Гражданин Ватикана (вторая книга казанской трилогии)

Глава 37

Сквозь круглосуточную дремоту последующих дней, до меня несколько раз доносился «вибро» моего основного телефона. А тот телефон, который предназначался только для звонка папика, молчал. Тони и Аркадий знали, что если уж я не беру трубку, то уж не беру совсем; я знаю, что не брать трубку – ужасно дурная манера, я сам (дополнительно) не уважаю людей, которые не берут трубку, однако с собой ничего поделать не мог; мой анабиоз был этакой альтернативой запою и, к тому же, я «не важный человек», – слабое, но, всё же, оправдание. На пике бездействия, я проводил в горизонтальном положении двадцать три часа в сутки, из них девятнадцать – спал. Я снова потерял счёт времени; просыпался, когда высыпался, ел, когда был голоден, засыпал, как только хотел. Моей единственной заботой был уход за пернатыми друзьями. Ещё я читал периодику и худлит…

Наконец сон воли подошёл к концу, и я заинтересовался текущей датой и временем. Календарь показывал двенадцатое ноября, субботу. Часы показывали: шестнадцать часов шестнадцать минут. «Это знак», – подумал я. «Удача при мне», – подумал я вдогонку.

*****

Город по мне соскучился, это было очевидно.

– Вот опять выделили пятьдесят миллионов на ямочный ремонт! А ведь девяносто процентов украдут! А потом ещё пятьдесят выделят! А ведь снова девяносто процентов украдут! А к Универсиаде ещё сто миллионов выделят! А ведь больше половины своруют! – старикан разошёлся не на шутку.

– Да… Да… – поддакивал я.

Этот пассажир относился к категории «якобы неравнодушный словоблуд» или «тухлый поборник справедливости». Когда он только зашёл, я сразу почувствовал неприятный запах, – в буквальном смысле. А как только он начал гундосить про сворованные деньги, вонь от него усилилась и без труда перебивала запахи прорвавшей канализации, коих в городе начало появляться всё больше.

– Этим людям, которые занимаются дорожным строительством, можно только позавидовать, – поддержал беседу я и позавидовал.

– Ага! Вот работка так работка! Ахаха!

При этом его «ахаха!» в мою сторону, я приоткрыл окно.

– Тут без вмешательства крёстной феи не обошлось, – мне понравилось это моё предположение о волшебстве и резко возрастающем благосостоянии, и я повеселел, даже вонь от пассажира уже не казалась такой нестерпимой.

Следующей в моём кэбе оказалась некогда красивая женщина, а ныне алконавтка. Как и все женщины-пропоицы, она была добра и рассудительна.

– Я могу закурить? – поинтересовалась она, не рассчитывая на положительный ответ.

– Ну, конечно же! Курите на здоровье! – я любил вдыхать чужой дым, если он не перемешивается с другими запахами.

Времени стало половина десятого «пост миридиум». Я набрал номер Тони:

– Привет, Тони! Слушай, Тони, извини, что я не брал трубку… У меня отсутствовала воля. Давай как следует выпьем!.. Давай-давай, Тони, мне это надо!.. Уверен, что тебе это тоже пойдёт на пользу!.. Эгегегей! Е-ху!.. Мы отлично побеседуем… Давай же, соглашайся! – я решил, что с нового года снова завяжу.

Тони согласился на бутылочку пива. Это означало, что мы сегодня налакаемся до скотского состояния.

*****

Некоторое время спустя.

«Вот не буду врать: хорошо пошло», – сказал один из нас. «Это потому, что мы не злоупотребляем», – отозвался второй.

– Я пойду уложу спать «два дурачка-пара», корм им насыплю, воду поменяю… Через десять минут выйду, – я оставил Тони в машине, а сам убежал домой.

For your love.

Спустя некоторое время.

«Когда режиссёр фильма сам же и сценарий пишет, то фильм как бы ребёнок гермафродита», – сказал один из нас. «Точняк», – согласился второй.

For your love.

Спустя литр.

– Я не могу полностью воспринимать творчество живых; будь то литература, музыка или живопись; кино – отдельная тема. Наверное, это явление кто-то уже изучил и объяснил, – многозначительно проговорил я.

– Не сомневайся. Я тут читал интервью с одним кардиологом, он сказал: «Чтобы создать впечатление о человеке, надо знать, как он умер», – Тони вскинул брови в ожидании реакции от удачного афоризма.

– Хорошо сказано, отражает суть того… того, что я хотел сказать… многословно.

Спустя некоторое время.

For your love.

– Ох, Тони, больше не могу сидеть здесь, – я завёл машину и резко рванул с места. – Пристегнись, что ли.

Мы понеслись по ночному городу. Поверьте, – мы были не одни такие.

I'd give you everything and more, and that's for sure.

For your love.

I'd bring you diamond rings and things right to your door.

For your love.

– Успеем! Успеем, говорю тебе, – сказал кто из нас, а другой тем временем надавил на педаль газа со всей силы.

Машина вылетела на перекрёсток, подпрыгнув на трамвайных рельсах, как бэтмобиль.

– Как бэтмобиль!

– Ага, вери, вери бэт мобиль!

«Ахааххахахахахахахахах!»

To thrill you with delight,

I'll give you diamonds bright.

– Смотри: вон «двадцать четыре часа»! Сворачивай, сворачивай! Вместе пойдём…

Мы выползли из машины и направились в магазин. У прилавка была очередь из таких же, как мы: социально-безответственных придурков всех возрастов. Нас охватил приступ веселья, и мы не нашли ни одной причины, чтобы не начать смеяться. Ночные продавщицы, привыкшие к проявлению безумия, никак не выдавали своих мыслей. Я бы на их месте давно свихнулся, хотя я тоже повидал на своём таксистском веку… Через какое-то время мы вернулись в машину с новыми запасами. Подкрепившись, двинулись в путь.

There'll be things that will excite,

To make you dream of me at night.

– Смотри Тони, вот подъезд Маши! – я указал открытой бутылкой в темноту двора.