Гражданин Ватикана (вторая книга казанской трилогии)

– Да-да, заезжай. Я сейчас пока на работе.

– Опупеть! А вы молодцы!.. Значит, у тебя в начале девятого… – я был рад, что с деньгами был порядок; у меня отлегло. «А ведь люди играют «по-нормальному», – подумал я, сам до конца не осознавая, что хотел этим сказать.

В этот вечер тридцатого декабря одиннадцатого года я сидел на полу своей комнаты за запертой дверью, а на ковре передо мной лежало шесть миллионов российских рублей, – три от истории с папиком, три полученных мной от Муси. Если бы я был мерзавцем и дураком одновременно, то взял бы эти деньги и скрылся, но, к счастью, я являлся дураком и мерзавцем попеременно.

На следующий день, в канун Нового Года, я увиделся с Ильдаром и его шефом в кабинете Команданте, – эти разбойники никогда не отдыхали. Всё прошло, как сказал бы Арчи, словно лом через говно. Письменных гарантий мне не дали, но заверили, что все неприятности для нашего подопечного с этой минуты закончатся, и в первых числах Нового Года он будет свободен. Забегая вперёд, скажу, что Денис – так зовут мальчика – вышел на свободу третьего января двенадцатого года и растворился на бескрайних просторах Интергерманландии, как любят называть Петербург и Ленинградскую область немногочисленные оригиналы. Во время сделки произошёл неожиданный для меня момент: Ильдар в присутствии шефа пересчитал деньги, затем отсчитал из них триста тысяч и кинул через стол мне со словами: «Твои десять процентов». Я просёк тему и, не издавая никаких лишних звуков, положил купюры в сумку. Единственным неудобным моментом для меня явился тот факт, что с меня взяли согласие взяться за предложенную мне накануне работу. Очевидно, что этими десятью процентами они купили моё согласие и, видит Бог, я не знал, зачем им это нужно, ведь мои услуги никому не нужны за во сто раз меньшую сумму.

Первым делом после аудиенции я направился к Маше и вывалил перед ней «десять процентов». Я не собирался возвращать ей «сдачу», но и скрывать от неё факт моего резкого обогащения за её счёт тоже не хотел. Она с равнодушием посмотрела на деньги, лежащие на её кухонном столе. Помимо прочих мыслей, я подумал о том, что для Маши триста кусков – не такие уж большие деньги, не то, что для меня.

– Вот и замечательно, я рада, что так всё получилось. Ты, несомненно, заработал эти деньги.

Я с облегчением выдохнул и убрал деньки в сумку. В дверях Маша мне сказала:

– Когда дело будет законченно и Дие… Денис выйдет на свободу, мы с тобой, как следует, отметим это событие, – она взялась за пуговицу на моей куртке и начала её крутить.

Я понял, что её беспокоит и поспешил сказать:

– Не сомневайся, Машенька, они не станут обманывать. Денис выйдет сразу после Нового Гэ.

*****

Вот так. А на следующий день была Новогодняя Ночь. Да уж. «На следующий день была ночь», – забавно звучит. Мама и Ратмир уехали в Уфу (как будто мы и так не в заднице живём), – к родственникам Ратмира. Я остался предоставленным самому себе. Может, чтобы уйти от мыслей, может из жадности, но после того как часы пробили полночь и один из президентов с экрана телевизора поздравил граждан и обещал в новом году уже точно победить коррупцию, я отправился на таксистский промысел. Однако надолго меня не хватило, и уже через час, сделав два заказа, один из которых принёс мне не только деньги, но и четверть грамма гашиша из личных запасов полубезумного работника театра юного зрителя, в половине второго ночи, я вернулся домой; начал есть холодные закуски и смотреть телевизор. Через пятнадцать минут со своего седьмого этажа спустился Тони, и мы просидели почти до шести утра, плюща и поджигая «коричневого мерзавца». Алкоголя не употребляли, так как оба решили, что с нового года в завязке. Между поеданием салатов я рассказал Тони о событиях прошедших дней.

*****

Шестого января, я отправился в автосалон Volvo и оставил предоплату в размере ста процентов за модель c30, – восемьсот восемьдесят тысяч. «Только не синего цвета», – наказал я менеджеру. «А у нас как раз отказались от такой же, как вы заказали, только она синяя. Вон она стоит. Возьмёте?» «Возьму. А зимнюю резину подарите?» Я стал обладателем двух синих машин. На следующий день, прямо в автосалоне, получил документы, полис ОСАГО и номера. Делать полную страховку не стал, отсутствие этой необходимости – одна из прелестей покупки машины за наличку без кредита. Мало того: я продал через объявление, идущие в комплекте, легкосплавные диски, – превентивная мера против их ночной кражи; поставил штамповки.

Начались рабочие будни.

Первую неделю я просидел на процессах уголовного судьи – мамы Марата, и, клянусь вам, палец о палец не ударил, может два раза сбегал к ксероксу. Четырнадцатого января была моя первая суббота. Раисыч усадил меня за руль чёрного джипа, и мы отправились по адресам. Первым адресом были, так называемые мною для удобства, «дальние» чеки: помещение десять на восемь в каком-то бывшем заводском цехе; три компьютера и множество видом принтеров, две кровати с грязным бельём и два обогревателя рядом с ними. В этом невзрачном помещении зарабатывались большие деньги. Два ботанической наружности юнца изготовляли на заказ разного рода платёжные документы, – чеки, квитанции и прочее. В их арсенале, помимо принтеров, имелись самонаборные печати всех цветов и размеров. Клиентами этого присутствия являлись в основном дальнобойщики и командировочные, которые хотели «отмыть» свои расходы. Что вам объяснять, – сами знаете, что по всей России данный вид бизнеса цветёт и пахнет, и нет ничего удивительного в том, что его держит крупный региональный чиновник. Итак, на «дальние» чеки я должен был приезжать ровно к десяти часам утра каждую субботу. Ответственный за выручку передаёт мне запечатанный конверт, в который уложены деньги и сопроводительная бумажка. Какая в конверте сумма мне неведомо, – знать об этом в мои обязанности не входит. Может миллион? Ну, не важно. Далее мы отправились на «массаж». Массаж в заведениях данного типа играет второстепенную роль. Этот объект оздоровительного наслаждения находился в непосредственной близи от того места, которое у меня записано в трудовой книжке в графе «место работы». А именно – в Кирстане. В том самом торгово-развлекательном комплексе, в котором лихо выплясывал папик на дискотеке «кому за щёку», в смысле на ретро-дискотеке. На подходах к райским вратам релакса, мы с Раисычем прошли несколько постов из «Терминаторов» с наушниками и стволами, с одним из них Раисыч поздоровался за руку и всем им Раисыч представлял меня со словами: «Это Поль, он теперь вместо Ринтика». Наконец мы оказались в рецепции «массажа». Красивая дама средних лет поздоровалась с нами прежде, чем мы успели открыть рот. «Это Поль, он теперь вместо…» «Рината», – посмешила закончить его мысль красивая дама. Она передала такой же в точности конверт, как и на «дальних» чеках Раисычу. «Вы как, Радик Раисович, временем располагаете?» – томно произнесла она, кивая куда-то в сторону занавесок. «Нет, дорогая, сейчас некогда, может, вечером заскочу», – ответил Раисыч. Мы церемонно распрощались с дамой и укатили в сторону последней точки, которая была ещё ближе к нашему храму правосудия, чем массаж. В трёх минутах ходьбы от крыльца суда в подвальном помещении жилого дома имелась кебабная, которая торговала разогретыми шавермами и чаем; за буфетной стойкой была дверь, а за ней ещё две двери, за одной из которых находилось помещение без окон размерами пять на пять. В этом «пять на пять без окон» сидели два других ботаника, там была два ноутбука и такое же большое количество принтеров и печатей. Первое что я почувствовал, войдя в этот карцер, была духота и запах табачного дыма, – вытяжка не справлялась с нагрузкой. Получив конверт и представив меня как нового водителя-курьера, мы поднялись на свежий воздух.

«Что, улым, понял, где что? На массаж к десяти тридцати, сюда к одиннадцати, ко мне – не позднее двенадцати, понял?» «Да-да…» – я всё ещё не мог отдышаться после подвала. «Понравился наш боров?» – спросил Раисыч, закуривая. «Что? Кто?» – не понял я. «Наш чёрный джип? Мы с шефом его зовём боровом». «Да, понравился. Мерседес ML. В нём чувствуешь себя в безопасности», – ответил я; на самом деле мне милее моя Фея, как называл свою с30 я и… только я. Я не сомневался, что на извилистых улочках центра Казани моя Фея со мной-соколом за штурвалом обставит любого козла на борове. «Докинь меня до крыльца, а сам езжай. А со следующей недели будешь один кататься. У тебя новая машина, улым?» «Да, мечта отрочества сбылась», – ответил я. «Тогда, на своей что-ли будешь кататься, боров не нужен?» «Не нужен», – я, признаться, ожидал большей прыти от борова. Мой первый необлагаемый налогами рабочий день был завершён. Дополнительная нагрузка по субботам, – оплата: десять тысяч в месяц, – ни много, ни мало. Многие наши сотрудники трудятся гораздо больше за меньшие деньги. Я прыгнул в объятья салона Феи и, не превышая скорость, укатил в сторону дивана и недосмотренных субботних снов.

*****

Вернёмся в так называемое настоящее: Тони вернулся из магазина, и мы теперь ехали по моим субботним делам.

– Что там было, Антонио?

– Вот, – Тони показал мне какую-то оплавленную внутренность компьютера.

– Понятно.

Через семь минут мы подъехали к «дальним» чекам. О том, что там находится контора извещал ламинированный листок бумаги формата А4 с надписью «чеки», который я в первый раз и не заметил. Въехав на территорию производства, мы обратили внимание на новенький Фольксваген Поло, припаркованный у самого входа в контору.

– Я знаю, чья эта машина, – сказал Тони.

– Да! – Тони отлично запоминал цифры, а я удивился совпадению. – И чья же?

– Зайдём вместе, – предложил Тони.

Мы зашли вместе и, когда глаза после солнечного морозного утра привыкли к темноте, различили силуэты сегодняшней смены работников. Одного из ботаников звали Енисей, он был нашим с Тони соседом; Фольксваген на входе принадлежал ему.

– Привет, бандитские прихвостни, – обрадовано проговорил Енисей. – Когда я узнал, что нашего нового курьера зовут Поль, сразу понял, что это ты.

– О, привет, Енис, – тоже обрадовался я. – Значит, ты здесь трудишься, в теневом секторе…

Мы забрали конверт и устремились к следующей точке. На «массаже» мне отдали конверт и дали рекламный буклет с услугами.

– Смотри, – я передал в руки Тони рекламный буклет. – Надоест дрочить самому – можешь воспользоваться услугами профессионалов; мой троюродный брат из Челнов пристрастился к этому делу, тратит в месяц столько, сколько стоит ипотека на элитную «недвигу».

Тони углубился в изучение.

– Ого, в четыре руки: десять тысяч! – подивился Тони.

– Сюда хотят и такие, которые за складками жира не могут отыскать своего разбойника, – вот и приходиться снаряжать дорогостоящие экспедиции в четыре руки!

На «ближних» чеках всё прошло тоже гладко, правда там была небольшая очередь из посетителей-яппи, но мне не пришлось их ждать, – конверт был уже запечатан.

Около входа во «Дворец Правосудия» стоял Санта-Фе – «младший брат» борова. Я нажал на звонок видеофона на крыльце суда. Голос консьержки (приставов в выходные дни не было) спросил кто я таков. Я представился. «А, Павлик!» – добродушно ответила она и открыла. Раисыч поджидал меня в коридоре. При мне проверил целостность конвертов, похвалил за хорошую работу и исчез за дверями кабинета Команданте.

Я вернулся в машину, где меня поджидал Тони, и мы уехали домой. Душа просила праздника, но пить мы бросили, поэтому звонок Маши, на подъезде к нашему двору, и её приглашение на празднование в честь удачного завершения дела, оказались кстати.

*****

За пятнадцать минут до назначенного времени – без пятнадцати девять вечера – я подъехал к дому Муси. У её дома всегда большая проблема с парковкой. Кое-как взгромоздившись на бордюр, я проследовал к подъезду, попутно ковыряясь в своём старом телефоне в поисках кода домофона. На глаза попалась машина – Шкода Октавия Универсал – с петербургскими номерами, – какое совпадение: неужели это тот, о ком я думаю.

На всякий случай я набрал номер Маши. «Поднимайся», – ответила она. Общая дверь двух квартир была открыта, я вошёл в «предбанник». Постучался. «Заходи», – раздалось изнутри. Вот я уже в прихожей. Снимаю ботинки и куртку.

– Проходи сюда, мы на кухне, – голос Маши был какой-то гневный. – Познакомьтесь: Поль – Диего, Диего – Поль. Так я первый и последний раз в жизни увидел Диего.

Со стула поднялся парень и протянул мне руку. Тёмные коротко стриженые волосы, среднего роста, худой, карие глаза, длинный тонкий нос. Он был одет в костюм-тройку синеватого оттенка. Я вспомнил его. Я его видел за решёткой два месяца назад, когда работал в составе уголовного судьи. Тогда он выглядел плохо, а сейчас ещё хуже: цвет лица был крайне нездоровым, под глазами тени.

Атмосфера была наэлектризованная. Я почувствовал себя лишним и сказал: «Может я не вовремя, ребята. Вам, наверное, надо поговорить…» – я замахал руками в сторону выхода, включив немного Вуди Аллена.

– Нет-нет, – поспешил меня успокоить Денис, поспешно поднимаясь со стула. – Мне уже пора. На самом деле, я уже давно должен был уйти, у меня дела…

Говоря эти слова, Денис в точности скопировал мои жесты и манеру; я почувствовал себя глупо.

– Оставайся, сейчас провожу Дениса, – Маша не могла скрыть свою нервозность.

Они вышли в прихожую, а потом в «предбанник». Старались говорить тише, но до меня всё равно доносилось злобное шипение Маши и оправдывающаяся интонация Диего.

– Тебе мало показалось?!.. У тебя здоровья доху… – доносились до меня обрывки фраз Маши.

– Не могу же я бросить всё на полпути!.. Это ещё не конец, – встревожено отвечал Денис.

– Тогда на этом всё! Убирайся, идиот! – Маша почти плакала.