Хочу, чтобы меня слышали! Книга 2. Золото Разрушителей

А за день до отплытия выяснилось, что и зять откомандирован на тот же корабль.

Излишне даже говорить, что Степка потребовала своего участия в походе, и что отказа она получить ну, никак не могла.

Машина парохода «Иртыш» выжимала все из своих пятиста лошадиных сил и толкала огромным колесом от себя воду Иртыша, устремляя на север послушное тело судна длиной около 33 саженей[8 - Сажень -2.1336 м, узел – равен скорости равномерного движения, при которой тело за 1 час проходит путь, равный 1 морской миле -1,852 км.] с полным ходом 11 узлов.

Сильный туман шапкой лежал на водной глади, скрывая от людских глаз весь белый свет. Казалось, что пароход режет лопастями колеса белую массу, пробивая тоннель в сказочных молочных горах.

Лоцман Савиных уже не раз предлагал сбросить скорость, но капитан стоял на своем – опаздываем, мол. И если бы Григорий Степанович не знал фарватер[9 - Фарватер – судовой ход, безопасный в навигационном отношении, обозначенный на местности или на карте проход по водному пространству.], как тропинку к своему дому, давно бы уже сидели на мели.

Но пока все было – слава Богу! Летели по реке, как стрижи в высоте погожего дня.

И как назло – как только утренний ветерок разорвал полосу тумана, так с главного судна «Пермяк» поступил сигнал на остановку.

Из причалившего катера матрос передал, что прапорщика Карасева вызывает для совещания полковник Жвакин.

Через минуту прапорщик уже сидел в катере, а попытку Степаниды проехать вместе с ним категорически пресек посыльный, сославшись на приказ полковника «прибыть Карасеву для приватного разговору».

На «Пермяке» прапорщика провели в кают-компанию, где его уже дожидались поручик Забельский и полковник Жвакин. Карасев, заходя в помещение, заметил, что к двери были тут же приставлены двое часовых, и заметно занервничал.

– Господин прапорщик – обратился к вошедшему полковник —сейчас поручик задаст Вам несколько вопросов, касаемых Вашей учебы в Омской школе прапорщиков и Вашей службы в контрразведке, а Вы постарайтесь точно ответить на них. Сразу хочу предупредить, что поручик Забельский заканчивал школу тремя годами ранее Вас и, поэтому, хорошо осведомлен обо все, что происходило там.

– Это что, допрос? По какому поводу? – вскочил со своего места Карасев.

– Что Вы, какой допрос, помилуйте? Вы же знаете, как допрашивают – наверняка приходилось присутствовать по долгу службы, да и самому проводить допросы тоже. Пока мы просто беседуем – невозмутимо ответил Жвакин. Прошу Вас, господин поручик? начинайте – приказал он Забельскому. А Вас, господин прапорщик попрошу отвечать по-военному кратко и по существу – строго предупредил он Карасева.

– Кто был в Омске начальником вашей школы?

– Полковник Жарков.

– Кто присутствовал на выпускных экзаменах от штаба округа?

– Штабс-капитан Нерчинов.

– Кого вы знали из командования Омским гарнизоном?

– Войскового старшину Волкова. Он командовал парадом при выпуске из военных училищ Омска.

– В какие увеселительные заведения ходили омские юнкера?

– На Скорбященскую, на Бутырки, на Мокрый форштадт…

– В армии Верховного правителя где служили?

– В отделе контрразведки при штабе бригады генерал-майора Ивана Николаевича Красильникова.

– Где в Омске размещался штаб Верховного главнокомандующего?

– В здании коммерческого училища.

– А где стояла бригада генерала Красильникова?

– В главном корпусе сельскохозяйственного училища. В Старой Загородной роще.

– Куда вы доставляли особо опасных арестованных? Где размещалась контрразведка Верховного правителя?

– В здании кадетского корпуса.

– А где был секретный отдел контрразведки?

– На улице Тарской, в трехэтажном особняке. Рядом с четырехэтажным складом сельхозмашин фирмы «Мак-Кормика»…

– А не припомните ли вы, как генерал Красильников встречал обычно вновь испеченных офицеров? Какой своей любимой фразой?

– Помню. Он говорил обычно в этом случае: «Здравствуй, здравствуй, погон атласный!»[10 - Содержание и направленность допроса приведены из книге «Были об омских чекистах» Михаила Бударина, видного специалиста по истории Сибири.]

– Вполне достаточно – прервал поток вопросов Жвакин – извините нас, Константин Александрович, за излишнюю осторожность. Вы сами служите в отделе контрразведки и должны понять нас. Уж больно неожиданно и подозрительно Ваше появление на корабле. С нами предварительно оно согласовано не было. Да еще и невеста Ваша оказалась дочкой лоцмана. Согласитесь, очень много случайностей – Жвакин поднялся со стула и протянул Карасеву руку в знак примирения. А теперь, прапорщик, езжайте на свое судно и дайте задание лоцману подобрать место для ночной стоянки – сегодня мы решили устроить отдых подчиненным по случаю моих именин. Распорядитесь приготовить праздничный ужин для команды и выдайте каждому желающему по рюмке водки. Водку вам доставят сразу после сигнала на остановку.

– Поздравляю Вас, господин полковник с днем Ангела! Разрешите выполнять? – козырнул Карасев.

– Идите – довольно улыбнулся Жвакин.

Прапорщик откозырял и, по-уставному четко развернувшись, лихо щелкнул каблуками и вышел из кают – компании.

– Как же я рад, что наши подозрения не подтвердились —облегченно вздохнул полковник. – Господин Забельский, Вас я тоже не задерживаю, благодарю за службу!

Только в катере к нему пришла уверенность, что на этот раз все обошлось.

Не зря он так старательно заучивал подробности короткой жизни молоденького прапорщика Карасева, расстрелянного им же самолично в подвале ВЧК.

И не зря вовремя выбросил он за борт мандат Сиббюро ЦК РКП (б) и Особого отдела ВЧК 3-й армии красных.

Его – 19-летнего выпускника Рыбинского речного училища Константина Александровича Вронского, несмотря на молодость занимавшего должность комиссара Томского отделения районной транспортной ЧК, внедрили в отдел контрразведки бригады генерал-майора Ивана Красильникова с целью выяснить речные маршруты эвакуации кладовых Омского государственного банка.

И особое внимание ему приказано было обратить на загадочные ценности Сибирского белого движения и драгоценную церковную утварь тобольских православных храмов.

Внедрили под видом этого мальчишки – прапорщика Карасева, не только из-за одинаковости имени-отчества, но и из-за поразительного природного сходства.

Первоначально планировалось, что Вронский-Карасев, ежели выявит маршрут и проникнет на корабль, просто выведет из строя двигатель парохода или подорвет артиллерийский боезапас.

После чего сообщит по согласованной линии связи и выделенный специально для этой операции отряд завершит дело.

Такого рода диверсия готовилась им еще на Каме по уничтожению английской канонерки «Кент». Но там заговор был раскрыт колчаковской контрразведкой и его участников, которые сотрудничали с большевиками, расстреляли.

Ему же посчастливилось чудом уйти.

А сейчас ему удалось все, даже больше того – он не только выявил это самое судно, но и смог стать своим человеком у лоцмана, назначенного вести караван.

Для этого, правда, пришлось жениться на его дочери Степаниде.