Гражданин Ватикана (вторая книга казанской трилогии)

– Не книги? – одними губами спросил я Тони.

– Павел хотел сказать «фильм», – заговорил Тони, обращаясь к недоумевающей девушке. – Гончар говорит вам спасибо за то, что вы смотрите фильмы с его участием.

– Точно! – взвизгнул я. – Фильмы! Спасибо, что смотрите фильмы! Спа-си-бо!

– У меня последний вопрос, если позволите, – сказала девушка, получив обратно свой блокнот с моими каракулями. – Вы рыбу доедать будете?

– Что? – недопонял я и снова с испугом уставился на Тони.

– Она спрашивает: ты рыбу доедать будешь? – пояснил Тони.

– В смысле, – испугался я. – Вот эту что-ли рыбу?! Вот эту самую, которая у меня на тарелке лежит?!..

– Да, Павел, вы эту рыбу доедать будете? – девушка указала своим пальчиком на размазанную по моей тарелке рыбу.

Мой конфуз быстренько перерос в испуг; зал ресторана закружился. Наверное, я упал в обморок. На одну треть мой мозг проснулся. Проснулся настолько, что я смог осознать себя лежащим на диване в своей комнате. Солнце било сквозь незавинченые жалюзи. Попугаи разговаривали на повышенных тонах. Резкая головная боль заставила меня пожалеть о том, что я вчера не умер. Ужасная жажда. Во рту насрали слоны и умерли там же. Постойте-ка, это ещё что такое?! Языком нащупал во рту какую-то массу; несколькими движениями челюстей и языка отлепил эту массу от нёба. Ну, я и урод: положил в рот кусок жареной рыбы и, не проглотив, вырубился… Мне противно и стыдно. Ещё предстоит выяснить: не наворотили ли мы вчера дел! Стыдно, противно и страшно.

For your love.

For your love.

For your love.

For your lo-o-o-o-o-o-o-o-o-o-o-o-o-ve.

Глава 38

Следующие двое суток я просидел дома, трясясь от страха, что вот сейчас в дверь позвонят милиционеры и заберут меня в тюрьму. Я несколько раз писал сообщения Тони примерно такого содержания: «Тони! Мы ведь ничего плохого не сделали?! Ведь ничего?! Мы ведь никого не сбили?! Я не хочу в тюрьму!» Тони отвечал, что ничего плохого мы не сделали, по крайней мере, он не припомнит. Меня такой ответ не устраивал, и я писал снова, заменяя слова из предыдущего сообщения синонимами. Тогда Тони отвечал, что точно ничего ужасного и отвратительного не произошло. Это меня успокаивало, но только отчасти.

Во вторник пятнадцатого ноября я поехал в травмпункт на снятие фиксатора и на повторный снимок. Явившись, как и было велено после обеда, я ждал не долго, и вскоре все процедуры были завершены. «Всё срослось правильно… Почти…» – сказал доктор глядя на снимок, подняв его напротив оконного проёма. «У вас таки предрасположенность к альпинизму, – кости быстро срастаются», – наверняка, в миллиардный раз повторил шутку врач. Очередной больничный лист был закрыт, – завтра мне необходимо явится на работу.

*****

У меня появилось желание покататься-поработать и, в девять часов вечера, я выехал в город. Первый же пассажир оказался мне знаком, – парень лет двадцати семи; когда достаточно долго работаешь в такси, вероятность того, что снова встретишь человека, которого уже возил, увеличивается, даже в очень большом городе. Так вот этого парня я как-то уже возил; если я вспоминаю человека, то уж маршрут по которому я его вёз – вспоминаю тоже – одно без другого не бывает; ещё бывает так: мне приходит маршрут, по которому я уже ездил, и сразу в голове всплывает приблизительный фоторобот вероятного пассажира. Так вот этого парня… а, говорил уже.

– О, здорова! – очевидно, парняга меня тоже узнал.

– Здрасьте. Как ваш новорождённый ребёнок?

– А! Растёт! Слушай, сейчас заедем по пути в одно место, – я доплачу.

– Конечно.

– Надо заехать к одному дурачку, – дать ему словесных пиз…лей.

– Понятно.

Мы подъехали к подъезду одного из высоких многоквартирных домов в районе Азино, я убрал навигатор. Мой знакомец набрал номер и, в вальяжной манере, вызвал собеседника на личную встречу, сказав, что уже находится около его подъезда. Я огляделся по сторонам: не было ни одного свободного места, чтобы встать на сколько-нибудь продолжительную парковку, а спереди уже ехала какая-то девятка. Я опустил правое окно, чтобы сказать пассажиру, что мне придётся немного отъехать, но не сказал… В тот самый момент, когда я открыл рот, чтобы сказать слова, человек, которому (очевидно) звонил парень быстро вышел из подъезда в компании представителей своей нации, и ударил парнягу по лицу. Парень упал, но почти сразу встал… Встал только для того, чтобы получить новый удар и вновь свалиться в позднеосеннюю грязь. Та девятка, что ехала в нашу сторону, в этот момент доехала до нас и их неё вышли ещё четверо земляков оппонента нашего героя. Я заблокировал двери, поэтому ребята из девятки не смогли их открыть. Потом я достал навигатор и установил его на прежнее место, что должно было дать понять, что я всего лишь таксист, который не заинтересован в победе какой-либо из сторон. Ребята поняли моё послание и жестом показали мне, чтобы я сдал назад, освободив тем самым театр сражений. Я посмотрел вправо: моего пассажира уже усадили на лавку и допрашивали. Когда я сдал назад, вид на предподъездное пространство скрылся от меня. Я выключил двигатель и стал ждать. Двое парней из «девятки» поглядывали в мою сторону. Минут через десять напряжённого ожидания мой пассажир (слегка припухший) вернулся на своё место и сказал: «Теперь домой». Когда мы выехали из двора, я начал разговор:

– Вот салфетки. Я словесные пиз..ы представлял себе по другому. Не расскажете, что там сейчас произошло?

Парень выдернул одну салфетку и, на удивление, действительно начал рассказывать:

– Эти придурки-узбеки заплатили мне пять миллионов наличными за десять Лад Приор, которые якобы оборудованы таким образом, что спрятанные в специальных тайниках наркотики, не унюхает никакая собака на границе. По пятьсот тысяч за один автомобиль, – получается, пять миллионов.

– Ого! Вы – аферист!

– Да, мошенник. У меня даже общество с ограниченной ответственностью зарегистрировано для разных подобных операций. Эти уроды говорят, что знают, где я живу, что у меня жена работает «там-то», что сын родился недавно…

– Так может отдать им эти деньги? – предположил я.

– Ага! Я их уже потратил: квартиру купил в новом доме, ту, в которую ты меня сейчас везёшь…

– Вам бежать надо. Продайте всё или сдайте и бегите.

– Нет уж. Я люблю Казань и хочу здесь жить, хочу, чтобы мои дети росли здесь. А эти азиаты – приезжие, пусть они убираются отсюда, – глаза парня заблестели от слёз гнева и безысходности. – Пусть спасибо скажут, что им тут позволяют работать, – наркоту привозить и продавать. Они сюда уже весь свой Узбекистан перевезли!

– Странно, я думал, что узбеки – некриминальный народ. А они точно Узбеки? Может азеры?

– Да точно, я-то знаю!..

– А что делать? Что делают в таких случаях?

– Я их убью, закажу всех… Так дешевле получится…

Через три минуты мы подъехали к его дому. Он расплатился, а я пожелал ему удачи.

Я сильно перенервничал и решил не брать больше заказов, но не успел сняться с линии, – мне пришёл новый заказ, в сторону дома к счастью. Моим новым пассажиром была пассажирка, – женщина лет сорока, возмутительно пьяная, – пассажирка из серии «Молодой человек, как вы считаете: я – красивая? Я способна привлечь мужчину?». Безусловно, мадам, безусловно…

Глава 39

Я привёз своё тело на работу с десятиминутным опозданием. Поднялся в общий отдел. «А, дядя, заходи», – махнула мне рукой Наденька Юсуфовна.

– Здравствуйте…

– Ты снова опоздал. Пиши объяснительную.

– Я… Я в пробке… А что писать-то?..

– Пиши, как всё было. Правду пиши. Пиши-пиши. Пиши как есть, – Наденька Юсуфовна посмотрела на меня, как на дерьмо.

– Я однажды уже пробовал писать «как есть», – сказали: «Переписывай»…

– Послушай меня, Павел. Если тебе не интересна эта работа – увольняйся. Здесь люди работают на перспективу, они знаю, чего хотят. У тебя есть перспектива, Павел? Я думаю, что у тебя нет перспективы. Без обид, Павел.

Если бы я знал, что ответить, то всё равно бы слова застряли у меня в глотке. Я просто стоял и молчал. Наденька Юсуфовна продолжала:

– Слушай, Поль. Давай договоримся: или ты начинаешь по-настоящему работать, – без больничных, без опозданий, со своевременной сдачей дел в канцелярию, или увольняйся. А?