подскочу.
– Нам к двум на «Кефир», – крикнул ему вдогонку Стальский.
– Пять минут!.. – донеслось откуда-то из недр автосервиса.
Мы постояли полминуты, переминаясь с ноги на ногу.
– Пойдём, – сказал Глеб.
Мы пошли через дорогу в названное Шубой заведение.
*****
Во время трапезы, Егор коснулся вопроса шикарности нового автомобиля Стальского.
– Дарёному коню, как говориться… – якобы нечаянно пробормотал я.
– Чего-чего?! – устремил Егор на Стальского ироничный взор. – Значит «дарёному».
Глеб замялся, но ответил:
– Да… Не хотел говорить. Мне подарили эту машину. Одна поклонница. Поклонница моего таланта… – Стальский кашлянул.
Шуба покачал головой с ироничной улыбкой.
– Какого таланта, блин? Таланта кувыркаться в постели? Таланта размахивать своей «оглоблей»?
– Ну да. Эта леди…
– Ага! Пожилая дама дарит мальчику из ночной телепередачи автомобиль, – прозревал ситуацию Егор.
– Ты обо всём догадался. Значит не о чем больше говорить, – хотел было завершить разговор Глеб и спрятал лицо за глотком сока.
– Ладно, – согласился Шуба. – Просто скажи: сколько ей лет.
– Это неудобный вопрос, – натужно улыбаясь, ответил Глеб.
– Не-хе-хет! Скажи-скажи, – настаивал Шуба, заранее обдумывая шутки, которыми будет подкалывать Глеба в ближайшее время.
– За сорок.
– Восемьдесят?
– Шестьдесят…